Эй, прячьтесь !

– Если тебе от этого станет легче, - ответил ученый, - я могу сказать, в чем можно тебя обвинить...

– Неужели...
– не то удивился, не то пригрозил кот.

– Говоришь, любили тебя, ласкали...
– стал объяснять Мудрик, заслонив собой сомлевшую от страха мышку.
– Спрячь-ка для начала когти и скажи, уважаемый, любил ли ты сам хоть кого-нибудь?

– Люби-ил...
– нетвердо протянул кот.

– Правда?.. Всех людей и животных побольше себя ты делил на полезных и бесполезных. А всех, кто тебя меньше, - на съедобных и несъедобных. Разве не так?

– Сейчас я тебе отвечу, отве-ечу...

– пообещал кот и поточил о раму когти.

– Наловчился мурлыкать, - продолжал Мудрик, - да ластиться, чтобы хозяйка налила тебе молока или чтоб Микас почесал за ухом. А если кто брал тебя за лапу, она казалась такой мягонькой, даже мягче хвоста.

– Мне приходилось втягивать когти!
– крикнул Черныш.
– Я любил людей и буду любить - только б меня выпустили!

– Только б выпустили да молоком угостили... А вылакаешь мисочку - хвост трубой, и любви конец. Мурлычащий моторчик выключен - и все.

Тут Черныш даже рассмеялся - очень уж точно Мудрик его описал.

– А вот пес - он действительно любит. Сытый или голодный, бьешь его или гладишь - пес лицемерить не станет и тебя не предаст.

– Он - раб! Холуй! Ничтожество!
– злобно ворчал кот.

– Сомневаюсь...
– покачал головой Мудрик.
– Это твоя дружба больше смахивает на угодничество. Только не сердись, пожалуйста... Можно и так сказать: твоя ласка - это плата человеку за кров и еду.

– Какая плата?!
– с возмущением крикнул Черныш.
– А мышей кто ловит?! Когти ему не понравились... А что бы я без них делал?

– А чем тебе мыши не угодили?!
– не выдержав, пискнула мышь. Что тебе эти бедняжки сделали?..

– А-а!
– обрадовался кот.
– Тут и мыши есть!.. Ну-ка, выходи, выходи, голубушка, покажись...

– Не трогай ее, - сказал Мудрик.
– Я убедительно тебя прошу!

– Как это - не трогай? Целый день не евши - и не трогай...

– Да пойми же, мы все здесь - узники. Если начнем друг друга пожирать...

– А может, попробуем, а?.. Вы тут, как погляжу, орехами лакомились, а меня чем угостите?

– Если нас кормят, значит, принесут чего-нибудь и тебе, - старался успокоить его Мудрик.
– Будь добр, потерпи хоть до утра.

– А может, меня и пустили сюда... добрые люди... зная, что я проголодался, а?..

– Тогда скажи на милость, почему они меня здесь заперли?
– спросил ученый.
– Ведь не похоже, что я гожусь тебе на обед или даже на ужин...

– Да, не очень...
– согласился Черныш, оценив взглядом Мудрика.
– Для начала достаточно и мыши.

– Не спеши, - не уступал гном, - потерпи до утра, выспись как следует.

– Да я же голоден, черт возьми! Понял? А тут еще мышь - как мне заснуть?

– Я тебе сказку расскажу... И договоримся так: если завтра тебя не покормят - так и быть - хоть обоих ешь!

– Ладно. А о чем сказка?

– О двух королях.

– О королях...
– разочарованно сказал Черныш.
– Королей скоро совсем не останется, а коты были и будут. Расскажи лучше о котах.

– Будет в сказке и кот, будет!
– пообещал Мудрик.

Вздохнул, отложил книгу и, не спеша, принялся рассказывать.

– Жил-был однажды в некоем государстве король. Было у него кресло, которое все называли троном, железная шапка, которую все называли короной, черная лошадь, которую все называли вороным конем, рыжая борода и все такое прочее.

– А бороду как называли?
– спросил Черныш.

– Только бороду и называли по-настоящему бородой, а все прочее... Но не в этом суть. Король был злющий, сердился, что трон скрипит, бесился, что корона тяжела, гневался, что конь великоват, а сам он маловат... Пока вскарабкаешься в седло, где-то что-то непременно хрустнет... Поэтому король завел телегу, которую, конечно, велел называть каретой, нанял кучера и, поглаживая бороду, стал разъезжать по своему королевству.

– А кот где?
– спросил Черныш.

– Кот впереди, - пообещал Мудрик и сделал знак мышке, чтоб та продолжала свою работу.

– Собрался как-то король в гости. Дело было летом, на дорогах - пыль столбом. Король ворчал, потому что от пыли побелели корона, борода и все такое прочее. Вдруг лошадь понесла, кучер закричал: "Тпру, тпру!", но та мчалась вскачь, пока телега не задела за государственный столб и не опрокинулась. Самодержец шмякнулся в канаву, корона куда-то укатилась. Кучер кое-как поставил опять на колеса опрокинутую телегу и трясется - ноги дрожат, руки дрожат и все такое прочее...

"Ах ты, такой-сякой да этакий!
– крикнул король, отобрав у кучера кнут.
– Коня удержать не можешь!.."

"Да понесла, ваше величество... Какая-то муха залетела ей в ухо..."

Но король не слушал оправданий. Отхлестал кнутом кучера, велел выпрячь коня, самому встать в оглобли и везти себя домой - в мятой короне да с лохматой бородой в гости ведь не явишься. И пока кучер тащил, король кричал: "Ну-у!" и знай щелкал кнутом у него над головой.

Под вечер усталый кучер пришел к себе домой. Смотрит: миска с кашей под подушкой, а жена расстелила на столе шелковый платок, побросала в утюг горячих углей и гладит наряды. Увидев мужа, утюг - в сторону, на стол - кашу, ложку и все такое прочее: "Милости просим, муженек, угощайся".

Кучер положил на подоконник трубку, попробовал, а каша-то подгорела! Не шкварками, не ячменным зерном, а паленой шерстью отдает...

"Это еще что?
– говорит кучер.
– Свинья и то такое жрать не станет".

"Не сердись, - просит жена.
– Куры в огород забрались, пока их выгнала, каша и пригорела. Думала, ты не разберешь".

"Ах, вот как? Не разберу!.." - Кучер выбросил миску с кашей в окошко, поддел ногой стул, стул опрокинул горшок, горшок разбился, а хозяйка выбежала во двор за тряпкой, чтоб вытереть разлившееся молоко.

Кот облизнулся и снова спросил:

– А кот где? Где кот, спрашиваю?

– Сейчас, сейчас!
– ответил Мудрик и продолжал рассказ.
– Кучер схватил с подоконника трубку, не знаю, нарочно или нечаянно сыпанул на платок искры, выругался по-извозчичьи и повалился на кровать спать.

Хозяйка между тем смотрит: у изгороди кашу пес уплетает. Думал бедняга - ему за верную службу такой вкусный обед выдали, потому, завидев хозяйку, подбежал к ней и хотел лизнуть, если не в щеку, то хоть в локоть.