Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников том 1

далеки друг другу. По мнению А. А. Достоевского, эта "обособленность" давала

Андрею Михайловичу возможность наблюдать брата "вполне объективно". Кроме

того, в мемуарах проявились "некоторые характерные свойства автора": "его

кристальная честность, правдивость, аккуратность и точность". Эти свойства и

делают воспоминания "особенно ценными для установления различных

фактических данных в историко-литературных и бытовых исследовательских

работах". О пунктуальности и аккуратности Андрея Михайловича,

соответствующих его удивительно спокойному темпераменту, говорит и дочь его

Варвара Андреевна, по мужу Севастьянова (Волоцкой, 174-175).

Сам Федор Михайлович констатирует в отношениях с братом Андреем

только некую "прохладу" вследствие "обособленности". "Брат Андрей

Михайлович, - пишет он 17 сентября 1869 года Майкову, - довольно в далеких со

мной отношениях (хотя и без малейших неприятностей)" (Письма, II, 214). А в

письме к самому брату Андрею от 6 апреля 1862 года: "Мне все причины тебя

любить и уважать и ни одной - забыть тебя" (Письма, I, 307). Было, очевидно, взаимоощущение некоторой отдаленности, если приходилось уверять в

отсутствии причины к забвению.

Записки А. М. Достоевского - не только главный, но, в сущности почти

единственный источник биографии молодого Достоевского. Это своего рода

"семейная хроника", написанная, правда, крайне прозаически, действительно без

каких бы то ни было претензий на "постановку", тем более - "решение" серьезных

политических или общественных вопросов. Сказалась природа провинциального

архитектора, который, наверное, строил дома в губернском городе главным

образом с расчетом на количество квартир.

Интересно, что на квартиры, распределены Андреем Михайловичем его

"Записки". Для нас являются наиболее ценными первые три квартиры, из них

самая ценная - первая квартира.

ИЗ "ВОСПОМИНАНИЙ"

КВАРТИРА ПЕРВАЯ

РОЖДЕНИЕ, МЛАДЕНЧЕСТВО И ОТРОЧЕСТВО, ПРОВЕДЕННОЕ В

СЕМЕЙСТВЕ ОТЦА

26

Московская Марьинская больница

К сожалению, я очень мало знаю подробностей о своих родителях.

Вероятно, это произошло потому, что не только я остался слишком юн после их

смерти, но и старшие мои братья и сестры тоже не могли быть допущены к

серьезным разговорам с родителями о их прошедшем. Впрочем, это относится

только до сведения об отце, об матери же я впоследствии мог собрать очень

подробные сведения от ее сестры, а моей тетки - Александры Федоровны

Куманиной.

Отец мой, Михаил Андреевич Достоевский, окончив свою общественную

деятельность, был коллежский советник и кавалер трех орденов. <...> Из

некоторых бумаг покойного отца, случайно перешедших ко мне, видно, что отец

моего отца, то есть мой дед Андрей, по батюшке, кажется, Михайлович, был

священник. <...>

Так как отец мой не чувствовал к этой профессии призвания, то он, с

согласия и благословения матери своей, удалился из отческого дома в Москву, где

и поступил в Московскую медико-хирургическую академию студентом. По

окончании курса наук в академии, он в 1812 году был командирован на службу

лекарем, первоначально в Головинскую и Касимовскую временные военные

госпитали, а затем в Бородинский пехотный полк, где получил звание штаб-

лекаря. Из Бородинского полка был переведен ординатором в Московскую

военную госпиталь в 1818 году. Затем был уволен из военной службы и назначен

лекарем в московскую Марьинскую больницу, со званием штаб-лекаря, в марте

месяце 1821 года, где я и родился и где отец мой, покончив свою служебную

деятельность в 1837 году, прослужил все двадцать пять лет. Из разговоров отца с

моею матерью я усвоил себе то, что у отца моего в Каменец-Подольской

губернии, кроме родителей его, остался брат, очень слабого здоровья, и несколько

сестер; что <...> отец мой неоднократно писал на родину и вызывал оставшихся

родных на отклик и даже, как кажется, прибегал к печатным о себе объявлениям; но никаких известий не получал от своих родных. <...>

Хотя <...> дворянский род наш один из древних, но или вследствие того, что отец мой, оставив родину, скрылся из дому своих родителей, не имея при себе

всех документов о своем происхождении, или по другим каким причинам он, дослужившись до чина коллежского асессора и получив орден (что давало тогда

право на потомственное дворянство), зачислил себя и всех сыновей к дворянству

Московской губернии и записан в 3-ю часть Родословной книги. <...> Теперь расскажу все, что я знаю о происхождении и родстве моей матери.

Мать моя - Марья Федоровна, урожденная Нечаева. Родители ее были

купеческого звания. Отец ее Федор Тимофеевич Нечаев <...> до 1812 года, то есть

до Отечественной войны, был очень богатый человек и считался, то есть имел

тогдашнее звание именитого гражданина. Во время войны он потерял все свое

состояние, но, однако же, не сделался банкротом, а уплатил все свои долги до

копейки. <...>

Дед моей матери, а мой прадед, был Михаил Федорович Котельницкий.

Он принадлежал к дворянскому роду и в год замужества своей дочери Варвары

27

Михайловны (моей бабушки), в 1795 году, был коллежским регистратором и

занимал должность корректора при Московской духовной типографии {Как это

сведение, так и некоторые другие, заимствованы мною из бумаг, приобретенных

во время хлопот по наследству от тетки моей, Александры Федоровны

Куманиной. (Прим. А. М. Достоевского).}. По всей вероятности, личность эта

была недюжинная. Это можно заключить из того, во-первых, что по должности