Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников том 2

BE, 1913, N 1). В 1873 году она ведет бытовую хронику в "Искре", в 1878 году

появляется ее первая повесть "Идеалистка" ("Слово", 1878, N 4-5; псевд. "Анна

Стацевич"), В 1882 году в приложении к еженедельнику "Неделя" печатается ее

роман "За себя и за других" (N 10-12). В 1900 году в том же приложении "Книжки

недели" появляются ее "Очерки прошлого" (с N 4 по 12), заслужившие похвалу Л.

Толстого (см. его письмо к М. О. Меньшикову, сентябрь, 1900- Л. Н. Толстой, Полн. собр. соч., т. 72, стр. 462). Продолжение очерков, менее удачное, под

названием "В шестидесятых годах", печаталось в 1902 году в журнале "Новое

дело". Позднее ею был напечатан роман "У чужих алтарей" (ИВ, 1916, N 8-12). В

ИРЛИ хранится рукопись В. В. Тимофеевой "Шесть лет в селе Михайловском"

(где она прожила с 1911 по 1918 г.), представляющая собой автобиографические

записные тетради, очевидно предназначавшиеся для печати. Из писем В. В.

Тимофеевой к жене журналиста и критика П. В. Быкова, P. И. Быковой (не

опубликованы, хранятся в рукописном отделе Государственной публичной

библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, ф. 118, N 1142), видно, что в 1900 и

1902 годах В. В. Тимофеева жила в Калужской губ., была замужем за

малоизвестным писателем М. Г. Майковым и брак этот был для нее большим

несчастьем. Письма полны жалоб на одиночество, неразделенную любовь к мужу, необходимость жить в глуши и отсутствие настоящего дела.

Весь этот сложный комплекс настроений и переживаний в связи с

неудачами и разочарованиями в личной жизни должен был отразиться в

воспоминаниях Тимофеевой о Достоевском, над которыми она работала,

очевидно, в начале 900-х годов (точно установить год работы трудно, так как

Тимофеева пишет, что хранила эти воспоминания "в течение многих лет", см. стр.

124). Таким образом, В. В. Тимофеева рассказывает о событиях, происходивших

около тридцати лет назад. Однако очень возможно (на это есть указания в самом

тексте, см. стр. 133 и 151), что при работе над воспоминаниями она пользовалась

записями, сделанными ею тотчас после бесед с Достоевским в 1873 году. Во

всяком случае, передаваемые ею факты при сопоставлении с письмами Ф. М.

Достоевского и другими материалами выдерживают критерий достоверности.

Относясь к Достоевскому с благоговением, она тем не менее правдиво передает

всю сложность и противоречивость тогдашних его воззрений. Принадлежа в

описываемое ею время по своим общественно-идеологическим взглядам к кругу

радикальной демократии, группировавшейся вокруг "Отечественных записок", она и оценивает с этих позиций некоторые реакционные выпады Достоевского.

83

Воспоминания В. В. Тимофеевой о Достоевском вполне заслуживают

отзыва Л. Толстого об ее "Очерках прошлого": "Это одно из тех истинно

художественных произведений, которые открывают в том, что давно видишь,

новые невиданные и прекрасные вещи" (Л. Н. Толстой. Полн. собр. соч., т. 72, стр.

462),

ГОД РАБОТЫ С ЗНАМЕНИТЫМ ПИСАТЕЛЕМ

(Посвящается памяти Федора Михайловича Достоевского)

...Не вдруг мы поняли его,

Но он учить не тяготился

И с нами братски поделился

Богатством сердца своего...

Некрасов, "Несчастные"

На мою долю когда-то выпало редкое счастье - в течение целого года не

только часто видеть и слышать Федора Михайловича Достоевского, но работать с

ним вместе за одним и тем же столом, при свете одной и той же типографской

лампы. Мне довелось не только читать в двух корректурах "Дневник писателя"

1873 года, но иногда присутствовать при самом его воспроизведении, так как

многие страницы этого "Дневника" писались при мне, в разговорах со мною...

Бывают воспоминания, которые, как талисман, предохраняют душу от

охлаждения, зачерствения, измельчания и отчаяния. Таковы мои воспоминания об

этой поре моей совместной работы с Федором Михайловичем. В течение многих

лет хранила я эти воспоминания в их полной неприкосновенности, но от предания

их гласности меня удерживала до сих пор чистосердечная неуверенность, что я

сумею это сделать как следует. В этом я не уверена и теперь. Но там, где

недостает, быть может, искусства, сохранилась все-таки правда, а ведь в ней-то

вся суть.

I

"Двадцатого декабря (1872 года) я узнал, что уже все решено и что я

редактор "Гражданина", - так начинает Федор Михайлович свое "Вступление"

("Дневник писателя" 1873 г.) {1}.

И в тот же самый день, вечером, я увидала его впервые в типографии

Траншеля, где я читала тогда корректуру этого журнала.

Как сейчас помню я этот вечер!

Это было воскресенье, канун выхода нумера, и я держала последние

корректуры, с трудом следя за смыслом их содержания. В самую эту ночь умерла

моя мать, в страшных муках, и мне все еще виделась эта бессонная ночь в

84

гинекологическом отделении у Красовского, на Надеждинской, - картина

предсмертных страданий, священник, читавший отходную, толпа любопытных

больных и сиделок со свечами в руках, последние слова и благословения

умирающей и... мое полное одиночество в едва знакомом мне, чужом

Петербурге... Не до статей "Гражданина" мне тогда было. Но я считала нечестным

манкировать и старалась их понимать.

В конторе я сидела одна, как всегда в воскресенье. Машины, наборные -

все это было далеко, за несколько комнат. Кругом меня была - или мне так

казалось - тишина, как в могиле. За окнами и в трубах выла метель. Хлопья

мокрого снега по временам ударяли в темные стекла. В конторе было и сыро и

холодно. Лампа тускло освещала одно только бюро между окон, за которым я