Факультет бытовой магии, или Проклятие истинной любви

– Купили хоть? – С жалостью взглянула на нее.

– Да если бы, – мне показалось, что у нее глаз дернулся, – шили на заказ! Я еще и с ангиной слегла. Эрик надо мной три ночи сидел, пока жар не спал.

– Кошмар какой-то, – простонала.

– Да, – она улыбнулась, – магазины ты всегда терпеть не могла. Говорила, что работы хватает.

Я кивнула и тут же подозрительно прищурилась.

– А тебе об этом откуда известно? – Она неопределенно пожала плечами и замолчала. – Злата, а кем ты мне приходишься? – Я не унималась. – Эмес сказал, что родственница из будущего, но кто конкретно?

– Неважно, Аль, – она говорила напряженно и неохотно, – все равно нет у тебя того будущего. Здесь все будет по-иному.

– А там? Так было плохо?

– Честно? – Она посмотрела мне прямо в глаза. – Очень плохо. Настолько, что я просто не смогла оставить тебя там.

– Спасибо, и это искренне, Злата. Я благодарна тебе за то, что подарила мне Шаливар.

– Я знала, что ты будешь от него в восторге. – Она улыбнулась и расслабилась.

Ее капор снова пополз к затылку.

– Шапку поправь, – проворчала, сама от себя не ожидая, – уши продует.

– Да, мамочка, – засмеялась Злата и поправила одежду.

– Так, девочки, – Яни торжественно обвел рукой крыльцо очередного магазина, – нас ждет лавка «Кружевное жабо». Чувствую, здесь мы найдем что нужно!

– Чувствует он, – буркнула под нос. – Я уже ног от холода не ощущаю, это точно.

* * *

Платье мы, конечно, купили. Красивое, пышное, белый лиф обшит черными шелковыми нитями и жемчужным бисером, по подолу такое же шитье паучьей сетью. И на пару мгновений, пока крутилась в нем в примерочной, я даже ощутила восторг от шопинга. Но как только Яни заикнулся про туфли и гребешки для прически, во мне проснулось истинное зло. И стоило моей милой сущности захихикать, как на прилавке вмиг оказалось все то, что мы искали вот уже несколько часов.

– Чаще так смейся, Аль, – счастливо выдохнула Злата, сгребая пакеты. – Я теперь без тебя вообще ни в одну лавку не зайду.

Понимающе усмехнувшись, я потащила сопротивляющихся Яни и Агату обратно в академию.

Погуляли, родные мои, и хватит!

* * *

До бала оставалась одна неделя. Академия уже не просто жужжала как улей, а, казалось, все ее обитатели сошли с ума на фоне острой нехватки шелка, лент и шляпок.

Сидя в аудитории, я молча наблюдала, как девушки, стараясь перекричать друг друга, описывали свои платья и демонстрировали в неких маленьких блокнотиках приглашения на танцы, которые заранее добыли у юношей. Все было записано чин по чину – на каждой строчке номер танца и имя партнера.

Я, конечно, слышала, что на балу кавалеры приглашают на тур вальса… Так-то оно так, но то на балу, а это ж за неделю.

– У вас ноги не сотрутся столько танцевать? – Я не выдержала, воображули все уши прожужжали.

– Ой, Миленина, не лезь! – прошипела Мамия. – У тебя вон наг есть.

– Есть, – важно кивнула я, – но все же… Что, вам делать нечего?

– А где твоя книжка? – поинтересовалась Гелианна, рассматривая мои вещи на столе.

– А зачем она мне?

Зря я высказалась и задала дурацкий вопрос. Такое началось! Со всех сторон посыпались недоуменные реплики:

– Вот ты даешь, Миленина…

– Ну ты ваще-е…

– Да что с тебя взять, темная…

– Нет, так не пойдет. Держи. – Марджи полезла в свою сумку и достала маленький тоненький блокнот на ленточке. – Не знаю, как у вас там во внешнем мире, а у нас такую книжку привязывают к запястью. Если к тебе на танец желает записаться мужчина, переворачиваешь руку тыльной стороной запястья вверх, и он берет блокнот, кладет его тебе на ладонь и вписывает свое имя. Но если ты не хочешь с ним танцевать, то просто не поднимаешь руку. Во время танца следи, чтобы никто блокнот с руки не сорвал. Бывают пакостницы в нашем обществе.

Кое-кто мельком глянул на Мамию. Понятно, кто может учудить. Хотя, проучившись с этой магичкой бок о бок всю осень, я начинала понимать ее. Все просто: Мамия не терпела конкуренции. Обладая ярким холерическим характером, она шагала к своей цели напролом и раскидывала в разные стороны всех, кто вставал у нее на пути. Не тронь то, что она желает получить, и будет между вами мир.

– Чего это ты такая добрая? – С подозрением взглянула на блокнотик и на Марджи.

Муарти, Кортни и Гелианна подозрительно поджали губы.

– Что? – Я недобро прищурилась.

– С тобой, ведьма, лучше дружить, – нехотя пробормотала Марджи. – Уж больно ты пакостливая. А мы есть хотим нормально в течение всего дня. Надоело уже принюхиваться к каждой ложке. И не говори, что это не ты еду в наших тарелках портишь.

– Я, конечно, – оскалилась в улыбке, – больше у нас в группе проклятийниц нет.

Протянув руку, зачем-то взяла эту маленькую книжицу. Пусть это будет знак нашего перемирия. Временного…

Зазвонили колокола. Все быстро расселись по местам.

– Миленина, блокнотик пока не трогай, а то Портовски последнее время хуже жабы. Увидит его в твоих руках, отберет еще. С нее станется.

– А что с ней? – во мне проснулось любопытство.

– Да понятно что, – самодовольно усмехнулась Мамия, – не смогла окрутить ни Альтовски, ни Валынского. Неудачница.

– А с Валынским что? – я даже дыхание задержала, ожидая ответа.

– Говорят, у него все это время другая была. Кто-то слышал, как он о своей любимой говорил с некромантом. Только кто это – неясно.

– Миленина, а ты знаешь? – На меня взглянули все разом.

– Нет, господин глава рода о своей личной жизни передо мной не отчитывается, – ровно произнесла я, с удовольствием наблюдая, как на их лицах появляется выражение крайнего разочарования.

– Жаль. – Мамия даже вздохнула. – Интересно, кто его зацепил?

– Наверняка кто-нибудь из старшекурсниц, – предположила Кортни.

Дверь отворилась, и в аудиторию злобной фурией влетела Элоиза Портовски. Обведя присутствующих тяжелым взглядом, бросила папку с записями на стол.

– Сегодняшняя тема лекции: «Как распознать проклятие на здоровье». Открыли свои тетради, взяли перья, и чтобы ничего, кроме их тихого скрипа, я не слышала!

Все нехотя закивали и воздержались от комментариев. Найдя в учебнике нужный параграф, я спокойно принялась переписывать его.

Дверь снова открылась.

– Эмес, ты ко мне? – воскликнула мягким нежным голоском вмиг сменившая личину учитель.

По аудитории прошелся смешок.

– Нет, госпожа Портовски, я к своей Алевтине буквально на секундочку. – Не дожидаясь ее дозволения, ведун быстренько поднялся до моего стола. – Аль, – шепнул тихо, – я в город на три дня. Остаешься под наблюдением Рески. Если что случится – бежишь к кому?