Факультет бытовой магии

— Конечно — конечно! — деланно отмахнулась я. — Мне очень легко с тобой, Эрик, и это странно.

— Почему?

— Ты ведь кое-что скрываешь от меня.

— Что же это? — его лицо стало вмиг серьёзным.

— Причина, по которой меня зачислили в академию. Бронислав рассказал мне о том, что моё появление испортило твои отношения с отчимом.

— Отношения у нас всегда были натянутые, — стиснув челюсть, процедил он. — Когда Андрэ появился в нашей с мамой жизни, я был уже не ребёнком.

— И всё же вы поругались, — перебила я его.

— Да, но, Злата, я не буду тебе ни о чём рассказывать.

— Почему? Я должна знать.

— Не должна! Зачем тебе лишняя боль? Не надо. А с ректором Валевски я разберусь сам.

— Ну, хоть намекни, — я была несогласная с его словами.

— Нет, Злата. Но одно скажу, нормальных отношений с Андрэ у тебя никогда не будет. Я просто не подпущу его к тебе.

— И то, что ты разваливаешь их с твоей матерью брак, тоже правда?

— Да, — его голос стал суше, — у меня есть на то причины. И пока ты не спросила, скажу, что откровенничать на этот счёт не стану.

— Так нечестно, Эрик! Ты просишь меня стать твоей женой, при этом о доверии между нами и речи не идёт.

Опустив голову, он снова упёрся лбом в свою руку. Между нами повисло тяжёлое молчание.

— Устал? — не выдержала я.

— Очень, и не готов сейчас ругаться и ссориться.

— Может, тебе стоит идти отдыхать?

— Я уже отдыхаю, Злата, — его рука скользнула по моему бедру.

— Расскажи о своей матери? — временно сдалась я, решив, что сейчас портить отношения разборками не стоит. Будет еще время. Да и я не в той форме, чтобы допросы устраивать. Устала, спина болит.

— Злата.

— Нет, просто что-нибудь о ней. Или о себе. Я ведь ничего о вас, профессор, не знаю.

Ну, кроме того, что-то вы неплохо смотритесь в моей раковине.

— О да! Я бы не прочь снова появиться в твоей ванной комнате в такой пикантный момент. Он глухо рассмеялся.

— Любая история о тебе, Эрик, или о твоей матушке.

— Она из рода чёрных драконов. Дальняя родственница моего отца. Их поженили, когда стало ясно, что дни его сочтены. Брак длился всего пару месяцев, он умер на следующий день после известия о её беременности.

— Ты так сухо об этом рассказываешь.

— Для меня всё это лишь детали.

— Твоя мама любила его?

— Нет, — выдохнул он. — Нет, чувств не было. А вот к Андре да. Она хотела, чтобы у меня был отец. Чтобы мы жили семьёй: дружной, крепкой. Но не вышло.

— Что так?

— Он женился на ней, чтобы добиться карьерного роста. Получить кресло ректора. У нас уже какое десятилетие идут споры о том, нужно ли Шаливар делать независимым от внешнего мира. Прошлый ректор был слишком лоялен к прогрессу. Это не нравилось многим знатным родам, и все желали видеть во главе крупнейшей академии магии представителя консервативных взглядов.

— У которого просто не может быть жены и ребёнка из внешнего мира, — я сначала сказала, а уже потом окончательно поняла смысл собственных слов.

— Я думаю, да.

— А твоя мать идеально вписалась в роль супруги?

— Да, — Эрик медленно кивнул.

— Броник идеальный наследник!

— Не злись на него. Ему сложно всё осознать и принять.

— Я не злюсь, — тяжёлый вздох вырвался из моей груди. — Зачем ты рушишь их брак?

— Этому подонку не место рядом с ней. Последние его поступки вынуждают меня просто раздавить его. Андрэ Валевски не будет ни в твоей жизни, ни в её. Я выполнил его просьбу, но последствия для него будут плачевны!

— Это как-то связано со мной?

— Напрямую. Но, Злата, я прошу — не дави. Я не желаю быть подонком в твоих глазах. Дай самому разобраться во всём.

— Хорошо, но ты всё равно объяснишься.

— Позже.

— Идёт, — нехотя согласилась я.

Потянувшись, он поцеловал меня.

— Эрик, надеюсь, ты решил жениться на мне не из чувства жалости или вины?

— Что? — он слегка опешил. — Некроманты такой ерундой не страдают. Я просто покорён вами, студентка Миленина, с первого взгляда. Вы так шикарно смотрелись в той ванне. Этот вид прекрасного девичьего тела преследует меня во снах.

Глава 61

Все три дня, что я лежала в лазарете, мне не давали скучать. У моей постели постоянно кто-то сидел.

Я оставалась в одиночестве разве что поздней ночью.

И то, бывало, открывала глаза, а у моей койки сестра Ариден с мазью в руках крутится. Её неизменный накрахмаленный белый фартук светился в лучах растущей луны. Я отчётливо видела его силуэт и наблюдала за деятельной сестрой.

Да чего скрывать, я восхищалась энергией этой уже не молодой женщины, казалось, она никогда не спит и всегда находится у кровати своих пациентов. Вроде и строгая, но внимательная, доброжелательная, открытая и искренняя.

Она воодушевляла.

Но всё же откуда в ней столько сил?! Вот на кого равняться нужно!

Даже завидно немного было.

Я же купалась в заботе. Но при этом не совсем понимала как себя вести, ведь раньше не была одарена таким вниманием. А тут и подарочки, и вкусненькое, и беседы. Даже неудобно немного: отнимаю у людей время, а отблагодарить ничем не могу.

Но как бы там ни было, в мою палату совершались регулярные набеги, чего кривить душой, желанных посетителей.

С утра ко мне захаживала госпожа Доротея. Она приносила вкуснейшие гостинцы: пирожки, ватрушки, а на третий день мои любимые булочки с маком. Расспрашивая о самочувствии, эта добрейшая женщина держала меня за руку и всячески подбадривала. Мне становилось всё сложнее с ней прощаться, хотелось, чтобы она пробыла у меня хоть чуточку дольше.

После занятий прибегала Агата с метёлками, которые всё же пробились ко мне. Она стащила в мою палату все книги из комнаты. А ещё вываливала на меня ежедневно все даже незначительные новости и сплетни нашей Академии.

Ну а вечерами приходил Эрик.

Сидя на полу у моей кровати, он просто улыбался, слушая, как прошёл мой день. Рассказывал смешные истории, что случались на его практиках, во время учёбы в академии и в детстве. Мы смеялись и шутили, немного заигрывая друг с другом. Я всё больше узнавала о нём и его окружении.

Эрик не давил, но в то же время был настойчив в своих ухаживаниях.

Поняв, что драгоценности моё сердце не трогают, он принёс мне фигурки из аметиста. Я не смогла сдержать искреннее восхищение, крутя в руках фиолетового льва, размером с мой кулак, тигра поменьше, слона, кролика с мизинец и птичку.

Не удержавшись, я потянулась и сама поцеловала его. Это был порыв, и его оценили.

На следующий день я стала обладательницей малахитовой шкатулки, наполненной статуэтками из самоцветов.