Фамильяр

Затем он закидывает мои ноги себе на плечи, и резко входит, так, что у меня сбивается дыхание. Вот он, момент полного единения! Я закрываю глаза, пытаясь осознать происходящее между нами. Что-то изменилось. Что-то, позволяющее мне надеяться, что мы будем вместе и в Хогвартсе в этом году и потом, после победы, которая обязательно будет, очень-очень долго… если повезет, то всю жизнь…

От мыслей меня вновь отвлекает его голос, сбивающийся, резкий…

– Я люблю тебя, Гарри, - говорит он, двигаясь во мне, - я люблю тебя… и я не отпущу тебя… я хочу, чтобы ты был со мной… Поттер, я люблю тебя…

– Да… - только и могу сказать я, балансируя на грани невообразимого блаженства.
– Да… да-да-да!!! СЕВЕРУС!!!

Наши голоса сливаются в один. Его признание эхом отдается у меня в голове, распространяется по всему телу вместе с ощущением принадлежности, с эйфорией от того, что мы, наконец, сказали друг другу самые важные в мире слова!

Когда он облегченно опускается на меня, оставшихся у меня сил хватает только на то, чтобы обнять его за плечи, прижимая к себе.

– И я тебя не отпущу… никому не отдам… никогда... я убью того, кто попытается тебя отнять… и если ты еще хоть раз заговоришь о том, что все закончится, я тебя украду и спрячу…

– Взаимно, - коротко отвечает Северус, - взаимно, Гарри…

Глава 28. Отключая разум

– Почему ты не ешь, Гарри?
– в очередной раз спросила встревоженная Гермиона.
– Нужно обязательно поесть. Ты слышишь меня? Гарри?

– А? Что?
– я поднимаю голову, отрываясь от созерцания пустой тарелки.
– Ты что-то спросила, Гермиона?

– Да, вообще-то. Ты где витаешь? Тебе нужно поесть!

– Спасибо, но я не хочу.

– Гарри, да что случилось? Толком объясни!
– присоединяется к расспросам Рон.

Я не могу им ничего объяснить. Просто не в состоянии. Когда час назад мы с друзьями вошли в Большой зал, настроение мое было не в пример лучше. А сейчас…

Я прибыл в Хогвартс тридцать первого августа. Северус настоял на том, чтобы я приехал раньше остальных, чтобы предотвратить возможность нападения на Хогвартс-Экспресс.

После того, как мы сказали друг другу «люблю», Северус как-то напрягся. Утром приготовил завтрак и, сославшись на занятость, уехал на полдня. Вернулся только к обеду, весьма уставший и нагруженный разными вещами. Оказалось, что он был в Косом переулке, покупал для меня все необходимое к школе. Я был в шоке! Даже съязвил по этому поводу, что, мол, торт он мне у Фортескью месяц назад купить не мог, а теперь покупает для меня перья и пергаменты, книги и обновки у Мадам Малкин. На что Северус нахмурился, а я только и мог, что рассмеяться. Это было так мило.

Директор навестил нас через час и сказал, что готов забрать меня в Хогвартс. Северус не возражал, хоть и было заметно, что он ни на минуту не хочет меня отпускать.

Я быстро собрал вещи, которые, впрочем, и были-то не вполне разобраны. И в сопровождении директора переместился в школу по каминной сети.

Странно было вновь ощущать громаду замковых сводов над своей головой. Каждый раз, возвращаясь сюда, в этот замок, я ощущал, будто вернулся домой. Сейчас же я словно попал в ловушку. Домик у моря с лесом и воздухом, наполненным ароматами луговых цветов и моря… слишком быстро стал родным. Мне было жаль прощаться с привычными пейзажами: с лесом, что виден из окна комнаты Северуса, каменными голышами, выстилающими дорожку к пляжу, прохладным бризом, врывающимся в открытое настежь окно гостиной, вздымающим легкий полупрозрачный тюль.

Одинокая ночь в гриффиндорской башне и целый день скитаний по ждущему приезда сотен учеников замку. Одиночество как никогда ярко представшее передо мной. Один день, а я уже скучаю по мягкому креслу в нашей гостиной. Тому самому, которое привык считать своим.

Я схитрил, когда собирался, и умудрился прихватить с собой чашку. Ту самую, оставшуюся от сервиза, разбитого моей магией, и починенную на спор. Это единственная вещь, которая позволит мне помнить на протяжении всего этого года о том, как мы впервые пили чай на кухне, о том, как впервые занимались сексом, как раз после того, как эту самую чашку я починил, нарушив все мыслимые законы магии. Она - мой талисман, предмет, способный вернуть мне ощущение реальности, если вдруг я приму за чистую монету какое-либо из оскорблений Северуса в этом году.

Я спрятал ее глубоко в свой чемодан, завернув в мягкое полотенце, в надежде, что просто обладание этой вещью поможет мне отделять реальные чувства декана Слизерина, от тех, которые он вынужден показывать на людях.

А потом приехали мои друзья. Я вышел встречать их в распахнутые двери Хогвартса. Рон, Гермиона, Луна, Невилл, Джинни… соседи по комнате, однокурсники. Детская радость наполнила меня, но, как оказалось, у Судьбы были иные планы относительное моего душевного спокойствия.

Пир в честь начала нового учебного года начался как обычно. Распределение, речь директора. Сообщение о том, что в этом году предмета Защиты от Темных Искусств не будет в программе. Все предсказуемо и, в целом, буднично. Но как раз после того, как директор изящным пасом заставил тарелки на столах факультетов наполниться едой, мой шрам пронзило болью.

В глазах на секунду потемнело, я уже привычно зажег яркую звезду у себя в голове, буквально выжигая чужой взгляд из моих воспоминаний и мыслей, вот только не почувствовал вторжения. Тогда я взглянул на преподавательский стол…

Снейп перехватил левое предплечье. Черт! Этот монстр его вызывает!

Пока мои друзья с удовольствием наполняли свои тарелки отменными кушаньями, в изобилии представленными на столах, я с тревогой провожал взглядом Северуса, подошедшего к директору, после чего спешно вышедшего в боковую дверь Большого зала. Это было полчаса назад. Как по волшебству отсутствие мастера зелий не привлекло ничьего внимания. Кроме моего, конечно.

Я всматривался в преподавательский стол, пытаясь разглядеть на лице Дамблдора какие-либо эмоции, чтобы понять, насколько все плохо в этот раз. Но директор оставался невозмутим. Да как он может!

В общем, я думал обо всем, кроме того, чтобы есть. Именно этот факт привлек пристальное внимание моих друзей.

– Я не могу ничего объяснить, Рон. Не спрашивай. Просто не хочу есть и все, - довольно резко отвечаю я.

Гермиона переглядывается с Роном, я усердно делаю вид, что не замечаю этого. После обмена невербальными сигналами, Рон, видимо, пытается сгладить мою «колючесть» шуткой.

– Диета, друг? Поделишься рецептом, может быть?

– Непременно, - отвечаю я, благодарный за смену темы, и столь щедро предоставленную возможность отвлечься от тревожных мыслей.
– Смысл прост! Только учти, это самый страшный секрет, который открывается только избранным!

Говорю я, напустив в свои интонации как можно больше таинственности. После чего, понижаю голос и спрашиваю:

– Хочешь узнать?
– шепчу я.

Рон, увлеченный моей вдруг изменившейся манерой поведения, придвигается ближе, и я склоняюсь к его уху, шепча так, чтобы Гермиона тоже слышала:

– Чтобы похудеть, Рон, нужно меньше есть!

После чего откидываюсь в беззвучном смехе, глядя на его ошарашенное сказанной мною глупостью лицо. Гермиона, оценив шутку и сконфуженную физиономию Рона, так же заливается смехом. А я понимаю, что мой смех всего лишь попытка отвлечь моих друзей, но не меня самого от засевшей в голове мысли о том, что Северус сейчас пошел к Нему.

– Ну и дурила же ты, Гарри Поттер!
– восклицает, отсмеявшись Гермиона.
– Так бы и сказал, что не хочешь есть.