Фамильяр

И вот теперь мне удается улыбнуться вполне искренне:

– А я так и сказал, Гермиона, просто тебе обязательно надо искать мотив в поведении любого человека. Я же, как мне постоянно напоминали весь последний летний месяц, действую немотивированно, посему непредсказуем и страшен в своих выходках.

– Что? Прямо так и напоминали? И ты терпел?
– ехидно осведомляется Рон.

– А у меня был выбор?
– вопросом на вопрос отвечаю я. А потом уже тише, так, чтобы слышал только мой лучший друг, продолжаю.
– Да и будь он у меня, иного бы я не предпочел.

Мой друг смотрит на меня шокировано, но не произносит ни слова, только оценивает мою горькую улыбку, после чего бросает быстрый взгляд на преподавательский стол и спрашивает:

– Шрам болел?

– Угу.

– Держись, дружище, - подбадривает он меня, в который раз проявляя удивительную чуткость.

– О чем шепчетесь, мальчики? Тоже хочу поучаствовать.

Я смотрю на нее, прикидывая, можно ли сказать ей то, о чем Рон догадался сам, но мой лучший друг в очередной раз удивляет меня, произнеся:

– Дорогая моя Гермиона, если Гарри решит тебе рассказать, о чем мы секретничаем, пусть сделает это сам, мне ты все равно не поверишь.

– Так не честно!
– восклицает девушка, я же улыбаюсь, глядя на их перепалку, после чего говорю:

– Ладно, ребята, давайте уже заканчивать прием пищи, завтра вставать рано. Предлагаю пораньше лечь сегодня. Так не хочется завтра на занятия…

– Уж кто бы сомневался, что ни тебе, ни Рону не захочется идти на занятия!
– ворчливо произносит Гермиона.
– А между тем, нужно ловить каждый день, ведь это наш последний год в Хогвартсе, вы осознаете это?

– Куда уж полнее осознавать-то, - бормочет мой друг, а у меня вырывается приглушенный смешок.

Когда, спустя полчаса, мы покидаем Большой зал, мне удается краем глаза заметить профессора МакГонагалл, весьма встревоженно обсуждающую что-то с директором. Она волнуется настолько, что непроизвольно то сцепляет, то расцепляет пальцы. Директор напряжен, но больше ничем не выдает своих эмоций. В моей груди вновь стынет страх. Нет, не так. Внутри у меня все просто холодеет от УЖАСА.

Еще полмесяца назад я бы не смог чувствовать ничего подобного, но сейчас, когда я точно знаю, что люблю человека, который вновь ушел на очную ставку к Волдеморту, я готов поддаться панике.

В общую гостиную я захожу мрачнее тучи, даже не замечая, как меня окликает Джинни, сразу поднимаюсь в нашу с ребятами спальню. Я захожу и вижу, что и Симус, и Дин с Невиллом лениво распаковывают чемоданы, доставая из их утробы пижамы, обсуждая какие-то несущественные истории, произошедшие на каникулах.

– Гарри, а ты как провел лето?
– спрашивает Дин.

Я окидываю всю живописную группу своих приятелей мрачным взглядом и бормочу «Лучше всех», после чего, спешно подхожу к своей постели, достаю шелковую темно синюю пижаму и начинаю переодеваться ко сну.

– Нифига себе у тебя одежка для сна… - удивляется Симус.

– Завидуешь, Симус?
– повернувшись к нему в пол-оборота, спрашиваю я.

– Ну… есть немного. А где купил?

– Подарили, - коротко отвечаю я. Если бы ты только знал, Симус, кто подарил мне эту великолепную вещь. Когда вчера я, так же как и ты, готовясь ко сну, открыл свой чемодан, то тоже был поражен. Это была одна из многих вещей, удививших меня. Нежный шелк, приятно ласкающий обнаженную кожу своими прикосновениями. Стоит только закрыть глаза и можно представить, что тебя ласкают уверенные теплые ладони, прикасаясь к самым чувствительным местам твоего тела. Я настолько увлекся фантазированием в первую свою одинокую ночь в этой злосчастной некогда любимой кровати со столбиками, что не удержался и начал ласкать сам себя, представляя руки Северуса, исследующие мою разгоряченную плоть. Естественно, реакция не заставила себя долго ждать. Боже! Да мне даже сейчас, когда я просто вспоминаю, уже хочется набросить полог на постель, укрыть его заглушающими чарами и вновь поддаться безумию. Нужно срочно перестать думать об этом!!!

«Как можешь ты, Поттер, думать о физическом удовольствии, когда предмет твоей страсти подвергается смертельной опасности?» - эта мысль отрезвляет меня. Я даже вновь слышу голоса приятелей, от которых отрешился на несколько минут.

– Гарри, а кто подарил-то, спрашиваю? Или секрет?
– Дин, оказывается, присоединился к допросу, устроенному Симусом.

– Секрет, - коротко отвечаю я, потом, смягчившись, добавляю.
– Давайте спать, ребята, а? Что-то я утомился сегодня. Завтра на занятия с утра. Спокойной ночи всем.

– И тебе спокойной ночи, Гарри, - явно удивленный частотой смены моего настроения, говорит Невилл.

Я забрасываю полог кровати и, забравшись под одеяло, погружаюсь в раздумья. Сначала мысли мои не хотят структурироваться. Что-то беспокоит меня, какая-то деталь во всей сегодняшней ситуацией с вызовом Северуса. Что-то ускользает от моего внимания. Что-то важное. Когда последние разговоры тают в ночной тишине и спальня наполняется лишь звуками размеренного дыхания, я, наконец, ловлю беспокоящую меня мысль.

У меня болел шрам! В прошлый раз, когда Северуса вызвал к себе Лорд, я ничего не почувствовал, а сейчас я ощутил его эмоции. Покопавшись в себе, я определил чувство, возникшее у меня в тот момент как нетерпение. То есть, получается, что Волдеморт жаждал увидеть всех своих слуг? Или только Снейпа? Черт! Слишком мало данных!

Спустя еще полчаса я понимаю, что не могу уснуть. Я весь на взводе. Спустя секунду до меня, наконец-то, доходит, что эти эмоции не мои. Так значит, наш Лорд в нетерпении, он взволнован. Как жаль, что я не могу сейчас посмотреть на то, что он делает. А вообще, странно… Почему я не могу посмотреть? Во сне у меня вполне получается. Ведь видел же я его где-то в горах.

Чем спящий разум отличается от бодрствующего? Почему во сне я могу видеть то, что он делает, а «наяву» не могу? В моей голове, словно на магнитофонной записи, звучит голос Снейпа: «Человеческое сознание многослойно, мистер Поттер». Если рассуждать логически, то пока я не сплю, мной владеет мой собственный разум. Интересно, можно ли «отключить» его, чтобы позволить бессознательному руководить? Может быть, так я смогу увидеть его глазами?

Я смыкаю веки и представляю, что меня нет. Я - иллюзия. Меня не существует в этом мире. Мое сознание рассыпается. Я расслаблен и напряжен одновременно, я восхищен и апатичен, я жалок и велик, я ничто - и все. Я - зеркало. Волдеморт - то единственное отражение, способное быть запечатленным на холодной поверхности моего спящего разума. Его эмоции - восхищение, нетерпение, триумф! Его голос - звонкий и холодный…

«- … теперь одержим победу. Я рад, что все сложилось настолько удачно, и вы, мои верные товарищи, готовы разделить со мной мое величие! Сегодня не будет дел. Сегодня мы празднуем! Бэлла?

– Да, мой Лорд… - произносит Беллатрикс, подобострастно склонившись перед Волдемортом.

– Распорядись, - коротко командует Темный Лорд.

– Слушаюсь, милорд, - еще ниже согнувшись в поклоне, произносит та».

Я открываю глаза, пораженный увиденным! ПОЛУЧИЛОСЬ! Если это не плод моего воспаленного воображения, у меня только что получилось взглянуть глазами Волдеморта. «Интересно, какого рода связь дает ему возможность лазить у меня в голове, а мне наблюдать его глазами. СТОП!» Меня пробивает холодным потом, то есть получается, что он не знает о возможности просто посмотреть, что я делаю? Так ведь? Иначе он бы давно увидел меня со Снейпом и знал бы все! Он же только с недавних пор безуспешно пытается пробить мою защиту с помощью легиллименции, и только? Но мой блок для него не пробиваем! Значит… у меня есть преимущество?