"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14

Мой сожитель вымок насквозь. Вода с волос продолжает падать на лицо. Ник чертыхается вполголоса и начинает тереть полотенцем голову.

– Все хорошо? – отвечаю вопросом на вопрос, притворяя за собой дверь. – С Дэвином.

– Нормально. – Напарник отмахивается, убирает полотенце, после встречи с которым его волосы торчат в разные стороны. – Этот жук – как таракан, даже радиации не боится. Нашел какой-то то ли гараж, то ли еще какую-то заброшенную постройку и переселился туда.

– Есть такая, – киваю. – Далековато.

Ник пожимает плечами.

– Побезопаснее и поудобнее, чем в шахте. Зажигалке и фонарю обрадовался и просил передать тебе спасибо и тысячу воздушных поцелуев… Эм, – замечает, что со мной что-то не так, спрыгивает с подоконника на пол, закрывает окно и подходит ко мне. – Случилось что? – Пытается заглянуть в глаза, но я отворачиваюсь.

Неприятно признавать, но короткая беседа с Олушей потрясла меня слишком сильно.

– Янтарная, мне тебя пытать?

– Бить и загонять иголки под ногти? – уточняю сухо.

Все еще смотрю в сторону. Сейчас отпустит, просто нервы в последнее время ни к черту.

– Вроде того… Эм!

Резко вскидываю на него глаза. Его лицо мутное – пелена выступивших слез мешает видеть четко.

– Олуша беременна, – выпаливаю то, что душит меня изнутри. – И Филин пообещал ей, что пощадит ее, если она надавит на меня, а я принесу важные сведения о твоем якобы заговоре против него.

Абсурд: Пересмешник попал под подозрение в глазах Главы только из-за того, что честно победил в состязаниях. Это Ник отговаривал меня сегодня от мыслей о бунте, а не наоборот. Однако Филин, как всегда, уцепился за свою «блестящую» идею и не отступится.

Ник молчит.

Вытираю глупые слезы тыльной стороной ладони, чтобы видеть его лицо. Смотрит на меня, закусив губу.

– Эм, я не знаю, что сказать, – признается затем.

Отвожу глаза.

– Даже не спросишь, сказала ли я ей что-то компрометирующее нас? Не обещала ли помочь?

– И так знаю, что не сказала. – В голосе Ника нет вопросительной интонации.

– Не сказала, – подтверждаю со вздохом.

Отступаю от него, поворачиваюсь вокруг своей оси, ища, что можно было бы ударить или разбить. Но ведь снова нельзя – наделаю шума и перебужу соседей.

– Ну хочешь, меня стукни, – великодушно предлагает Ник, верно поняв причину моих метаний.

– Не смешно, – огрызаюсь.

– Совсем не смешно, – соглашается.

Глава 31

Думала, что, едва добравшись до кровати, буду спать как убитая. Но не тут-то было – меня мучают кошмары. Не воспоминания, а именно кошмары: оторванные конечности, капающая с потолка кровь, мертвые младенцы, лопающиеся под ногами разбросанные по полу человеческие органы.

Мечусь по кровати, сминая простыню. Прихожу в себя на несколько мгновений и опять проваливаюсь в сон, посылающий мне новый кошмар. И так много раз, по кругу.

Просыпаюсь в очередной раз от того, что кто-то трясет меня за плечо. Кто, где, зачем – понимаю не сразу.

Рывком сажусь в кровати. Дышу тяжело, платье мокрое насквозь, волосы липнут к шее.

– Ты кричала, – слышу за спиной голос Ника. – Я подумал, что лучше тебя разбудить, пока не сбежались соседи.

– Спасибо, – бормочу. Провожу ладонью по лицу, пытаясь прийти в себя. Меня все еще потряхивает.

С улицы слышен шум до сих пор не прекратившегося дождя, но уже не ливня, как было, когда мы ложились. В остальном – темно и тихо; скорее всего, до утра еще далеко и я проспала не больше пары часов. По ощущениям лежала в неудобной позе несколько суток – все тело задеревенело.

Душно, тяжело дышать. Торопливо расстегиваю пуговицы у горла непослушными пальцами, приспускаю платье с плеч – мне нужно больше воздуха.

– Как ты? – Напарник тоже поднимается, садится рядом. В комнате совсем темно, и я не вижу даже его силуэта – только слышу скрип кровати и чувствую движение воздуха.

– Порядок, – отвечаю. Получается хрипло, приходится прочистить горло. – Все нормально, правда. Просто кошмар приснился. – Подтягиваю к себе колени, обхватываю их руками.

– Что-то вспомнила?

– Нет, – качаю головой. – Просто сон. – И замолкаю.

Говорят, что если рассказать о своем ночном кошмаре, то он скорее забудется. Однако говорить о реках крови из своего сна я категорически не готова. Впрочем, кровь и расчлененные тела на Пандоре я видела и наяву.

– Ник, – заговариваю первая, когда молчание затягивается, а напарник продолжает участливо сидеть рядом, вместо того чтобы отсыпаться перед тяжелым днем в руднике, – ложись. Со мной все нормально.

– Точно? – Его ладонь касается моего обнаженного плеча. Вздрагиваю. Кусаю губы, молчу. – Эм, это ненормально, – констатирует Ник, на этот раз не став делать вид, что ничего не заметил. Не отвечаю. – Янтарная, ты меня боишься? – спрашивает до боли серьезно.

Мотаю головой, хотя и понимаю, что он не может увидеть моего жеста. Крепче обнимаю колени. Мне нужен якорь, и пусть это будут мои собственные ноги. Нужно удержаться – на плаву, на поверхности, на границе черного безумия, в которое меня затягивает против моей воли. Хочу быть свободной, хочу стать прежней – уверенной в себе, верящей в то, что все можно изменить и всего можно добиться.

Вместо того чтобы лечь спать, Ник, наоборот, приближается ко мне. Чувствую его дыхание на своей щеке, совсем близко.

– Эм, повернись ко мне. – Слишком настойчиво для просьбы и мягко для приказа.

Я ведь на самом деле его не боюсь – только не его. Но тело подводит, заставляет сжаться, когда он слишком близко – когда любой мужчина слишком близко. Пожалуй, наш недавний секс можно назвать сексом в состоянии аффекта.

Пересиливаю себя и поворачиваю голову.

– Что?

– Ничего. – Уверена, Ник улыбается. – Расслабься, Янтарная. – И мягко касается своими губами моих губ.

Первая реакция, которую подсказывает тело, – оттолкнуть и вскочить. Не думаю, что он станет меня удерживать. Вторая – остаться и плыть по течению, потому что мне на самом деле приятно. Третья, уже подсказанная не телом, а головой, – решать самой, всегда. Больше никаких «по течению».

Упираюсь ладонью мужчине в грудь, только теперь понимая, что он без футболки. Не отталкиваю, но останавливаю.

– Ник, – шепчу. – Не надо.

Он останавливается, однако не отстраняется ни на миллиметр. Его рука по-прежнему на моем плече.