"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
– Взять ее! – командует рыжая, выбрасывая вперед руку со все еще не опознанным мною предметом. Как полководец древности, выступающий перед своими войсками на боевом скакуне.
Роль скакуна в нашем случае выполняет Чайка – именно она первой бросается с крыльца и со всех ног несется ко мне.
На каждое действие есть противодействие. Вчера Ник в очередной раз отверг Кайру, и она решила отыграться на мне.
Напарник был прав: обстановка здесь уже настолько накалена, что, чтобы запустить кровавую бойню, стоит лишь крикнуть «фас». Впрочем, «взять ее» тоже срабатывает.
У
Но я не бегу. Не перед Кайрой.
Когда на меня замахиваются, то я бью в ответ. Не стану бегать.
Выплескиваю воду на землю, перехватываю металлический, тяжелый, даже пустой, таз поудобнее и бью им подбежавшую Чайку прямо в лицо. По двору разносится гулкий звук от соприкосновения Чайкиной физиономии с твердым плоским дном, а затем крик боли.
Но мне некогда проверять, сохранила ли нападавшая зубы, у меня остаются еще семь противниц. Шесть, отмечает сознание, когда вскидываю глаза: Рисовка не срывается с места вместе со всеми, а остается на крыльце, топчась на месте и заламывая руки.
Уворачиваюсь от занесенного мне в челюсть кулака Майны, подсекаю под колено Кайру. Та катится по двору. Снова замахиваюсь своим тазом – он мое единственное оружие.
Меня обступают. Пятеро – слишком много. Но ни одну из них не тренировал сержант Хоппер, как в свое время меня.
Кто-то хватает меня сзади за волосы. Не разворачиваясь, резко откидываю голову назад. Судя по крику и хлюпающему звуку, попадаю в чью-то переносицу. Отлично.
Опять замахиваюсь тазом и… теряю драгоценное мгновение. Потому что передо мной Олуша.
Я медлю перед тем, как ударить беременную женщину. И это моя роковая ошибка. Исход драки всегда решают мгновения. И свое я только что упустила.
Не только я додумалась использовать подручные средства, обороняясь тазом. Кто-то тоже сообразил, что голыми руками со мной не справиться, и поднял с земли брошенную метлу. Получаю ею под колени, а затем сразу по спине. Ноги подгибаются, падаю.
Их слишком много. Кто-то вырывает из моих пальцев таз. Кто-то опять вцепляется в волосы – больно до ужаса, – с силой тянет их назад, вынуждая меня выгнуться.
А потом удар в лицо. Слабый, не сравнить с хуком Филина, но все равно болезненный.
– Дай я!
Кто бы сомневался – Кайра.
Отнявшая у меня таз Фифи наконец додумывается повторить мой же прием – с размаха опускает его дно на мою голову.
Мир перед моими глазами качается.
Семеро.
Плохой расклад.
Должно быть, отключаюсь всего на пару секунд.
Мы все еще во дворе. Только теперь я лежу на земле, и мои руки и ноги крепко к ней прижаты: Майна сидит на правой руке, Фифи – на левой, Савка, самая массивная из местных женщин, – на правой ноге, а Олуша и Лори – на левой, двое, так как самые легкие.
В голове звенит. Чувствую привкус крови во рту.
Семеро – плохой
расклад.На каждое действие есть противодействие.
– Ну что, сука, добегалась? – Надо мной склоняется Кайра. Ее волосы разметались по плечам и взъерошены на макушке. Глаза горят бешеным огнем – жаждой крови.
Разлепляю слипшиеся губы:
– Пошла ты.
Что она сделает? Убьет меня? Даже ненавидящий меня Глава не спустит ей такое самоуправство. За драку он может велеть высечь, но за убийство – только казнь. Кайра не может желать мне смерти больше, чем собственной жизни.
Получаю удар в лицо. Куда-то в скулу. Дергаюсь.
– Крепче держите! – велит зачинщица.
– Перед Филином отвечать будешь, – хриплю.
Но Кайра настолько опьянена видом моей крови, что ей ничто не страшно.
– Филин только что покинул лагерь. Все видели, как он куда-то ушел. Пока вернется, мы уже закончим. А если никто не пожалуется, никого и не накажут. – Свекольные губы изгибаются в самодовольной усмешке.
Она всерьез считает, что я стану ее прикрывать?
Что-то, дерясь со мной один на один, Кайра не была такой смелой.
А рыжая воительница вдруг усаживается мне на живот. Дергаюсь, пытаясь ее сбросить – дохлый номер, учитывая, что меня держат еще пятеро.
– Ты совсем… сдурела? – брыкаюсь.
А та, не глядя, протягивает назад руку, сгибает и разгибает пальцы, делая кому-то знак. В мое поле зрения попадает Чайка с окровавленным лицом и по-настоящему зверской улыбкой на разбитых губах. Вкладывает что-то в раскрытую ладонь сидящей на мне Кайры. Теперь я четко вижу, что это: длинный ржавый гвоздь.
– Пусти меня! – снова делаю отчаянную попытку вырваться, но на меня со всех сторон давит чужой вес. Все продумали – не просто держат, а уселись сверху.
А Кайра уже задирает мое платье. Вверх, до самой груди.
– Пусти!
– Не-э-эт. – Никогда не видела Кайру такой: безумной, упивающейся каждым своим жестом, каждым действием. – Не знаю как, – мурлычет нараспев, – не знаю, под каким предлогом, но ты сегодня же вытуришь Пересмешника из своей постели. А завтра он придет ко мне.
– Разбежалась, – огрызаюсь.
Но та настолько уходит в мир своих грез, что даже меня не слышит.
– А чтобы тебе было проще перекрыть ему доступ к своему паршивому телу, я тебе помогу.
Заносит надо мною гвоздь. Рвусь, но ее сообщницы держат меня крепко.
Ржавый кончик касается моего обнаженного живота, царапает кожу. Гвоздь старый, кончик тупой, поэтому Кайре приходится приложить усилие – давит. Чувствую, как расходится кожа, по боку стекает горячее. А моя мучительница самозабвенно что-то пишет на моем животе, от усердия даже высунув кончик языка, с силой вгоняет гвоздь в кожу.
Больно до одури. Кровь стекает под спину. Кажется, натекла уже целая лужа.
– Ну вот и все, – довольно заключает рыжая, вставая, но оставаясь нависать надо мной, широко расставив ноги с обеих сторон от моего тела. Склоняет голову набок, любуясь своей работой. Я же, как ни тяну шею, не вижу, что она там написала – слишком много крови. Подол платья Кайры тоже в крови. – Девочки, как вам? – обращается к своим помощницам.