"Фантастика 2023-171". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Этот живописный вид подействовал на меня двояко: с одной стороны восхитил, с другой – расстроил. Никаких намеков на цивилизацию... Долго же придется ехать по необитаемым местам, населенным Уродами и психами.
– Нашел неподалеку запасы консервов, – сообщил Решетников, – вот, питаюсь... Не выращивать же огород! Это не пристало Повелителю, а Уроды слишком тупы, чтобы их заставить копаться в земле. А у Наташи нет тела, к сожалению.
Вздохнул.
Мы уселись, причем я и Витька остались при автоматах. Сумасшедший изобретатель устроил званый завтрак на третьем этаже из-за вида, но я держал в уме вариант, что это попросту ловушка – в случае чего из окна не выпрыгнешь... Решетников полностью игнорировал
– Вы живете один в этом дворце, Владимир Степанович? – спросил я, загребая ложкой рыбешку в томате. В слове “дворец” вопреки моему желанию просквозило ехидство, и Решетников поджал тонкие губы.
Положение спас Витька:
– Расскажите о своей жизни, ваше величество!
Вот в его тоне был искренний интерес.
– Вы очень воспитанный молодой человек, – сказал ему Решетников, улыбаясь. – Так и быть, расскажу. Я живу в Поганом поле... Кстати, предпочитаю называть его Полем Чудес, а не Поганым... Погань там, где люди... Так вот, живу я здесь десять лет, с тех пор, как покинул эту пародию на государство, Вечную Сиберию.
Я кашлянул и спросил:
– Почему это пародия, ваше величество?
Я и сам прекрасно представлял, почему, но заинтересовало мнение этого чокнутого, но талантливого чувака, которому Рептилоиды почему-то позволяют обитать за пределами Вечной Сиберии.
– Потому что если нет народа, а есть только рабы, то это не государство, а жуткая пародия на него. Не человек, а лишь скелет в одежде.
Меня против воли передернуло – в памяти воскресла сцена с пугалом. Решетников, не замечая мои корчи, продолжал:
– Рабско-диктаторские режимы вроде нашей хваленой Сиберии иногда творят великие вещи – как правило, на костях миллионов рабов. Египтяне построили свои пирамиды, древние китайцы – Великую Стену. Но цена чрезмерно велика и отзывается эхом боли в веках... Страна надрывается и спустя короткое время обращается в прах, как это случилось с Египтом времен фараонов и династией того императора-гигантомана. И на протяжении многих столетий людям остается грезить былыми достижениями, но сами они не достигают ничего особенного... Я имел несчастье родится в Вечной Сиберии, дорогие гости. Но несчастьем это было бы для нормального человека. Для гения же рабская страна – возможность проявить свой гений еще сильнее, лучше, выше, круче. В условиях тоталитаризма изобретатели куда более изощрены, нежели при мягких режимах, они прошли жесткий отбор, и финиша достигли наидостойнейшие. В свободной стране у изобретателей есть все условия для своей деятельности, у нас же – нет. Я считаю, что для дара изобретательства, а это то же самое, что самопожертвование, мученичество и подвиг, нужна авторитарная подавляющая система.
– А Республика Росс – свободная страна? – спросил я.
Витька взглянул на меня с недоумением и любопытством.
– Что? – удивился изобретатель. – Какая республика? Никогда не слышал.
Я не стал разъяснять. Старик не в курсе, ну и ладно. Вместо этого спросил:
– Как считаете, Поганое поле покрывает весь мир?
– А как же иначе? Если Поле Чудес покрывает не все земли, тогда были бы другие страны, и их жители рано или поздно забрели бы к нам на огонек! Нет, мой дорогой, Вечная Сиберия, увы, последний оплот подобия цивилизации. Поле Чудес когда-нибудь захватит и Вечную Сиберию, и она падет. В сущности, Поле постоянно теснит наше хваленое недогосударство. Совсем недавно случился прорыв Поля, и многие Посады остались заброшенными. Вы их должны были проехать. А завод, где мы познакомились? Думаете, его оставили по своей
воле? Нет, нет и нет! Против прорывов Поля Сиберии нечего противопоставить – и Чистая Дружина, и божественный Председатель собственной персоной совершенно бессильны! Совсем скоро новый прорыв сотрет с лица земли Князьград и все оставшиеся Посады, и вся планета станет Полем Чудес.Сказанное мне не понравилось. Если у “Его Величества” нет гостей из других стран, то из этого не следует, что других стран не существует. Поганое поле, вероятно, имеет барьер, за который просто так не пробраться. Заплутавшие грибники и охотники на Вечную Сиберию не наткнутся, геологоразведчики и путешественники ни с того, ни с сего в гости к Решетникову не заявятся.
Преодолеем ли мы с Витькой этот гипотетический барьер? Что он из себя представляет?
– Когда это случится? – с тревогой спросил Витька.
– Вопрос десятка лет, если не меньше.
– И ничего нельзя сделать?
Решетников рассмеялся блеющим смехом, задрав голову и показав острый кадык под бородкой.
– Отчего ж нельзя? Можно! Можно ускорить наступление Поля! Когда я обрету полный контроль над тварями Поля, то сам лично поведу их на Невечную Сиберию! К сожалению, пока удается созывать одних Уродов, а не все порождения Поля – и строить их в подобие армии... Да вы это сами видели... Но чтобы вести их в бой – этого у меня пока не получилось провернуть. Потом – эта их светобоязнь...
– Зачем вам это, ваше величество? – воскликнул Витька.
– Чтобы эти тупоголовые идиоты поняли, кого изгнали! Достойнейшего из всех обитателей!
– Может, их надо пощадить? Раз они глупые, то не отвечают за себя!
Мой малолетний спутник был, судя по всему, неравнодушен к дальнейшей судьбе задницы мира, из которой с такой радостью выскочил.
– Вы весьма добры, – отметил Решетников. – Но над несправедливостью должна состояться справедливая кара!.. К тому же, если я буду сидеть сложа руки, Поле все равно сделает все за меня.
Я перехватил взгляд Витьки. Взгляд как бы понукал заступится за сиберийцев. Но я пожал плечами. Плевать мне на Вечную Сиберию, глаза б мои ее никогда не видели... Решетниковым движет шизофрения, месть и мазохизм – иначе не ждал бы падения Сиберии, злобно потирая ручки. И не разглагольствовал бы так много о стране, которую десять лет как покинул. А вот я, едва вернусь домой, выкину эти дни из памяти, как дурной сон.
– Куда едете? – сменил тему изобретатель.
– К Отщепенцам, – упавшим голосом сказал Витька. Понял, что Решетникова не переубедить, а от меня пользы ноль.
– Да, слышал о них, – оживился старичок. – Их много, но государства у них нет. Полная анархия, воля вольная.
Раньше я допускал, что Отщепенцами прозвали жителей обычного мира, но сейчас усомнился – воли вольной у нас отродясь не бывало.
– Далеко до них? – спросил я.
– Где-то за рекой. Не знаю точно. Кроме того, Отщепенцы не привязаны к одному месту, они кочуют.
С этими словами изобретатель показал пальцем в окно с чудесным видом. Солнце поднялось высоко, дымка над лесом испарилась, в открытые ставни веяло теплым свежим воздухом. Я заерзал – пора ехать.
– Ваше величество, – сказал Витька, – разрешите попросить вас не рисковать с вашими экспериментами. Уроды – они опасные!
Решетников расплылся в растроганной улыбке. Витька быстро приспособился к заскокам этого гениального дурачка. Сказался опыт жизни с придурочными родителями.
– Вы мне симпатичны, юноша... Не желаете остаться со мной во дворце, побыть подмастерьем? Я научу вас создавать удивительные приборы!
У Витьки вспыхнули глаза. Предложение его захватило, и я напрягся. Витька, конечно, откажется, но псих может попытаться принудить его силой. Я потихоньку развернул автомат дулом к Решетникову.