"Фантастика 2023-171". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Она достала с полки томик, протянула мне. Название гласило: “Жизнь выдающихся людей”. На обложке красовался бородатый лик Леонардо да Винчи, возле него примостился кудрявый и чисто выбритый Исаак Ньютон, слепо таращились каменные бюсты Сократа, Платона и Аристотеля, похожие друг на друга, как братья. За ними выглядывали прочие физиономии выдающихся людей.
– А есть просто “История человечества”? – спросил я. – Желательно современная?
Кира прошла мимо полки, пересекла узкий проход и, не особо присматриваясь, выловила толстую книгу в суперобложке.
– Вот. Один из томов современной истории.
Я полистал томик, открывая наугад. В глаза бросился заголовок главы: “Хронология
“...Системные противоречия в сфере энергоснабжения, связанные с финансовыми проблемами, высокой волатильностью новой мировой валюты, а также ухудшающейся экологией, возникли еще сто лет назад, во времена искусственно подогреваемой надправительственными элитами зависимости от невозобновляемых источников энергии. Но пика эти противоречия достигли в минус 148-152 годах, когда десятки вялотекущих военных конфликтов в разных уголках планеты вылились в так называемую Войну Всех Против Всех (ВВПВ). Некоторые эксперты называли ее Четвертой Мировой, хотя по ряду критериев она таковой не являлась, в значительной степени представляя собой столкновения в медиа-пространстве...”
Вспотев от напряжения, я перелистнул страницу.
“...Информационные войны с применением новейших средств коммуникации способствовали подмене реального мира искусственным, что вызвало три волны психодемии (см. глава 18 “Психодемии в посткарбонную эру”), сопровождающиеся массовым сумасшествием и самоубийствами в масштабах целых регионов разных стран. В моду вошла так называемая “публичная авто-казнь”, когда самоубийца сводил счеты с жизнью в присутствии многочисленных невольных свидетелей и на камеру с использованием спецэффектов. Всплеск появления Ассоциаций Фаталистов (см. глава 29 “Движение Фаталистов”), которые возвели теракты в ранг пост-экстра-модернистского искусства, пришелся на середину минус 148 года (по старому летоисчислению – 2150 год новой эры), когда изменение климата привело к гибели миллиарда жителей экваториальных стран”.
У меня затряслись руки, и пухлый томик шлепнулся на пол. Бросив на меня укоряющий взор, Кира подняла книгу и аккуратно вернула на место.
– Что случилось? – спросил Витька.
Я ответил неживым, чужим голосом:
– Мы в будущем. Я в будущем.
Витька и Кира смотрели на меня без эмоций. Чего им волноваться? Они-то не в будущем, это я в будущем. Точнее, я по-прежнему в настоящем, но весь мой знакомый мир остался в далеком прошлом, а между нами пролегли года безумия.
Лучше бы я попал в параллельный мир. У меня оставалась бы надежда на возвращение. Но сейчас, когда я прочитал пару страниц “Истории”, эта надежда окончательно умерла.
***
Мы вышли на улицу. Ни читать, ни разговаривать я не желал и не мог, а Витька не проявил к книжным богатствам особого интереса. Я молчал и почти ничего не воспринимал. Кажется, Кира о чем-то меня спрашивала, но я не отвечал, и она отстала.
На улице нас встретили знойные лучи солнца, которое выглядело как всегда, но, как выяснилось, успело постареть более чем на сто лет с тех пор, как я пообщался с Димоном. В сознании плавали обрывки мыслей, слов, строчек текста из “Истории”, чьи-то лица – то Модератора, то Леонардо да Винчи... Уверенный голос в голове осведомился, каким образом почти без изменений сохранился язык, если минул целый век и что, наверное, тут что-то не так, но я устало отмахнулся. Никаких матриц и экспериментальных зон. Я в будущем. Точка. Больше не буду терзать себя бесполезными сомнениями и тяжкими размышлениями.
Погруженный
в размышления, я не заметил, что на улице нас встретили не только солнечные лучи, но и кое-кто еще. Когда Кира и Витька застыли и ощутимо напряглись, я поднял глаза.На площади недалеко от мусоровоза гарцевали на лошадях два всадника в багровых, как у Киры, накидках с капюшонами. Под накидками безрукавки и джинсы – самые обыкновенные, с дырками на коленях и прочих местах. На мускулистых руках красовались кожаные (вроде бы) наручи и перчатки. Возможно, это были не наручи, а перчатки с длинными крагами – с такого расстояния разглядеть сложно.
– Утонуть мне в пепле! – крикнула Кира. – Борис!
В ее голове звучал не столько гнев, сколько досада и раздражение. Борис не вызывал у нее приятных чувств.
– Это кто такие? – спросил я тихо.
При виде нас всадники неспешным шагом приблизились к подножию лестницы, но остановились в трех десятках метров. Я положил руку на автомат.
У одного всадника, помоложе, было сильно обожжено лицо с одной стороны. Черты сгладились, кожа побурела, рот растянулся в кривой и зловещей ухмылке, ухо превратилось в куцый ошметок, а волосы начинали расти с середины головы. Второй, постарше, мог похвастать лысой, как яйцо, головой и короткой седой бородой. У обоих на седлах сбоку висели колчаны со стрелами, а луки они держали в руках. Возле колчанов болтались какие-то узкие чемоданчики с торчащими из них белыми трубками.
Кира резким движением (у нее все движения были резкими, она только к книгам прикасалась нежно) поправила очки и потянулась к ятагану.
– Молодой – мой брат Борис, – прошипела она, – старый – помощник нашего воеводы, Вячеслав.
Молодой улыбнулся, но красивее не стал – улыбка все еще была асимметричной и жуткой.
– Кира! – крикнул он мощным, но сорванным голосом человека, который много командует на плацу. – Вот ты где!
– Как вы меня нашли?
– Заметили дым. Ты себя выдала! Наконец-то...
Говорил он с тем же специфическим акцентом, что и Кира.
Я не поворачивался к Кире, но ощутил кожей ее испепеляющий взгляд.
– Вы что, не умеете разводить бездымные костры? – зашипела она, как рассерженная кошка, едва шевеля губами. – Я от них целый год пряталась, но приехали вы и мигом напортачили!..
– А мы знали, что ты скрываешься? – огрызнулся я. – Или вообще, что существуешь в природе?
Борис заорал:
– Возвращайся домой! Отец зовет.
– Я ему сказала, что не вернусь! – крикнула та. – Тропа Огня – не моя тропа!
– А какая твоя тропа? Над книжками зрение терять? От них одни проблемы!
В разговор вмешался молчавший доселе старик Вячеслав:
– Огонь защищает нас от ночных тварей, дарит тепло и позволяет готовить еду. А твои книги умеют только гореть!
Он поднял трубку, торчащую из чемоданчика, чем-то щелкнул, и из конца трубки вырвалась струя огня. На ярком солнечном свете это смотрелось не слишком впечатляюще, но ночью фейерверк наверняка поразил бы всех без исключения Уродов. Вероятно, в чемоданчике – вернее, баллоне – хранилась под давлением горючая смесь, а возле сопла торчала зажигалка, дающая искру. Огнепоклонники клятые!
Борис поглядел на нас с Витькой и на наши автоматы.
– Если надо, мы заберем тебя силой.
Кира выхватила ятаган. Темный металл сверкнул на солнце.
– Попробуй!
Весь этот диалог попахивал киношным пафосом, но я не сомневался, что Кира и Борис абсолютно искренни и разговаривают так, как привыкли разговаривать, никого не косплея.
Борис шлепнул пятками бока коня, и тот шагом двинулся к нам. Тогда я поднял ствол и выстрелил в небо. Автомат все еще был в режиме одиночных выстрелов.