"Фантастика 2023-171". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Все эти сомнительные красоты удивляли. Это совсем не футуристический Князьград-1, а что-то старинное, забытое, из советских фильмов. Ни рекламы. Ни неона. Ни шумных, пыльных, вонючих проспектов, забитых людьми и транспортом. На улице, кроме нас, вообще не было живых существ – за исключением черной кошки, умывающейся в уголке.
Пока шли по улице в полном молчании, стараясь не вертеть башкой, нам несколько раз попадались вывески магазинов в олдфажном стиле: открытые деревянные двери под простыми навесами, крыльцо из двух ступенек, цветы в вазах на перилах. Надписи магазинов гласили: “Хлеб”, “Молочная кухня”, “Овощи и фрукты” – и прочее в том же духе. Никаких вам иностранных слов, имен и непонятных словосочетаний.
– Первый Князьград строили россы по заказу Детинца, – наклонившись к Витьке, прошептал я. – А на этот ресурсов, видно, не хватило. Справлялись своими силами.
Несмотря на полное отсутствие высоких технологий (вместо движущегося тротуара – грязноватая брусчатка), дома были добротные, построенные на века. Собственно, судя по внешнему виду, построили большинство домов именно век назад. А то и раньше.
Дождик то усиливался, то полностью затихал. Темнело быстро, и на стенах и столбах зажглись фонари – самые на вид обычные, с лампами накаливания. Один раз мимо пробежала, не глядя по сторонам, женщина в простом платье под зонтом с авоськой в руке. Еще по дороге попалась пара ребятишек – они посмотрели на меня, потом на Витьку, но чрезмерного любопытства не проявили. Значит, выглядим мы как надо, из толпы не выделяемся.
В конце улицы, где виднелась освещенная площадь, на балконах второго этажа громко переговаривались два старичка.
– ...да я бы на месте Детинца повысил пенсионный возраст до девяноста! – говорил один. Ему самому было хорошо за семьдесят, худой, желчный, интеллигентного вида.
– Так не доживем же! – усмехался второй, более корпулентный.
– А зачем доживать? Разве смысл жизни в том, чтобы дожить до пенсии? Это философия дармоеда и лентяя! Смысл в труде – честном и достойном. Пенсию вовсе надо отменить!
– Ну это ты загнул, Алексей Тимофеевич! Мы ж стареем, не можем трудиться наравне с молодыми! Для государства это вред.
– Тем, кто не может, надо больничный брать, вот и все. До конца болезни или жизни. Учредить комиссию, которая будет определять, способен человек трудиться дальше или нет. А тех, кто симулирует болезнь, строго наказывать. О лодырстве только нуарные деграданты мечтают. Им лишь бы, как крысам, в своих сырых подземельях сидеть да еду у нас воровать.
Голоса затихли вдали, а мы вышли на площадь. Впечатления она не производила: обычная площадь. Широкая, обрамленная пяти- и девятиэтажными зданиями (и это центр столицы!). Мощеная брусчаткой, затертой тысячами и миллионами ног. Зато впечатляла квест-башня, что возвышалась на другом конце площади. Залитая электрическими огнями, огромная, она пронзала хмурые вечерние небеса, а далеко-далеко наверху – приходилось сильно задирать голову, чтобы посмотреть на это чудо, – красным недреманным оком горел могучий прожектор.
Башня была повыше Останкинской, но пониже Бурдж Халифа. Хотя я могу ошибаться. В любом случае, она создавала впечатление чего-то могущественного, нерушимого, вечного...
Кстати, над входным порталом, в который свободно закатился бы Боинг 747 и еще место для трех БелАЗов хватило бы, торжественно сиял золотой Знак Вечной Сиберии. Опять-таки широкие порталы, которые не закрываются круглый год, строить можно только в теплом климате.
И все эти огроменные пространства со стопроцентной гарантией отпугнут людей с агорафобией.
– Интересно, какие комплексы у того, кто это строил? – задумчиво произнес Витька.
– Да известно, какие. Мания величия и крохотный писюн.
Витька захрюкал, стараясь подавить смех. “Шрека” он, конечно, смотрел, но шуточка из мультика все равно его сильно рассмешила. А тру-сиберийцу никак нельзя смеяться или даже лыбиться перед этакой красотой.
Народа на площади
гуляло много – если сравнивать с пустынными улицами. Неиссякающий поток тянулся в портал и из него – посетителей квест-башни было много, несмотря на погоду и позднее время. Это радовало, легко затеряться в толпе.При виде этой махины я усомнился в том, что бомба что-то изменит. Это ж как слону дробина! Потом вспомнил, как нуары рекомендовали поместить бомбу прямо под прожектором на самом верху. Наверное, там уязвимое место рядом с квест-излучателем. Разрушать-то всю башню смысла нет...
Многие люди пребывали в состоянии полнейшей экзальтации – падали на колени, тихо плакали, шлепали себя ладонью по лбу, взирая на символ величия их страны. Такое поведение, по всей видимости, было совершенно обычным: на исступленных граждан никто не обращал внимания. В том числе Модераторы, шмыгающие туда-сюда в поисках нарушителей спокойствия. Этих малоприятных господ я сразу узнал по бордовым робам с нашивками на рукавах и штанинах в виде буквы “М” и каменно-презрительным выражениям лиц.
Среди посетителей также часто наблюдались личности с сумками и рюкзаками вроде моего. И все же, видимо, в нас с Витькой было что-то, что иногда заставляло встречных задерживать на нас взгляды. Я подбавил в выражение лица восторга, и, кажется, это немного помогло. Тем не менее, многие – особенно те, кто выглядел как холеные горожане, а не понаехавшие колхозники – глядели на нас с неприкрытой брезгливостью.
Ну, это ничего, это мы переживем. Нам главное – не выделяться из толпы.
А как сейчас разгуливает Катя, моя бывшая подруга из Посада, которую я совсем не помню? Тоже корчит эту презрительно-брезгливую гримасу при виде колхозников, которые понаехали немного позже нее самой?
– Сколько вход стоит? – негромко спросил Витька, пока мы шагали по площади к башне.
– Ни сколько. Бесплатно. Гуж говорил же – не слыхал?
– Слыхал, но не поверил. Так разве можно? Так бывает?
– Об этом мечтали когда-то... О мире без денег. Заходишь в магазин и берешь, что тебе надо.
– Тогда один человек унесет вообще все! И всем, кто после него зайдет, ни фига не достанется!
– Предполагалось, что в таком мире будут жить исключительно добрые, щедрые, культурные и дисциплинированные люди.
– Какой идиот это предполагал? А что делать с не добрыми и не щедрыми? Таких завались, знаешь ли!
– А таких на каторгу, – прошептал я. – Не ори. Здесь эта мечта сбылась. Видишь?
– Вижу. Но город какой-то стремный... Нельзя сделать так, чтобы бесплатный город был красивый?
– Сразу всего не бывает, – хмыкнул я. Приближаясь к гигантскому порталу, я нервничал все больше и старался скрыть это за веселым разговором. – Или бесплатно – или красиво, третьего не дано.
Деньги или их аналоги в виде рейтинга на нейрочипе тут, наверное, все-таки использовались. Но вход в квест-башню был свободен. Каждый житель Вечной Сиберии имеет полное право посещать это овеществленное величие родины и восхищаться. Детинец гарантирует.
Мы влились в толпу и зашли в портал. За аркой взорам открылся колоссальный зал, похожий на собор исполинов. На его сводчатом потолке концентрическими кругами раскинулись цветные барельефы – они изображали каких-то людей в величественных позах, занимающихся возведением небоскребов, которых в Вечной Сиберии отродясь не видывали, поднятием целины и прочими детинцоугодными делами. В центре этой мегаломанской Сикстинской капеллы на людей-букашек сурово взирал пожилой человек с аскетичным строгим лицом. Портрет Председателя Вечной Сиберии напоминал колоссальную икону – лик изображен в анфас, черты неподвижны, ладонь приподнятой руки сложена горстью, точно Председатель держит что-то незримое – например, державу. Вокруг головы нимбом-полукругом идут слова “Вечная Сиберия воистину вечна”.