"Фантастика 2023-97". Компиляция. Книги 1-25

Телекинетический удар был такой силы, что подбросил мигом очнувшегося и заоравшего от страха и боли в треснувших рёбрах мужчину метра на три вверх. Приземление на утрамбованную тысячами ног и колёс поверхность дороги вышло немногим более мягким.

— Что ты… — завёл было свою стандартную пластинку Эмрат, но одного лишь взгляда на лицо Лаза ему хватило, чтобы проглотить окончание фразы.

От Рваного он чувствовал жажду убийства, холодную и спокойную, несмотря на внешнюю злость бандита. От Лаза же веяло яростью. Всепожирающим пламенем, таким, что превратит в пепел за доли секунды. И Эмрат даже на страшном суде не смог бы дать ответ на вопрос: «Что хуже?»

— Где она? — Лазу хватило лишь пары слов, чтобы развязать Эмрату язык.

Он не плакал, не умолял, не мямлил и не пытался юлить, хотя был до одури напуган и должен был понимать, что правдивый рассказ обернётся явно не в его пользу. Тело словно какими-то животными инстинктами осознало: если оно не исполнит того, что от него требовали максимально быстро и эффективно, то лишнего вздоха сделать ему не дадут.

Эмрат выложил всё: про договор с Пунбелом Нувари об обмене дочки на долю в семейном бизнесе; про ранний подъём, когда он разбудил Эмину и обманом усадил в карету; про то, как она, когда они уже подъезжали к городским воротам, поняла, что слова отца — ложь, и попыталась вырваться; про встречу с шайкой Рваного, посланного Пунбелом, похоже, в отместку за слишком высоко задранную Эмратом цену за дочь; и, наконец, про то, что произошло после того как они вышли из кареты.

Только боги знали, каких трудов стоило Лазу не превратить Эмрата в кровавую кашу прямо на месте. Отец, продавший дочь в обмен на собственную жизнь, пресмыкавшийся перед её похитителями, а потом не поспешивший с максимальной скоростью добраться до города и поднять тревогу, а уснувший тут же на месте.

Такой человек заслуживал не просто смерти, самой настоящей казни. И единственным, что его остановило, был тот факт, что прежде чем он доберётся до города и узнает, где живёт этот Пунбел Нувари, пройдёт не один десяток драгоценных секунд.

— Показывай дорогу, — процедил он сквозь зубы, подняв себя и Эмрата в воздух и рванув прочь от Эшельрага.

* * *

В особняке семьи Нувари шёл пир. Задача, поставленная перед Рваным, была не слишком сложной, так что в обмен на её исполнение он не попросил денег.

Только устроить для себя и своих парней достойную гулянку. Пунбел без вопросов согласился, ужин на три десятка человек (вся шайка Рваного, естественно, для захвата кареты Эмрата была не нужна) было устроить легко. К тому же он сам принимал в этом участие, так что денег было даже не жалко.

И сейчас празднование как раз достигло своего пика.

Вино и крепкая ржаная настойка лились рекой; на вертеле, установленном прямо внутри гигантского камина, вращался уже третий за сегодня поросёнок, слышались выводимые нестройными голосами песни, иногда сразу несколько с разных концов зала, а большинство служанок уже тем или иным образом лишились большей части одежды, с едва сдерживаемыми слезами на улыбающихся лицах продолжая разливать алкоголь и разносить угощения.

Пунбел, несмотря на то, что позиционировал себя как представителя аристократии, по характеру был куда ближе к Рваному и его братии. Так что не препятствовал такому непотребству, а поддерживал его и даже активно участвовал.

Хотя сегодня, по крайней мере в первой половине вечера, единственной девушкой, к которой он прикасался, была новоиспечённая «невеста». Потом, правда, ему надоело, но примерить на себя роль «жениха» нашлось ещё достаточно желающих.

Сейчас Эмина лежала в углу, забытая всеми, в том состоянии, когда человек не до конца осознаёт реальность вокруг или кошмарный сон. Вот только если гулянка, и правда, уже вряд ли стала бы развязнее и грязнее во всех смыслах этого слова, то истинный кошмар этого вечера был ещё впереди.

Широкое витражное окно, единственное достаточно старинное и дороге, чтобы у Пунбела не хватило смелости разбить его в очередном приступе гнева, лопнуло с оглушительным звоном, обрушив на толпу пирующих дождь мельчайших осколков.

Те, кому стекло попало в глаза, нос, рот или на иные чувствительные участки тела, завопили от боли, но их страдания только начинались. Секунду спустя, выгибая стальную основу витража внутрь помещения словно гигантский цветок, прямо на стоящий посреди зала стол рухнул белоснежный лев.

Огромный, длиной метров пять монстр взревел так, что сметённые на пол тарелки и приборы начали, дребезжа, подпрыгивать на месте, а под потолком ходуном заходила хрустальная люстра. И вот тогда особняк семьи Нувари погрузился в настоящий кошмар.

Глава 10

Чудище не брали клинки, а заклинания буквально отскакивали от его шкуры. Безумцы и смельчаки, что попытались атаковать глаза или пасть твари, закончили свою жизнь в этой же пасти, перекушенные напополам.

Сбежать тоже было невозможно: двери отказывались отпираться, стекла в тех окнах, где они ещё были, вдруг стали прочнее стали, а там, где стёкол не было, появились непреодолимые магические барьеры.

Белоснежный мех льва в считанные секунды стал алым, а пышная грива поникла от тяжести впитанной волосами крови. И ему было мало просто убивать.

Монстр не успокаивался, пока не превращал очередную свою жертву в полностью неопознаваемый комок плоти, в котором не то что конкретную личность, просто человеческое существо угадать было сложно. Он действовал с методичностью адской машины, не убивая, а уничтожая каждого из банды Рваного, не важно, пытался ли этот человек драться, бежать или прятаться.

Невредимые слуги, сбившиеся в кучку у дальней стены и наблюдавшие за этим торжеством безумия и крови, каждую секунду ожидавшие, что следующим монстр примется за одного из них, до крови прикусывали языки, лишь бы проснуться от этого кошмара. Вот только никто из них не спал.

Последними тварь прикончила Рваного и самого хозяина вечера — Пунбела Нувари, разорвав их на столько кусочков, что собирать пришлось бы не один час. И только потом наступила тишина. Стих крик умирающих, бульканье вытекающей из ран крови, хруст ломаемых костей, влажный чавкающий звук наступающих в кровь, кишки, вино и салаты львиных лап.

— Прочь! — оглушительный голос прокатился под сводом зала, но находящиеся, кто в обмороке, кто просто в ступоре от происходящего, слуги явно не поняли, что обращаются к ним. — Убирайтесь! — теперь слова прозвучали прямо в ушах у женщин, и они, безуспешно стараясь не наступать на раскиданные повсюду человеческие части, бросились в открывшиеся двери.

Спустя минуту после того как последняя служанка, прикрывая зачем-то голову руками, выбежала из особняка, в дверном проёме показалась парящая в десятке сантиметров от земли мужская фигура.