"Фантастика 2023-97". Компиляция. Книги 1-25

— Простите… — она тяжело вздохнула и развела руками. — Я такая…

— Дура, мы это уже выяснили, — кивнул я, решив для разнообразия не жалеть её, а выложить всё в лоб. — Поворачиваться к, возможно, живому противнику спиной — это дурость. Думать, что твоя атака обязательно сработает на ещё ни разу не виденном враге — это дурость. Реветь четверть часа без передышки из-за того, что уже случилось и чего не вернуть — это дурость. Так что ты — дура, да.

Она снова скуксилась, готовая повторно разреветься, но я, соткав из Усиления иллюзорную ладонь, не вставая с места выдал ей хороший такой подзатыльник.

— Я сказал: «Не реветь»!

— Простите… я постараюсь. Но это ведь… — она снова запнулась.

— Да ладно, — я сделал вид, что вздыхаю. — Шпион из тебя выйдет отвратительный. Большую часть того, что ты пытаешься от меня скрыть, я тем или иным способом понял. Если не хочешь рассказывать, давай расскажу я, а ты скажешь, прав я или нет.

— Хорошо… — наконец, выдавила она через несколько секунд мучительных раздумий.

— Итак, — начал я, чувствуя себя настоящим человеческим детективом, — ты прибыла в Подземелье Некроманта впервые, очевидно, для тренировки. Судя по твоей иногда поражающей незнанием некоторых прописных истин наивности, это или первая, или одна из первых подобных экспедиций. И, как только представился шанс, ты сбежала от своих провожатых, уж не знаю, ради ли ощущения свободы или из детского противоречия, это не так важно. Это свидетельствует о том, что, во-первых, ты, а скорее, твои родители, очень богаты или, что, вероятнее, из очень знатной семьи, а во-вторых, что ты ещё совсем ребёнок по эльфийским и, похоже, даже по человеческим меркам. Пока всё правильно?

Она, выслушивающая моё разоблачение понурив голову, почти незаметно кивнула.

— Дальше. Из увиденного только что могу предположить твою связь с какой-нибудь невероятной силой или чем-то подобным. Как святая магия церкви, но не человеческая, а эльфийская. В деталях нет особой нужды. Из-за этой же связи ты в столь юном возрасте обладаешь столь огромной силой человеческих Воителей. Очевидно, что именно поэтому у тебя вообще было сопровождение, и поэтому же для тебя это была первая серьёзная вылазка. На месте тех, кто тебя растил, я бы тоже не захотел так просто отпускать носителя столь серьёзного дара. Особенно с учётом того, насколько по-идиотски ты профукала его часть, — Лира снова подняла на меня красные и опухшие глаза. — Я ведь прав? Это воскрешение — штука не простая и не бесконечная?

Девушка снова кивнула. А потом, то ли осознав, что я понял уже достаточно и дальше скрывать что-то нет смысла, то ли просто решив довериться (очень глупо, конечно, но в данном случае я был благодарен её наивности), эльфийка поведала мне ту часть, что я сам выяснить вряд ли был бы способен.

Глава 76

Несмотря на рассказ Лиры, а отчасти и благодаря ему, я мог с почти полной уверенностью сказать: эльфов на поверхности, и правда, осталось совсем мало. Девушка, ей было всего двадцать семь, даже по человеческим меркам ещё юная, а по эльфийским ещё только-только выбравшаяся из детства, большую часть этих лет провела в “Лесном королевстве эльфов”.

И хотя я вполне допускал то, что эльфы предпочитали таиться от людей по вполне естественным соображениям, слова Лиры свидетельствовали не просто об изолированности, а о самой настоящей параноидальной скрытности, принятой среди эльфов этого королевства за норму.

Не приближаться менее чем на две сотни километров к границе леса. Не использовать никакую, даже самую простую, магию ближе чем в пяти сотнях километров от границы. При малейших признаках приближения незнакомца, не важно, кто это, спрятаться и, когда неизвестный пройдёт, прямой дорогой идти домой и незамедлительно сообщить старшим. И так далее и тому подобное.

Как я и предполагал, девушка с самого рождения жила в абсолютно тепличных условиях. Ей не говорили ни про оккупацию всего гигантского континента людьми, ни про систематическое и ставшее совершенно естественным рабство эльфов в человеческих странах, ни даже про сам факт существования развитых и куда больших по силе и территориям людских цивилизаций. О людях моя знакомая, конечно, знала, но примерно столько же, сколько среднестатистический человек, какой-нибудь земледелец или пекарь, знал об эльфах.

Всю свою сознательную жизнь она провела либо в столице эльфийского королевства, либо в окрестных леса, не забредая дальше чем на сотню километров и всегда в сопровождении минимум двоих стражей. Естественно, не стоило полагать, что все юные эльфы получали столь бережное отношение. Всё дело было в особой магии Лиры, а точнее в том самом дереве, что я видел.

Моё предположение было не совсем верно изначально, родилась Лира во вполне обычной семье рядовых граждан эльфийского королевства. И первый год её жизни никто и не думал проявлять к ней особое внимание. Однако потом всё резко поменялось.

Из-за их врождённого долголетия человеческий праздник дня рождения у эльфов не был распространён. Лишь дважды за свою жизнь на возрасте того или иного эльфа акцентируется внимание. Второй — в возрасте ста лет, по достижению которых эльф считается достаточно зрелым, чтобы иметь право активного участия в политике, занимать высокие посты и так далее. А первый всего в годовалом возрасте, когда ещё не научившийся говорить малыш проходит примерно через то же, что в людской церкви именовалось бы Обрядом Очищения.

В разговорах с Лиоратом о человеческой церкви меня прежде всего интересовали практические вопросы: особенности святой магии, подробности внутренней кухни, в основном связанные с паладинами и инквизиторами — всё, что могло повлиять на меня лично в краткосрочной перспективе.

Так что в вопрос самой веры: кому люди молятся, во что именно верят — я не слишком вдавался. Бог вроде бы был, и не один, а три, но вот как они выглядели или хотя бы как их звали, я до сих пор не знал. С эльфийскими верованиями пришлось разобраться более внимательно, иначе половина рассказа Лиры прошла бы мимо моего сознания.

Остроухий народ, испокон веков куда более близкий к природе, чем человечество, как не сложно понять, почитал именно её. Однако от человеческих представлений об эльфах, мирно лежащих на травке и впитывающих силу окружающих деревьев, которых я слышал немало, реальность отличалась также, как мой Гуйар от барабанной палочки.

Природа, как не сложно догадаться, если немного подумать и как эльфы знали многие тысячелетия — хозяйка вовсе не добрая. Даже если забыть о множестве глобальных катастроф, вроде извержений вулканов, землетрясений и ураганов, даже если отбросить менее масштабные, но всё равно невероятно опасные явления вроде лесных пожаров, наводнений и засух, оставался совершенно естественный, но от того не менее жестокий закон джунглей.

Выживает лучший: самый сильный, самый быстрый, самый незаметный, самый приспособленный. Слабость не просто не приветствовалась, она была равносильна смерти. И эльфы прониклись этой концепцией сполна.

Их вера в Природу с большой буквы не просто не была мягкой и терпимой, она в некоторых аспектах по жестокости превосходила даже человеческую церковь Света. Хотя казалось бы, последние в своих святых войнах и бесконечных казнях еретиков зашли очень и очень далеко.

Одним из таких жестоких элементов эльфийской веры и был тот самый “праздник” первого года жизни. В кавычках, потому что атмосферой веселья и радости в этот день даже не пахло.