"Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Земля то и дело вздрагивает, будто в недрах бьется гигантское сердце. Спруты колотят щупальцами по острову, мечутся в цепях, снежная от пены вода заливает берега.
Ноги несут Эгорда в беспорядочном направлении, пламя и слезы обжигают щеки, взгляд скользит по скелетам, пытается узнать в истлевших кусках материи радужное платье... Но все как один, каждый из черепов может принадлежать Наяде.
Рядом волочится Тиморис, бормочет женские имена, Эгорд почти не слушает: что-то про девушек, с которыми воин здесь познакомился, какой была та и эта, с какими привычками, о чем мечтала...
Эгорд находит себя в битве с саффлами. Ярость обрушивает
Из толпы выходит Удараг.
Саффлы, будто мысленно сговорившись, опускают клешни и спинные щупальца, зато отростки у ртов начинают гибкий танец, со всех сторон бездны пастей, вновь жуткая музыка, что сразила ночью.
Эгорд падает навзничь, страх превращает мышцы в тряпки, проносятся самые мрачные воспоминания: гибель Витора, Милиты, Камалии, Наяды...
Однажды песня уже убивала Эгорда. В юности мечтал стать бардом, лучшим из лучших. Но бард должен совершить паломничество к сиренам – пройти испытание. Эгорд не сказал Витору, но знал, что друг отплыл в погоню… Любой, кто слушает песню сирен, умирает от пронзительного чувства красоты. И если сердце к концу песни не остановится от избытка чувств, это знак – будешь великим бардом. Взволновать чужие сердца можно лишь, когда сам хранишь покой. Как сирены. Иначе поддашься своим же чарам и песню не закончишь. Рифы сирен были усеяны костями: армия незадавшихся бардов… Умирал среди гнезд, девушки зябко оборачивались в руки-крылья, с тоской пели о волшебной стране из снега и льда, взгляды то отчаянно тонули в пустоте, то поднимались к небу с надеждой, будто сирены желали вернуться в ту страну, откуда улетели тысячи лет назад. Эгорд глотал слезы счастья, сознавал ясно: это конец. Витор близко, но не успеет, да и что он сможет? Тоже захлебнется в рыданиях. Но в те минуты провалившийся бард влюбился в снег и лед навсегда...
Эгорд видит свои ноги, они ползут назад – Тиморис волочит за плечи прочь от синего хора...
Далеко в толпе торчат рога.
Архимаг...
Пламя сдает позиции, саффлы медленно, но единодушно шагают по углям. От ударов щупалец балки и столбы летят как щепки. Дракон огрызается, но отплывает к хозяйке, пока не разобрали по кусочкам.
Тиморис помогает Эгорду встать, из ушей вынимает соломенные затычки.
Милита с веселой надменностью созерцает наступление синей лавины.
– Как интересно...
Пасть немертвой рождает долгий крик. Руки вытягиваются вверх, словно что-то медленно поднимают.
Столь же неторопливо поднимаются скелеты, кости окутаны лиловым сиянием. Новоявленная нежить сгребает в охапку обожженные вилы, косы, топоры, тесаки, ножи, серпы, кузнечные молоты...
– В атаку! – шипит Милита.
Бывшие крестьяне скрипят суставами, бредут мимо довольной повелительницы и потрясенных воинов, навстречу саффлам. Дрожь от ударов береговых спрутов как боевой барабан.
– Они же вместе с нами... за одним столом... – лепечет Тиморис.
– Милита, останови это! – требует Эгорд.
– Вообще-то спасаю ваши шкуры, – замечает немертвая. – Саффлы здесь по наши души, между прочим.
– Справимся сами!
– Ну да, конечно.
Немертвая делает знак дракону, тот садится рядом.
– Ладно, пока ребята заняты, пора испить настоящей
силы! Для битвы с Зарахом этой горстки смертных маловато...Милита прыжком оказывается на шее дракона. Делает приглашающий жест.
– Чего медлите? Лезьте!
Эгорд и Тиморис не двигаются. Немертвую отталкивают два холодных взгляда.
Милита опускает руки. Глаза наполняются сумрачной мглой.
– Вот как... Что ж, Эгорд, видно, я в тебе ошиблась. Витор значит для тебя гораздо меньше, чем я думала. Быстро же ты выдохся... Прощай, «старший братец».
Дракон взлетает, крылья взбивают облако пепла, силуэт проносится над головами саффлов. Небо колют черные лучи архимага, но Милита выписывает головокружительные зигзаги, дракон летит к крепости, ныряет в пролом башни.
Эгорд хочет упасть и не шевелиться. Сколько погибло из-за мести, так устал... Забыться, спрятаться от всех в мельнице Наяды, изо дня в день наблюдать спокойные красивые рассветы и закаты, чтоб никто не тревожил...
За плечи трясут.
– Эгорд, очнись! – орет на ухо Тиморис. – Надо делать хоть что-то! Страдать будем после!
Не будет покоя, даже если забраться в пещеру на окраине мира, с горячими источниками, волшебными садами... Замучают кошмары, поседеет раньше времени. Память и сожаления не отпустят, будут медленно и болезненно высасывать силу, как темные маги. Отступить можно было в начале – но не сейчас, когда пройдена половина и столько жизней брошено на кровавый алтарь.
Это не должно быть напрасным.
Да и не будет никаких волшебных пещер с садами, Зарах уничтожит все.
В голове Наяда, морское платье, легкие волосы, глаза, в которых так свободно плавать... Месть подарила и забрала.
В лицо удар кулака, но Эгорд удерживается на ногах.
Тиморис выпрямляет жертву, отряхивает от пепла.
– Извини, дружище, но ты больше ни на что не реагировал. Нужно выбираться!
– Портал...
– Что?
– Маги собирались отдать саффлов Зараху, такую армию нужно как-то перебрасывать... В крепости должен быть портал.
– Хочется верить. Не горю желанием плыть через океан и рыскать по драконьим землям... Перенесемся прямо к этому Заразу, Ямор его дери! Только...
Нежить дерется бешено, но атаки хаотичные. Вилы, косы и прочий металл кружатся в костяных руках, битва похожа на массовую агонию, отброшенные скелеты вновь швыряют себя в лес щупалец, разломанные продолжают «жить» – ноги топчут, черепа катятся и вгрызаются в синюю кожу, хребты ползут змеями, пробуют сбивать, душить...
Но саффлы теснят числом, удары осознанные и точные, плотная синяя стена движется едино, щупальцам ничего не стоит скрутить скелет, разорвать. Кроме того, на спинах, меж вееров и шипов, и в складках на ногах живут мелкие твари: крабы, зубастые рыбы, мурены, морские ежи и другие, но – боевые формы. Умеющие плавать по воздуху, с мощными клешнями, жгутами, иглами... С жаждой убивать тех, кто смеет нападать на больших братьев.
– ...как продраться через такую ораву? – завершает фразу Тиморис. – Подождем, пока друг друга перебьют?
Эгорд вынимает меч.
– Скелеты долго не продержатся. Надо убить архимага, уверен, саффлы ослабнут.
Архимага легко найти в толпе, высокие рога качаются как дерево в сильный ветер, по скелетам бьют черные лучи. Рядом бушуют щупальца и клешни Ударага.
– Но его охраняют саффлы! – кричит Тиморис.
Эгорд идет к скале.
– Надо спешить. Пока скелеты еще могут отвлекать основную часть саффлов.