"Фантастика 2024-108". Компиляция. Книги 1-23

— Спартак наверняка видел ее иначе.

— Имеет ли это значение?

— В масштабах галактики?

— В них тоже, если мы не справимся, то всё.

— Кто сказал, что мы обязательно должны справиться?

— Мы сами себе сказали, разве нет? Отступать-то некуда, или справились, или...

— Бежали прочь, в другую галактику.

— И сдохли бесславно по дороге, когда наши силы иссякнут. Разве вы не ощущаете этого?

— Что? Еще один псионик умер где-то поблизости?

— Да нет же!

— Командир, ты такой загадочный стал, что от пафоса аж горы вокруг трескаются.

— Зато вам все шуточки и хаханьки, подколочки да зубоскальство под видом борьбы со своими страхами и для демонстрации превосходства.

— Ну так, заранее чрезмерно напрягаться, еще даже не взявшись за проблему, живот заболит.

— И настроение пропадет.

— Может, предложим Разрушителю помириться? Вдруг он тоже побаивается?

— Хватит, давайте уже, сотворим женщину, чтобы она исцелила мужчину.

— Почти библейские мотивы.

— Мы в роли богов?

— А Спартак в роли змея?

— В роли мужчины!

— Кто тогда змей?

— Его нет, это современное переосмысление.

Группа творила и Лиза, такая же, какой они ее помнили, вышла из центра связи, помахала рукой. Алина как раз вводила Спартака в ворота форпоста, и все вокруг замерло в этот момент.

— Подводи его ближе.

— Думаешь?

— Знаешь.

— Все-то ты знаешь, везде побывал.

— Кроме задницы Разрушителя.

— У нас уже куплен туда срочный горящий тур.

Алина медленно вела Спартака к Лизе, которая сделала несколько шагов навстречу.

— Что случилось? Его ранили? Почему он такой? Надо позвать Катю!

Катю они тоже создали, но пока что не выводили наружу, надеясь обойти минимумом.

— Он ранен не физически, пострадали его разум и душа, - сказала Алина.

Быстрый обмен образами, возгласы, возражения и группа потянулась, слегка подкрутила настройки этой Лизы, ощущая при этом какое-то странное чувство легкого стыда за свои действия.

— Бедненький, - прошептала Лиза, распахивая объятия и прижимая Спартака к себе.

Тот дернулся, проявив моментально в разы больше активности, чем ранее. Группа переглядывалась и обменивалась образами, все еще ощущая легкий стыд.

— Мы же помним, что она предала?

— В ней был паразит.

— Поэтому мы стыдимся ее образа?

— Или обмана Спартака?

— Вот уж чего мы никогда не стыдились, да и он тоже.

— Только это было на уровне дружеских подколок, а не такого.

— Если Спартак придет в себя, то он нас поймет.

— А если не придет, то ничего и не скажет.

— Нам самим не помешало бы создать движение.

— Разговоры.

— Выпускайте Льва!

— И Асыла, Асыла надо было настоящего!

— Всех наших, кто остался - собрать.

— Рискуя, что они попадут под выброс тьмы из нас? Капля тьмы может убить не просто лошадь, а целый табун тварей и людей.

— Риск - часть нашей жизни, всегда им был, и разве они отказались бы помочь, отказались бы собраться вместе, возможно в последний раз?

— Именно поэтому мы их и не попросили о таком.

— Зато мы можем сами их увидеть, прямо отсюда, не сходя с места.

— Можем, но...

— Думаешь, это подорвет боевой дух?

— Думаю, что мы опять ощутим себя старыми и выпавшими из жизни, той жизни, которую нам надо вроде бы защищать, но по факту не стареем только мы. Остальные стареют и готовятся умереть, а кто-то уже погиб, включая Льва и Катю.

— Не думаю, что эта ностальгия и светлая печаль подорвут наш боевой дух.

— Но и могучего прилива ярости тоже не вызовут.

Движение и Спартак вдруг вскочил на ноги. Вместо того, чтобы впиться в Лизу, которая проявляла к нему благосклонность и затащить ее в центр связи на сеанс секса, вправляющего мозги (как-то так терапия представлялась группе), он оттолкнул ее и воскликнул.

— Кто ты?!

— Я - Лиза, разве ты забыл меня?

— Не может быть! Я любил ее! Ты не она!

— Ты любил меня!

— И убил!

Спартак вскинул руку, и Лиза отшатнулась, упала, пробитая насквозь, как тогда, в конце первой жизни.

— Тоже способ терапии, не хуже других, - меланхолично резюмировал Дюша.

Глава 11

— Ты смотри, как ловко раскусил подделку.

— И проткнул.

— Но не так, как мы рассчитывали.

— Любой результат считается, раз он пришел в себя и заговорил.

— Но еще не до конца раскрылся.

— Погоди, сейчас как раскроется, как вывалит на нас все, что мы в него пихали.

— Включая тьму.

— Ставим барьер!

— Он же был там, когда мы все это тренировали.

— Но явно грезил о чем-то своем.

— О мире во всем мире и семье, спокойной жизни?

— Кто из нас о таком не грезил?

— Лев?

— Думаю, даже Лев о таком грезил.

Наступила тишина и все уставились на Спартака, который присел рядом с телом Лизы, ткнул в него пальцем. Тело рассыпалось искорками, а Спартак вздохнул и поднялся.

— Я так и знал, что все шло слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Но ты продолжал наслаждаться внушенными самому себе иллюзиями?

— Я...

Спартак замолчал, посмотрел на свои руки, потом на группу, затем оглянулся и от взгляда его форпост девяносто девять осыпался искрами и таял.

— Я свел себя с ума, - сказал он.

— Это мы уже поняли, - отозвался Дюша.
– Чтобы Хранители не добрались до твоего разума?

Спартак не ответил, снова разглядывая свои руки. Барьеры вокруг него спадали, связь с группой крепла, но никто не спешил врываться с образами или запрашивать у него информацию.

— Не помню, - ответил Спартак.