"Фантастика 2024-109". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Ястреб молчал. Он понимал, почему нервничает Саттор. Тема, которой сейчас коснулся майор, для Брато была болезненной. Он ведь даже после Адоры не мог до конца поверить в предательство своей первой и пока что единственной любви. Даже прорвался тайком на Землю и сумел побывать в судебном архиве, где раздобыл запись собственного суда. После долго мотался по экспертам, пытаясь найти доказательства того, что запись с показаниями Ильсы фальшивка, что это ее отец подделал откровения дочери. Однако все экспертизы сказали, что запись настоящая.
— Ненавижу! — на надрыве орал тогда в контактор Ястреб. — Как же сильно я ее ненавижу! Она все-таки сделала это, Рик! Она! Она оболгала меня в угоду своему папочке! Черт, Рик,
Это был их единственный разговор за прошедшие несколько лет после побега с Адоры. Обычно друзья не трогали эту тему: Егору было больно, Рику неприятно. А в тот день пьяный в дым Брато изливал душу своему единственному близкому другу, ставшему сторонним свидетелем истории отношений курсанта космической академии и дочки ректора. Благодаря выкрикам друга, Саттор узнал об очередном безумстве.
— На черта?! — рявкнул он, когда Ястреб выдохся. — На черта ты опять суешь нос в это дерьмо? Соскучился по шахтам с астрием? Давно не орал от боли и галлюцинаций? Или думаешь, у меня повторно выйдет фокус с твоим освобождением? Какого хрена, придурок?!
— Я хотел знать, — хрипло ответил Брато. — Я надеялся, что это фальшивка…
— То есть маленькая сука оказалась дороже нашей с отцом свободы и жизни? А если бы тебя взяли? Черт! Да им даже не надо было бы тебя допрашивать, просто вколоть свою бурду, и ты соловьем спел бы им арию о своем побеге. Да на хрен,
Егор! Твои любовные страдания стоят нескольких жизней! Черт с нами с тобой, но мой отец! Герой Геи — предатель и пособник несостоявшегося убийцы императора?
Ты хоть иногда думаешь, что творишь?
— Прости, — едва слышно ответил Егор. — Прости, брат, я бы не подставил вас…
Но мне нужно было знать…
— Катись в задницу, идиот!
Та их ссора тоже была единственной за очень долгое время. Рик мог понять друга, и понимал его, но… Но он не желал понимать безответственности и того, насколько Брато обесценил риск, на который пошли Сатторы для его освобождения. Тогда Рик готов был удавить приятеля своими руками, если бы он оказался рядом. Более того, Якоб Стивенс — друг Георга и адвокат Брато уже успел подвергнуть эту запись, наверное, двадцати проверкам, и все они подтвердили подлинность. Так какого черта Егор поперся на Землю, зная, чем это может закончиться для него и его друзей? Неужели нежелание разочаровываться в девчонке, которую он знал всего год, стоило жизни и свободы тех, кто не пожелал смириться с несправедливым приговором и смертью двадцатилетнего парня? Да, Рикьярд Саттор был тогда в бешенстве, и любовные терзания приятеля его волновали мало.
Впрочем, Егор вновь попытался связаться с Риком уже на следующее утро, а потом еще раз сто вызывал его, потому что Саттор продолжал кипеть и не хотел отвечать, зная, что опять сорвется и наорет на отчаянного дурня. Потом Брато перестал вызывать друга, но отправил несколько сообщений, которые Рик прослушал только через два дня, когда злость прошла. После этого сам вызвал Брато.
— Рик… — тот ответил сразу, но так и не нашелся, что сказать дальше.
— Ты — идиот, — мрачно произнес Саттор.
— Полный, — не стал спорить Егор.
— Если еще раз подставишь моего отца, я больше никогда не отвечу тебе. Ты мне брат, Егор, но отец — святое.
— Я знаю, Рик.
— Надеюсь, больше глупостей не будет.
— Нет, обещаю.
И вот снова. Снова он был неосмотрителен. И если когда-то в Егоре говорила его боль, то теперь самоуверенность, от которой бывший курсант никак не мог избавиться. И вроде бы мелочь, но она была ниточкой, за которую можно было потянуть и размотать весь клубок, дойдя до главного секрета Рикьярда Саттора. Брато ценил друга, уважал и скорей пустил бы разряд из шотера себе в голову, чем
сознательно подставил его, но вот такие мелочи порой не учитывал, и это бесило.— Рик… — наконец, произнес Ястреб. Он помялся, но все-таки продолжил: — Я сглупил.
— Да, — не стал возражать Саттор. Он выдохнул и продолжил спокойней: — У меня есть в запасе сказка, которую я рассказал Насте, и если придется, повторю Бергеру. Но вроде он настроен дружелюбно, и моя личность его интересует мало. Всё внимание службиста отдано коменданту, пусть так и остается. Буду лавировать между ним и непосредственным командиром, дадут боги, уйду без последствий.
И это было еще одной проблемой, потому что Рик оказался между двух огней. Бергер мог использовать майора, чтобы ударить по полковнику, но Саттору такой расклад не нравился. Их отношения с Чоу и так были натянутыми. Рик не жалел, что заставил Бернарда нести ответственность за связь с Авророй Мовсесян, однако обострять ситуацию жестким противостоянием не собирался. И союз со службистом был бы тем камнем преткновения, о который можно было разбить лоб. Не смертельно, конечно, но неприятно. Да и подставлять свой экипаж не хотелось. У коменданта было достаточно законных способов, чтобы попортить кровь личному составу «Шустрого». Однако и от Бергера нельзя было отворачиваться. Он был умен, а потому опасен. И Рик призвал себе в помощь дипломатию и осторожность.
Нечто подобное происходило и сейчас, пока шел допрос Лероя. Чоу не горел желанием видеть Саттора в допросной камере, но на его присутствии настоял Бергер, мотивировав тем, что поимка агента — заслуга майора, и что тот вложил в это дело немало сил. Полковник, отомстивший Рику бездействием, все-таки согласился. Как бы там ни было, но разум Саттора Бернард успел оценить, потому приказал явиться.
Рик ничего не знал о том, что уже стал предметом противостояния, однако быстро понял, оценив довольный вид Стена, и взгляды исподлобья, которые кидал на майора Берни. Потому, поприветствовав командира и капитана СБГ, Саттор сел на предложенный стул и просто наблюдал за допросом, не спеша лезть с собственными вопросами. Впрочем, молчал и Чоу, с агентом разговаривал пока один Бергер.
Он был доброжелателен, даже мило улыбался. Службист не спешил задавать те вопросы, ради которых Лерой сейчас сидел в допросной камере. Рику такие беседы были хорошо знакомы, потому было даже интересно понаблюдать со стороны, когда не ты сидишь напротив офицера СБГ, взвешивая каждое свое слово. И майор мог сказать, что агент эстерианца держится неплохо. Он был удивлен, слегка раздражен и капельку испуган, но Саттор был уверен, что это такая же игра, как и дружелюбие Бергера, казалось, готового предложить арестованному кофе и размять плечи, чтобы тот не волновался.
— Расскажите о себе, Антон… я ведь могу обращаться к вам по имени?
— Д-да… конечно, — с легкой заминкой ответил «Лерой». — Что вы хотите знать? Зачем меня вообще привезли сюда?
— Мы просто хотим поговорить с вами, — мягко улыбнулся Стен, — ничего больше. Вас напугало мое приглашение?
— Еще бы не напугало, — проворчал арестованный. — Что вы хотите узнать? Спросите прямо, я отвечу. Только я ничего не знаю.
Бергер откинулся на спинку стула и полюбопытствовал:
— А чего вы не знаете? Или о чем?
— Ничего, — буркнул «Лерой».
— Но если вы уверены, что я буду спрашивать о чем-то, и вы спешите уверить, что не знаете, значит, подозреваете, о чем я могу спросить? Так о чем вы, Антон?
Арестованный воззрился на капитана с недоумением.
— Я вас не понимаю.
— А, по-моему, понимаете, — отмахнулся Стен. — Нет, правда, Антон. Ваша фраза говорит о том, что вам есть, что утаивать.
— Да нечего мне скрывать! — возмутился тот. — С чего вы это взяли?
— Тогда давайте начнем сначала, — улыбнулся Бергер. — Расскажите о себе.