"Фантастика 2024-109". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Этот свиток теперь хранился в ларце с украшениями, и я перечитывала его каждое утро, заменяя так привычное живое приветствие. Отвечала шепотом:
— Доброго утра, Танияр. Пусть твой день будет овеян милостью Отца, — а потом прятала свиток до следующего утра.
Но как же стало пусто! И в доме, и в моей душе, и в моей жизни. И вроде бы исчез всего один человек, но он настолько плотно заполнил собой мое пространство, что его отсутствие невозможно было не заметить. Мне ни разу не было тесно, когда Танияр находился рядом. Он не давил, не указывал, не ставил рамок. Общество алдара не было удушающим, напротив, его присутствие было естественным и важным, словно сам воздух, которым мы дышим.
Мне было интересно разговаривать с ним. Спор не вызывал злости и раздражения, только желание объяснить свою позицию и понять его. И смеялась я, потому что
Последняя мысль укрепилась после нашего недавнего разговора, который произошел вечером перед его отъездом. Мы сидели на нашем холме, том самом, у подножия которого текла река. За нашими спинами бродили саулы, время от времени что-то мяукавшие друг друга. Их не надо было привязывать или удерживать, эти животные сами не спешили отойти от хозяина и терпеливо ждали, когда он вернется в седло. А потому мы не следили за скакунами, мы смотрели на реку, серебрившуюся в лунном свете.
— Ты и вправду не хочешь вернуться к матери, пока меня не будет? — спросил Танияр, повернув ко мне голову.
— Я обязательно навещу ее, — ответила я, продолжая любоваться рекой. — Но я хочу встретить тебя, когда ты вернешься. Я хочу ждать тебя в твоем доме… если ты не против.
Алдар не ответил сразу, и я посмотрела на него, но теперь отвернулся Танияр, и меня кольнуло беспокойство. А после вечер, уже перешагнувший порог ночи, внезапно утратил свою прелесть. Тепло сменилось прохладой, и я обняла себя за плечи, вдруг испугавшись, что ответ меня не порадует. Уж больно затягивалась пауза.
— Зимой брат решил отправить меня с ягирами к кийрамам, — вдруг произнес Танияр. Я знала исход этого похода, но все-таки перебивать не стала. Я уже достаточно знала алдара Зеленых земель, чтобы понять — впустую он говорить не станет. — Архам захотел, чтобы мы отогнали кийрамов от наших пределов, сказал, что дичи и так мало зимой, а они приходят к нам охотиться. Глупое решение, потому что никто в тагане не голодал. Мы запасаем пропитание на зиму, на ледниках лежит много забитой по осени дичи, да и земля наша щедра на урожай. Я знаю всё о помыслах брата. Но я дал клятву верно служить моему каану, и потому мы отправились на встречу с кийрамами. Они хорошие воины, и тропы, которые они себе прокладывают, коварны для врагов. Если хочешь воевать с этим племенем, делай это тогда, когда снег не скрывает их ловушек. Но каан велел воевать зимой, и мы пошли воевать. И мы сумели подобраться к ним близко, обойдя их хитрости. Всё могло закончиться иначе, но… — Он посмотрел на меня и усмехнулся: — Я увидел саула. Белого, как снег. Его глаза были голубыми, как летнее небо, и мудрыми, как само время. Шерсть саула переливалась множеством искр, и не было сил отвести от него взор.
— Разве бывают белые саулы? — спросила я.
— Нет, — ответил Танияр. — И голубых глаз у них тоже не бывает. И шерсть не искриться. А этот саул был прекрасен настолько, что у меня перехватило дыхание. Я стоял и смотрел на него, позабыв о том, что рядом кийрамы. Потом саул развернулся и пошел прочь. Он несколько раз обернулся, будто звал меня за собой. Зачарованный, я послушно шагнул следом. Ягиры были заняты поиском следов, и никто не увидел моего безумия. А потом саул исчез, и я увидел, что оказался в западне. Тут же, будто очнувшись, закричали ягиры, но было поздно — кийрамы напали. Я почти не сумел защититься. И уже истекая кровью, я вновь увидел белоснежного саула с голубыми глазами, чья шерсть сияла множеством огоньков. — Алдар поднял на меня взор: — Он привел меня к тебе, Ашити. Я бы не получил этих ранений, если бы не отвлекся. А без тех ран не пришел к шаманке. И даже услышав, что у нее появилась дочь, любопытство не пригнало бы меня на священные земли. Но Белый Дух решил иначе. Он заставил меня отправиться в дом Ашит, где ты вернула меня. Ты стала ярким пламенем, озарившим тьму, и я пошел на твой огонь. Отец пожелал, чтобы мы встретились.
«Ашити», — вспомнился мне призыв Белого Духа и его лицо, склонившееся надо мной в лихуре. А потом я уже услышала призыв Ашит
о помощи… «Я отогнала Смерть, но вернула его ты», — так сказала она. Воспоминания промелькнули в моей голове, но быстро растворились под напором новой мысли. Я нахмурилась:— Тогда… — я на миг запнулась. — Тогда ты исполняешь Его волю, заботясь обо мне?
Танияр отрицательно покачал головой.
— Наша встреча была Его волей. Отец только открывает путь своим детям, а идти ли по нему, выбираем мы сами. Я смотрел на тебя и знал, что уже ступил на тропу, которую расстелил передо мной Белый Дух. Я хочу идти по ней, и я хочу идти вместе с тобой. И если ты будешь ждать меня, мой путь домой станет короче, где бы ты ни находилась.
— Я буду ждать тебя, Танияр, — ответила я, не сводя с него взгляда.
— И я вернусь к тебе, — сказал он, после приобнял меня за талию, а я уместила голову на его плече, и ночь вновь наполнилась прежним уютом.
И вот он уехал. Перевернувшись на спину, я заложила руки за голову и устремила в темноту взгляд широко распахнутых глаз. Неужто Отец и вправду свел нас? Выходит так. Он не позволил нам с Танияром идти каждому своим путем, каким бы он ни был, но направил навстречу друг другу. Любопытно, зачем? В ком дело: в алдаре или во мне? Возможно, в нас обоих. Он помогает мне постичь мир, а я мыслю иначе, чем дети Белого Духа и, наверное, могу принести какую-то пользу… Какую?
К примеру, упорядочить законы по привычному мне шаблону, который я помню в отличие от своей прошлой жизни. Или перестроить общественный строй… но нужно ли это? Дети Белого Духа живут по своему укладу века, может быть, тысячелетия. И если они всё еще не сдвинулись с этой точки, значит, их всё устраивает, хотя… Есть Курменай — таган, который отличается от всех остальных своим прогрессивным устройством. Там более развиты ремесла и наука. Впрочем, живут в Курменае по схожим с другими таганами законам. Но если бы их каан пожелал, он мог бы главенствовать над остальными. Возможно, я бы могла помочь своими знаниями в укреплении власти и влияния, но не стану этого делать, потому что мне нет дела до каана Курменая, и уж тем более я не желаю помогать Архаму. И значит, от меня особой пользы нет.
Танияр не стремится к власти. Он принял решение старейшин, принес брату клятву и не стремится ее нарушать, потому что честен и благороден. А вот Селек и Архам не такие. И тогда, возможно, мое предназначение помочь Танияру устоять? Я ведь могу защитить его, потому что знаю, что такое интриги и сама умею интриговать. И пусть я не помню примеров из своего прошлого, но внутри меня есть стойкая уверенность, что справиться с нападками каанской семейки мне под силу. У меня есть опыт. Не помню откуда и какой, но он есть. Это я знаю точно.
— Вот бы вспомнить, — усмехнулась я в темноту. — Наверное, в моей памяти скрыто много полезного, раз я чувствую, что Селек я не по зубам…
Вздохнув, я снова перевернулась на живот, обняла подушку и закрыла глаза, надеясь все-таки уснуть. Но не уснула и покинула ложе Танияра. Поправил белье, затем перебралась в кресло у холодного очага и, забравшись на него с ногами, прижалась щекой к коленям.
— Вот бы вспомнить…
Не вспомнила. Отец не спешил даровать мне этой милости. А может тому была причина. Судя по всему, Белый Дух ничего не делал просто так. Отправил Ашит спасти меня из снежного плена, принял в своих чертогах, даровал язык и изменил цвет волос, но почему-то оставил зеленые глаза, которые теперь мешали людям увидеть во мне свою. А после Он явился Танияру, подставил его под клинки кийрамов и отправил в дом шаманки, где я стала его путеводным огнем. Может и рырхов подпустил специально. Любопытно…
Кстати, о моих глазах. Меня действительно почитали за полукровку. Для людей в Иртэгене я была пагчи. И пусть связи между жителями таганов и представителями племен случались, но этих связей стыдились и скрывали. И если рождались дети, то их отдавали второму родителю в его племя. Потому вы легко можете представить, что обо мне думали.
Обитатели таганов роднились с другими таганами, которых было вовсе немало, потому оставались далеки от вырождения, но приток иной крови совсем не допускали. И привести в свое поселение жену или уйти в племя к мужу — было невозможно, это считалось позором. Кто знает, сколько было разбито сердец, сколько детей остались сиротами при живых родителях из-за надменности любимых детей Белого Духа, презиравших других его чад только лишь по той причине, что считали себя сотворенными по его подобию. А как Он выглядит на самом деле, не знал никто.