"Фантастика 2024-109". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Танияр поднялся следом и протянул ко мне руки, но я увернулась. Слишком кипела кровь от возмущения и злости, слишком сильно была оскорблена его словами. Подумать только! Я готова на голову встать, лишь бы отвести угрозу, а он…
– Ашити… – позвал меня каан.
– Довольно, – отвернувшись, ответила я. – Свидание окончено, я более не желаю говорить. Завтра я оставлю это дело как есть, потому что не могу выбирать подозреваемого по принципу «нравится – не нравится». Я искала мотивы, и они есть у всех трех женщин. Однако мой муж считает, что причиной всему моя ревность. – Все-таки не выдержав, я развернулась и обнаружила Танияра прямо перед собой. – Чтобы ты знал, дорогой мой, я всегда доверяла тебе и потому не ревновала. И Эчиль верила, что она испытывает к тебе сестринские чувства. Мне до крайности обидно, что
Договорить я так и не успела. Каан накрыл мой рот своими губами и не выпускал, пока я билась в его руках, стремясь вырваться. Наконец выдохлась и затихла, и тогда он отстранился и обнял мое лицо ладонями.
– Прости, – заговорил Танияр, – я не желал тебя обидеть, только, как и ты, искал мотивы. – Я вновь вспыхнула, но каан отрицательно покачал головой: – Не злись, свет моей души. Просто выслушай. Эчиль для меня больше чем жена брата, она и вправду как сестра. Мы с ней друг другу заменили Архама. После смерти отца у меня не было иной родной души, кроме Эчиль. Она всегда могла сказать доброе слово, поддержать, предостеречь. А я заботился о ней вместо ее мужа. Не как мужчина о женщине, а как брат о сестре. Я не верю, что она может предать меня… – Я все-таки открыла рот, но супруг вновь удержал меня от высказываний: – Дай мне договорить. – Дождавшись, когда я кивну, он продолжил: – Я не верю, что она может предать, но и ты права – нельзя подозревать только того, кто не нравится. Об одном прошу, не обидь ее. Если на Эчиль вины нет…
– Я буду тактична и осторожна, – заверила я. – Мне нравится Эчиль. А сегодня она поддержала меня и помогла на сангаре, но всё это не является доказательствами невиновности, как и ее замалчивание того, что была на кухне, не является доказательством вины. И потому я продолжу свое расследование, а ты… – Я заглянула ему в глаза. – Продолжай заниматься тем, что важно для обороны тагана. Не приезжай, жизнь моя. Не хочу, чтобы тобой руководило личное отношение к женам брата. Возвращайся, когда всё будет готово. Обещаю не делать поспешных выводов, а уж решение о наказании виновных ты примешь сам.
Он усмехнулся и согласно кивнул.
– Хорошо, Ашити, так и сделаю. Ты лучше разберешься в этом деле, я тебе верю. И рад, что ты веришь мне, потому что я не вижу иных женщин, кроме моей жены, – он улыбнулся, а я проворчала, пряча ответную улыбку:
– Не смей сомневаться во мне.
– Я не сомневаюсь, свет моей души, – ответил каан. Наши губы встретились и…
«Дыхание Белого Духа» померкло. Я оказалась на своей кровати, и только сопение моих рырхов нарушало царившую в доме тишину. Время, отпущенное Создателем нам на свидание, миновало.
Глава 10
Жизнь в Иртэгене вернулась в привычное русло. Опасных толков и волнений в народе не бродило, это я знала точно. В эти дни Тайная служба начинала обретать плоть. Ее первые агенты, отобранные Танияром, должны были работать за пределами Зеленых земель. Для этой цели она и задумывалась, однако пришлось воспользоваться агентами в своем тагане, ситуация не позволяла оставить разговоры недовольных без внимания. Да и с противодействием затягивать было нельзя. И, призвав байчи-ягира, я дала его шпионам задание. Он кивнул, и соглядатаи разошлись по тагану.
Впрочем, прежде я провела с каждым из них беседу, чтобы узнать, что наши агенты держат на душе. И после этого отобрала тех, кто показался мне наиболее смышлеными. Вот они и отправились в путешествие по тагану, и их задачей было распространить среди народа нужную нам точку зрения на происходящие новшества, особенно на дружбу с племенами.
– Не стоит говорить, что каан думает, как его жена. Наш каан мудр, ему не нужны чужие мысли, своих хватает, – наставляла я, заодно внушая и самим посланцам. – Я преклоняюсь перед моим мужем и поддерживаю его, а не он меня. Разве кто-то усомнится в Танияре? Наш каан велик силой и разумом, нет равного ему во всем свете. – Агенты согласно кивали, слушая меня. – Разве Елган или Налык могут сравниться с нашим кааном? – Агенты были согласны – ни один из каанов не сравнится с нашим. – Вы знаете, что еще Вазам не хотел воевать с племенами. Он уговаривал Налыка не ходить войной на пагчи и привел к ним ягиров только потому, что между каанами был уговор. Танияр – достойный сын своего отца, а еще он верный сын Белого Духа. Создатель любит всех
своих детей, и мы не станем нападать на наших братьев, пока не придется защищаться. Только тот, кто придет за жизнями людей Зеленых земель, – враг каану. Танияр накажет каждого, кто посмеет напасть на его народ. – Агенты вновь важно кивали. – И не забывайте напоминать, за что сражались ягиры, когда нападали на кийрамов. Помните, о чем я говорила на сангаре? Разве же я не права? – Возражений вновь не нашлось.Сказав, всё, что хотела, я подняла руки и произнесла в заключение:
– Белый Дух покровительствует нам, помните об этом. Его милость с вами, добрые люди. И пусть Нушмал сделает вашу дорогу быстрой и легкой.
– Милость Отца с тобой, каанша, – ответили агенты и разошлись.
А в Иртэгене моими ушами и глазами были всё те же ягиры, Сурхэм, Ихсэн и те, кто успел со мной подружиться. И если Сурхэм и ягиры действовали по моему наущению, то все остальные – по любимой привычке рассказывать обо всем, что слышали. Теперь сплетни, направленные в нужном направлении, работали на нас. Люди уже спокойно воспринимали кийрамов, так и говорили:
– Ну и набьют себе дичи, голодными не останемся. Зато вон их сколько, полный лес. Кто вздумает оттуда сунуться, кийрамы их живо остановят.
А чтобы в них видели не только щит, но и друзей, я отправляла в народ рассказы о встречах с кийрамами. Одну настоящую люди уже знали, а дальше было несколько выдуманных, якобы когда-то услышанных от кого-то из другого поселения. Впрочем, после того как истории, обраставшие всё новыми подробностями, начали расползаться и за пределы Иртэгена, люди стали произносить вслух и то, что случилось с ними или их близкими или родными. А я сама делилась опытом общения не только с кийрамами, но и с пагчи.
– Надо же, – качали головой тагайни. – А говорили, что звери. Вон в Белом камне людей режут как.
– Так в отместку и режут, – ответил за меня Юглус. – Сначала Налык их стойбище уничтожит, потом они мстить идут. Мы у них были, никто слова дурного не сказал и не вспомнил, что к ним войной ходили. Приняли как дорогих гостей.
– Надо же…
В общем, пропагандистская машина была пущена в действие, как я и сказала Танияру, и всё больше набирала ход. Кстати сказать, каан со своей стороны поддержал мою затею. Во-первых, у него был он сам, то есть самое весомое слово, сказанное напрямую. А это было надежнее всяких слухов. А во-вторых, его посланец уже мчался по тем поселениям, которые Танияр успел проехать, чтобы передать его повеление оставленным ягирам. Теперь и они вели с населением беседы. Наблюдать с высоты саулов за возней под их копытами и молчать было уже недопустимо.
Что же сталось с женами Архама, спросите вы. Теперь они совсем не покидали своего подворья. Хасиль этого и раньше почти не делала, так что ей сидеть за забором было даже спокойнее. Никто и ни в чем уже не обвинит. С Мейлик они совсем перестали общаться. Третья жена даже не приближалась к двери второй, а если бы и решилась войти, то, думается мне, была бы изгнана с великим скандалом. Но она держалась в стороне.
Мейлик пыталась выйти на третий день после отравления, но ее не выпустили ягиры. Рано, Орсун запретила выпускать, пока не поправится. Вот и всё, что ей ответили. Бывшая каанша спорить не стала и вернулась в дом. Теперь она разговаривала только с Эчиль, тоже сидевшей на своем подворье. Но она сидела не под надзором, как остальные. Выполняя обещание, данное мужу, я попросила первую жену приглядеть за двумя остальными, ну и за тем, что будет происходить в доме, послушать разговоры. Да я и сама не хотела обижать нашу свояченицу, по крайней мере пока ее вина не доказана. Эчиль кивнула, кажется не заподозрив, что всё это лишь благовидный предлог, а не жест доверия. Я пока не сказала, что знаю об обмане бывшей каанши. Решила оставить этот вопрос на потом.
Сведения мне поставляли ягиры. Теперь они стояли не только на улице, но и внутри дома. И когда прислужницы заходили к кааншам, чтобы прибраться или обслужить их, воины чуть приоткрывали дверь и слушали, о чем ведутся разговоры. Также слушали они и прислугу. Но пока придраться было не к чему. Их присутствие я объяснила заботой о женах и детях Архама. Шутка ли, отравление прямо в стенах их дома! Нет-нет, как хотите, но ваша охрана будет усилена, я не могу допустить, чтобы невесткам и племянницам каана что-то угрожало.