"Фантастика 2024-109". Компиляция. Книги 1-22

– Она – моя самка, – отчеканил Танияр. – Будешь ревновать и драться – выгоню за дверь. Понял? Я спрашиваю, понял?

– Уа-а, – проскрипел Мейтт. Все-таки зарычал, но его встряхнули, и детеныш растянулся на полу с задранной кверху мордой.

– Р-р, – поддержал брата Бойл.

Дайн повернул к нему голову.

– Кто-то не понял? – сурово вопросил он.

Бойл спорить не стал. Торн в беседу мужчин не вступала, она при приближении Танияра перевернулась на спину, умилительно сложила на груди лапки, и вместо брани ей досталась ласка – хозяин почесал рырхе брюшко. Супруг развернулся в мою сторону, и в его выразительном взгляде ясно прочиталось: «Что всё это значит?» Я тоже не стала препираться и сделала как мудрая Торн – снова растянулась на спине. Нашему большому вожаку оставалось лишь усмехнуться и покачать головой. Вот так и началось мое новое утро.

День был иным. Завтрак, прошедший в непринужденной и веселой болтовне с Эчиль и четырьмя нашими племянницами, еще держал тот остаток легкости, с каким я встретила новый день. Танияр шутил и смеялся, глядя на смущение девочек, я искренне радовалась тому, что всё страшное осталось позади и мы можем наконец почувствовать себя семьей, большой и дружной.

Эчиль тоже казалась веселой, только покрасневшие от слез глаза выдавали, что ночь в этот раз для нее не была легкой. Оплакивала она отца и брата или только брата, я бы не осмелилась спросить. Если ей захочется, то сама раскроет душу, а насильно лезть в нее, бередя раны, было дурно. Впрочем, что бы свояченица ни переживала в одиночестве, сейчас за завтраком она и вправду была искренней. Она тревожилась за Танияра и видеть его живым и почти невредимым была рада.

Хасиль, вернувшись уже после рассвета, в ту минуту крепко спала, а Эчиль продолжала заботиться о своих и ее детях. Второй жене выпала тяжелая ноша, но, признаться, она с честью ее выдержала. Не стенала, не жаловалась. Удивительно, но именно в работе она нашла себя. То, чего так страстно жаждала бывшая каанша, она наконец получила. Почтение, уважение, послушание.

А ее и вправду было за что уважать после прошедшего дня и ночи, как и остальных наших лекарей. Они восхищали своей самоотверженностью и выдержкой. Работы им прибавилось в тот момент, когда наши враги стали верными соотечественниками… айдыгерцами. Впрочем, после этого я распорядилась созвать знахарей из соседних поселений. Да и мама осталась помогать. Меня она выпроводила, велев заниматься мужем, а сама осталась на новом подворье.

Ухаживать за мужем я и сама была бы рада, только вот муж, наскоро приведя себя в порядок, отправился к новым воинам. Попутно разговаривал с людьми, естественно уже знавшими последние новости. И лишь в середине ночи пришел на старое подворье, где в его бывших комнатах нам подготовили спальню и лихур. Мы толком-то и не поговорили за вчерашний вечер. А ночью просто заснули, до того уже были обессилены. И только утро принесло ощущение долгожданной встречи в полной мере.

А потом пришел день, и от прежней легкости не осталось и следа. Потому что вернулись обязанности. Но главное, нас ожидало одно дело, которое требовало завершения.

– Останься, я после всё расскажу, – сказал мне Танияр.

Отрицательно покачав головой, я ответила:

– Нет, я хочу присутствовать. Это мое дело.

– Хорошо, как скажешь, – не стал спорить дайн. – Проведай мать, а после приходи. Я тоже скоро там буду.

– Так и сделаю, – улыбнулась я, и мы направились к выходу.

Ашит я застала на кухне нового подворья, где она неспешно потягивала горячий этмен. Компанию ей составляли Орсун и Сурхэм. Шаманка казалась благодушной. Она посмеивалась над каким-то рассказом нашей прислужницы и качала головой. Но когда я шагнула через порог, повернула голову в мою сторону и произнесла:

– Вот и ты, Ашити. Дайн уже покинул тебя?

– У правителя много дел, ему некогда отдыхать, – улыбнулась я и приветствовала всех женщин разом: – Пусть Отец не оставит вас своей милостью, почтенные женщины, а Илсым убережет от хворей и печалей.

– Ох и добрые слова, дайнани, – встав со стула, склонила передо мной голову знахарка. – И тебе милости духов.

– Как твои пациенты, уважаемая Орсун? – спросила ее я. – Осталось ли сил у помощников?

– Кому отмерен долгий век, тот ждет исцеления, – ответила женщина. – Иные отправятся на погребальный костер.

– Много воинов не пережили эту ночь? – мрачнея, спросила я.

– В живых осталось больше, – ответила вместо Орсун моя мать.

– Пусть Создатель будет к ним добр, – сказала я, ни на кого не глядя. А после снова перевела взор на шаманку.

– Идем, – сказала она, поднимаясь со стула.

– Да, мама, – кивнула я, но снова вернула внимание Орсун: – Ты не ответила, как чувствуют себя твои помощники. Им выпало нелегкое бремя.

– Нелегкое, – согласилась знахарка. – Мы все сильно устали. Но, когда ты приказала позвать других знахарей, мы смогли выдохнуть. Сейчас отпущу отдыхать почтенного Ишулы, ночью он смотрел за ранеными.

– Доброе дело, – согласилась я.

Но вновь не спешила покинуть свой дом. Сначала обошла все комнаты, где находились раненые, поприветствовала их и спросила о самочувствии. Затем уделила внимание лекарям и санитарам, а уже после этого поспешила за матерью, которая успела выйти во двор. Там она стояла, подставив лицо солнцу, щурилась и отвечала на вопросы двух санитаров в своей излюбленной манере.

– А скажи, Вещая, и вправду нет больше Зеленых земель, а есть Айдыгер?

– От кого слышал? – коротко спросила шаманка.

– Так ягиры говорят, и каан…

– Дайн, – поправил второй санитар своего товарища.

– Верно, дайн тоже говорил.

Ашит посмотрела на мужчину и снова подняла лицо к небу, так ничего и не сказав. Санитар подождал немного, а после снова спросил:

– Так что, вещая? Почему молчишь?

– Зачем слова тратить на глухих и дураков? – спросила в ответ Ашит.

– Я не глухой, – насупился мужчина.

– Значит, дурак. Тот кто, слышит, не будет спрашивать после. А раз спрашивает, значит, дурак. Умный сразу поймет, дурак повторить просит. Если каждому дураку повторять, язык сотрется.

– Всё правда, – поспешила я встрять в разговор, понимая, что движет санитарами обычное любопытство и жажда узнать побольше о том, чего сами не видели. – Когда к Создателю обратились с вопросами, кому править таганами, он указал на Танияра. Как в огне стоял наш дайн. Кругом тьма, и лишь вокруг него свет был.

– О-о, – протянул второй санитар и приложил к груди ладонь: – Мудр Белый Дух.

– На всё Его воля, – согласно покивал первый. Его любопытство было удовлетворено.

– Верно, – улыбнулась я и повернулась к Ашит. – Мама?

– Идем, – важно кивнула она. После взяла меня под руку, и мы покинули новое подворье.

Мы направились к подворью ягиров, именно там меня ожидал Танияр. Я не спрашивала мать, хочет ли она пойти со мной, шаманка сама решила, что будет рядом. Еще вечером прошлого дня я вкратце рассказала ей и мужу о том, что происходило в Иртэгене за прошедшие дни. Впрочем, умолчала о нападении на курзыме. Не то чтобы я желала утаить, вовсе нет. Это было важно в любом случае. Однако тревожить супруга после двух сражений мне не хотелось, и этот разговор я отложила на утро.