"Фантастика 2024-116". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Тревожило ли его это?
Стоило ли сохранить совершенную красоту предмета в первозданном виде?
Виконт встал с кресла и уверенным, но неторопливым шагом покинул гостиную и пошёл по коридорам своего замка, как если бы решил провести инспекцию. Немногочисленные сотрудники, с которыми пересёкся его путь, склонялись в приветствии своего повелителя и спешили вернуться к делам, дабы не привлекать его дальнейшего внимания. Ал’Берита устраивала подобная расторопность, хотя сам он не спешил. Судя по сигналам сети охранной системы, барон ещё находился на первом этаже. Так что у него имелось время, чтобы появиться в кабинете
В полном соответствии с предположениями Ал’Берита на лице Аворфиса не возникло удивления или какой-либо иной эмоции, когда, зайдя внутрь, он увидел его внимательно рассматривающим картину, висящую на одной из стен. Само изображение было на вкус наместника банальным, но мастерство автора определённо заслуживало уважения.
– Ваше превосходительство, - поприветствовал барон своего «гостя».
На эту привычную вежливость виконт ответил согласно этикету и вернулся на несколько секунд к своему созерцанию полотна, бывшему, по сути, единственным украшением кабинета. Затем он обратил свой абсолютно беспристрастный взор на присутствующего демона.
– Его высокопревосходительство герцог Дзэпар решил содействовать в моих намерениях. Однако они достаточно глубоко затрагивают ваши интересы, - после краткого молчания непривычно прямолинейно произнёс Ал’Берит и продолжил фразу вопросом. – Поэтому мне бы хотелось знать, что вы об этом думаете?
Взгляды глаз одинаково лилового цвета соединились.
– Многие расценивают ваше влияние на ситуацию, как катаклизм, - наконец ответил барон Аворфис. – Но для нашего рода такое понятие как «фатализм» неприемлемо.
– ко второй главе – 101
162
Она легла в постель и задумчиво потеребила кончик одеяла. Ночные кошмары стали не столь частыми и не столь жуткими, чтобы еженощно просыпаться от крика… Или же ей довелось привыкнуть к ним?
Лея не знала. Да и не хотела задумываться над этим вопросом. Она просто надеялась, что на этот раз ей приснится что-нибудь иное. Приятное.
– Альберт… Пойми, я так хочу увидеть тебя, - наконец, сказала молодая женщина вслух и, ощущая с каким тревожным волнением забилось сердце, прошептала. – Поверь, мне столько хочется рассказать тебе.
Несмотря на надежду в чудо, голос был тих. Всё-таки подобные просьбы навевали суеверный страх, а вера в исполнение желаемого придавала не так много сил. Но, конечно, ничего не произошло. Так что из груди Леи вырвался тяжёлый вздох, как если бы с облегчением, что всё осталось по-прежнему. И вместе с тем с ужасной тоской, что некие высшие силы оставляют без внимания её мечту.
Пожалуй, следовало бы всё-таки закрыть глаза и отдаться во власть бессовестного Морфея. Но пока не хотелось. Было ощущение, словно некая таинственная птица пытается вырваться наружу из тела. Ею владели волнение и необъяснимое состояние тревоги и счастья. Лея как зачарованная села и, подойдя к столу, начала строчить в блокноте строки, хотя не занималась подобным аж со студенческих лет.
Слова уверенно появлялись, словно она писала их под диктовку.
Она ведь не знала, что уже единожды сочиняла это стихотворение, но так и не перенесла его на бумагу.
Стекала на пол кровь густая,
И я стояла как
немая,Когда глаза, запоминая,
Вбирали в память, как былая
Жизнь уходила в пустоту.
Руки тряслись от мелкой дрожи…
Но не сбежишь из своей кожи!
И мне хотелось крикнуть: "Боже!".
Вот только грешникам негоже
Вымаливать себе прощенье.
И холодели в теле жилы..
Нутро покинули все силы.
Судьбу делили же отныне
Все капли плоти - как святыни,
Оставив в мыслях темноту.
Да, разрастаясь с каждым шагом,
Смерть приближалась плотным мраком.
Она могла без сожаленья
Разбить осколки ожиданий.
И нет во мне надежд сомненья.
Собрав весь груз воспоминаний
И стиснув зубы от стенаний,
Нести мне должно гнёт страданий.
Рука не дописала последние рифмы. Взгляд Леи переместился на верх страницы, и она перечитала написанное.
– Вымаливать себе прощенье она могла без сожаленья. И нет во мне надежд сомненья, - прочитала Лея строки, на которых отчего-то сосредоточилось её внимание.
И они как-то напугали её.
«Не такие тёмные думы должны появляться под рукой беременной женщины!» - с тревогой подумала она, не зная, что прошлое не может выветриваться из памяти, когда оно столь жизненно важно.
У каждого в судьбе случаются такие моменты, которые запоминаются навсегда. Иногда они, конечно, немного тускнеют, но всё равно остаются в душе, заставляя всё внутри замирать, сжиматься и переворачиваться даже через долгие годы… И в этот момент ей доводилось ощущать наихудшую разновидность этого состояния. Сокрытые воспоминания несли интуитивное тяжёлое понимание, близкое к ужасающему своей глубиной предчувствию, но так и не имели возможности обрести более чёткое выражение мысли.
Пальцы судорожно скомкали лист, вырывая его из блокнота, и Лея нажала на выключатель. Лампа с оранжево-рыжим абажуром прекратила освещать комнату.
Было уже поздно. Белые ночи давно остались позади. За окнами правил сентябрь, а потому комната погрузилась во мрак.
– к тому, что было дальше – 237
163
– И чтобы на работе про то, как ты отшил Вику, никому ни слова! – в очередной раз сурово повторила Лея, поправляя платье, чтобы оно получше обтягивало живот. Правда, на сроке в восемнадцать недель её беременность никак нельзя уже было списать на полноту.
– Только если сама не проболтаешься, - заявил Толик со всей уверенностью, на какую только был способен, и остановил машину возле высокой новостройки.
– И до дома меня подвезёшь после спектакля.
– Без проблем. Только не сразу, хочу удостовериться, что эта ушла.
«Этой» оказалась очень красивая рыжеволосая девушка, сидящая на лавочке у подъезда и приятно выступающая во всех положенных для этого местах. Лет ей было немного. Вряд ли больше двадцати. Видимо именно из этого обстоятельства и «росли ноги» всей проблемы Толика. Детское желание добиться своего любой ценой превышало понимание, что результатом станет полнейшее обесценивание себя самой.