"Фантастика 2024-116". Компиляция. Книги 1-21

– Мне действительно хотелось навестить тебя раньше, - озвучил он извинение за то, что та находится в одиночестве уже пол дюжины дней.

За это время женщина сумела оправиться как от дурмана зелья Дагна, так и от последствий грубо снятых блоков памяти. Последнее её разум всё-таки сумел выдержать и уже достаточно хорошо восстановился… в основных моментах. Тело тоже постепенно приходило в норму.

– Мне бы хотелось, чтобы вы оставили меня в покое, Ваше превосходительство.

– Даже не желаешь ничего узнать?

– А что имеет для меня значение? Если я действительно должна знать, то вы мне и так расскажете.

– Хорошо, - Ал’Берит кисло улыбнулся и подал идентичную копию листа, который она подписала ещё на Земле. – Тебя предали, моя дорогая. И я не мог этого предотвратить.

Пальцы неуверенно взяли бумагу. Глаза заскользили по строкам и постепенно наполнились слезами.

– Так вот почему рядом нет никого из Дагна.

– Уже и не будет.

– Они все… мертвы? – с опаской задала она свой вопрос, но его отрицательное покачивание головой, успокоило её.

– Нет, - всё же ответил Ал’Берит вслух. – Большинство Дагна умело покинули Ад благодаря печатям. Они прекрасно скроются среди людей, и это усложнит задачу по поиску рефаима.

– Кого?

– Так называют детей людей от демонов, - не смог не усмехнуться он.

Женщина горько заключила:

– Они решили отомстить мне. Все их дети за моё дитя…

– В основе их решения лежало иное. Несколько позже я бы объяснил. Пока же это не имеет такого значения, - виконт поправил её прядь волос, и это вызвало ужас в глазах человека.

– Пожалуйста, не прикасайтесь ко мне!

– Я понимаю причины, моя дорогая, - всё же убирая свою руку, произнёс Ал’Берит. – И мне действительно хотелось бы увидеть тебя счастливой.

– И поэтому вы украли мою вторую жизнь? Неужели нельзя было оставить меня на Земле? Я предпочла бы никогда не вспоминать… Такое.

– Именно поэтому мне и не хотелось снимать блоки памяти столь рано. Было бы вернее сначала выровнять твоё отношение ко мне, потому что в своём родном мире ты уже жить не сможешь. Никогда, - он знаком не дал ей вставить ни слова. – Вокруг достаточно демонов, желающих твоей близкой смерти.

– Так к чему отдалять этот момент? – человек мельком глянула на окно. Видимо задумка покинуть комнату таким образом уже давно казалась ей соблазнительной.

И это его разозлило:

– Потому что твою душу ожидают в Ледяном Замке. А это не то, что принято желать тем, кто дорог!

Она пристально посмотрела на него, словно ожидала продолжения фразы и некоего подвоха. Но виконт решил промолчать, а потому и повисшую тишину нарушил не он.

– Я больше не люблю вас, - сказала женщина и, словно пробуя сказанное на вкус, повторила.
– Я больше не люблю вас. И не испытываю ненависти. Вы мне безразличны.

– А твоя судьба имеет для меня значение, - грустно ответил Ал’Берит и сознался. – Внимание Князя не позволяет особо изменить чего-либо для души, но я мог бы повлиять на жизнь.

– Тогда дайте мне жить… Своей жизнью.

Он понимающе кивнул, а затем педантично уточнил иной момент:

– Полагаю, ты предпочтёшь возвращение в свой дом. Сама займёшься наймом прислуги?

– Мне никто не нужен, - в её глазах сверкнул огонёк раздражения.

– Значит, нет, - заключил Ал’Берит. – Вскоре Кассандра представит тебе новый штат. Полудюжины дней должно хватить, чтобы наладить связи. После приступишь к работе. Перечень обязанностей обсудим позднее.

Наместник Аджитанта положил на столик браслет с часами и покинул комнату.

– Её величество Вечность - 294

157

Затрагивать столь болезненный вопрос дальше она не стала. В конце концов, здесь можно было только советовать, а подруга совсем не желала слышать подобное. Иначе бы давно и обстоятельно рассказала о своих тревогах.

«Хотя, Дайна рассказала. Только не мне, а сестре», - неожиданно поняла Лея.

Воспоминания о собственном одиночестве в этом мире сделали пасмурный день за окном ещё тоскливее. За окном ветер задул сильнее. Заморосил дождь. Некая задумчивость переполняла на кухне всех, а потому завтрак прошёл в молчании.

– Надо торопиться, а то на работу опоздаем, - нарушила тишину Дана.

– Да, - согласилась Дайна и начала убирать со стола лишнее.

Лея без слов подошла к раковине и начала мыть посуду. Монотонное занятие углубило задумчивость, приводя к некоему решению, требующему молниеносного исполнения. С нетерпением закончив с грязными тарелками и чашками, молодая женщина поспешила в свою комнату и закопошилась в ящиках стола. Нужная вещица оказалась на месте.

– Где же ты? Тут же быть должен, - тихо прошептала она вслух после того, как смахнула пыль с обложки ежедневника и начала листать пожелтевшие от времени страницы.

Наконец, цель была достигнута. Номер телефона тёти Гали, записанный корявым почерком на обрывке тетрадного листа в клетку, нашёлся.

Конечно, обращение «тётя» - это пережиток детства, ибо не сказать, чтобы Галина Петровна была ей близкой родственницей. Она всего-то приходилась маме Леи двоюродной сестрой. Да и виделись они редко, так как жили в разных городах. Хотя, общаться тогда совсем не хотелось. Тётя Галя обладала исключительно скверным характером несмотря на то, что в целом человеком была неплохим. Возможно, просто сказалась не самая лёгкая судьба. Женщина очень долго не могла связать свою жизнь с любимым из-за сопротивления родителей. В конце концов, она разорвала все семейные узы и, хлопнув дверью, ушла. Пожалуй, из всей родни только мама Леи и поддерживала с ней связь. Старшая дочка у тёти умерла в раннем детстве, а стоило появиться на свет единственному сыну, как она ещё и овдовела. Возраст и красота позволяли женщине выйти замуж снова, но «предать» свою единственную любовь тётя Галя так и не смогла. А потому всю себя посвятила ребёнку.

***

Сердце Леи встревожено билось, когда она днём последней субботы июля вышла в тамбур остановившегося поезда и прижала к бедру небольшой чемоданчик, где лежало немного запасной одежды и сладости на гостинцы. Встречать её должен был троюродный брат Сашка, которого она не видела со студенческих лет. Работа не позволила ему даже приехать на похороны, ставшие пусть и печальным, но поводом к семейному сближению.

Правда, этот грустный день молодая женщина помнила крайне смутно. Припоминалось, что тётка приехала поздним утром, чтобы вечером уехать обратно. Но вот в памяти не осталось, чтобы они перемолвились хоть о чём-либо. Слишком много было малознакомых, а то и вовсе незнакомых людей, старающихся принести свои соболезнования.

«Как бы тебя узнать?» - подумала Лея, осматривая перрон. Как назло, вокруг стояла уйма одиноких мужчин, одинаково уткнувшихся в телефоны.

В душу закралось сожаление, что она так и не посчитала нужным зарегистрироваться в какой-либо социальной сети - не прельщало как-то рассматривать счастливые фотографии знакомых, когда у неё не было кому запечатлеть её физиономию... Правда, тогда бы в «друзьях» оказалось много людей с множеством компромата на самих себя. Не особо привлекательно, но уж внешность братца не осталась бы тайной!