"Фантастика 2024-118". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
Картинка меня радует. Твари отстали настолько, что я перестаю различать их по отдельности, а кажутся они мне теперь лишь некой серой массой, жидким потоком продвигающимся по дороге, похожие на сточные массы, вырвавшиеся из городских канализационных труб. А их скрипящие вопли слышатся мне теперь издалека, больше не оглушая слух, и позволяя сосредоточиться на управлении машиной.
С возвышения, по которому проходит участок дороги, следующий сразу за кольцом, мне виден весь оставшийся отрезок широкого многополосного проспекта. Путь — почти свободен. Исключая несколько участков с оставленными посреди дорожного полотна автомобилями. Заканчивается же дорога небольшим городским парком с жидкой и вялой зеленью, как я помню — упираясь в его помпезные ворота, неуместно
Оглядывая панораму вымершего города, я ловлю себя на мысли, что в ней не хватает некого существенного элемента. И это ощущение нерешенной задачи свербит у меня в сознании, требуя разрешения. Пролетев еще несколько перекрестов и обогнув скопления столкнувшихся автомобилей, кинув по пути ностальгический взгляд в сторону кафе, где мы отмечали множество семейных праздников, выглядящее теперь будто вражеский бункер, переживший бомбардировку, я все еще не могу разобраться с мучившим меня вопросом.
И тут меня будто стукает головой об стену! Я вспоминаю чего не хватает в городской картине! Колеса обозрения! Оно было установлено пару лет назад в том самом парке, сразу за идиотскими пошловатыми воротами, выполненными в стилистике древних восточных дворцов. Колесо когда-то высилось на самом виду и заметной доминантой, подсвеченная по ночам иллюминацией, украшало линию городского горизонта. А теперь колеса нет! Будто его мастерски стерли с фотографии в цифровом фоторедакторе.
Тем временем, наша побитая ласточка продолжает нестись вперед, пожирая дорожное пространство, неуклонно приближаясь к цели. Салон заполнен мерным шумом крутящихся колес и гулом разрезаемого мчащимся автомобилем ветра, который беспрепятственно проникает внутрь через брешь от оторвавшейся багажной двери.
Всплеск нашей с супругой радости улегся. Использованное ружье вернулось на прежнее место, с пустым магазином, резко пахнущее теперь свежегорелым порохом. Супруга больше не улыбается. Она молчит, сосредоточенно уставившись в треснутое лобовое стекло. Дети также затихли, все еще осыпанные с головы до ног битым стеклом, которое благо, не представляет для них опасности, похожее на россыпь отполированных и искрящихся на солнце бриллиантов. Остатки припасов раскиданы по заднему сиденью. Две спасенные коробки зажаты под ногами девочек. И мне бы стоило поразмыслить о том, какие ценные вещи мы потеряли, а какие смогли сохранить. Но я думаю лишь об одном! О том, что в парке, к которому мы приближаемся, больше не виднеется огромного колеса обозрения! И это проблема! В этом есть пока скрытая от меня угроза, которую я пока не понимаю, но которая надвигается на нас со скоростью мчащегося на полных парах автомобиля.
??????????????????????????
А еще я замечаю, что среди привычного автомобильного шума крутящихся покрышек и перерезаемого железным корпусом машины ветра появился еще один звук. Новый звук. Низкий гул, внезапно образовавшийся из ниоткуда и добавивший нижние ноты в звуковое сопровождения нашей дорожной драмы. Первой мыслью об источнике происхождения этого гула является опасение за состояние двигателя. Однако все показатели работы систем автомобиля на приборной панели выглядят исправно. К тому же звук исходит с задней части автомобиля, намекая, что новая проблема как-то связана с оторвавшимся бампером и багажной дверью.
Решив не заморачиваться с тем, чего разрешить я не в силах, я концентрируюсь на дороге и на загадке исчезновения колеса обозрения. Которая, впрочем, разрешается очень скоро… Стоило нам преодолеть еще несколько перекрестков, оставив далеко позади бегущую по нашим пятам орду и приблизившись к парку вплотную, я, наконец, осознаю, в чем скрывался замысел коварного провидения.
Классический постапокалиптический пейзаж предстает передо мною во всей своей жуткой красе, напоминая фотографии опустевшей Припяти и целый ряд видеоигр с похожим оформлением. Железная конструкция колеса
обозрения лежит на боку, обрушившись на перекресток перед парком, раздавив всмятку несколько автомобилей, свалив основание гранитного фонтана, выполненного в форме фрегата эпохи колониальных войн, и намертво заблокировав тем самым обе дороги, окаймляющие парк, и ведущие в сторону яхт-клуба. Ряд игриво раскрашенных во все цвета радуги кабинок повёрнуты к нам нижней изнанкой, будто расписные барышни, свалившиеся с ног и показавшие всему миру тайные внутренности свои пышных платьев.А стоило мне надавить на педаль тормоза, чтобы остановить мчащийся автомобиль и не врезаться в переломанную конструкцию, ощетинившуюся оторванными от креплений перекладинами, как низкий гул, беспокоивший меня ранее, усиливается. Раздается хлопок. Потом утробное чавканье. И автомобиль начинает опасно закручивать направо. Управление рулем вдруг теряется. Я пытаюсь восстановить контроль за автомобилем, выворачивая баранку в противоположную сторону, но лишь усугубляю ситуацию, позволяя малолитражке закрутиться вокруг себя с еще большей силой. Окружающий мир вертится юлой! Жена и дети кричат! А я до крови закусываю губу, оцепеневая от случившегося недоразумения.
Автомобиль все крутится и крутится, визжа покрышками, стремительно приближаясь к обвалившейся конструкции колеса обозрения и… останавливается в метре с небольшим от одной из лежащих на боку раскрашенных кабинок…
Дурак
После опасного танго на прокрутившемся волочком автомобиле окружающий мир накрывается тяжелым безмолвием, будто пудовой свинцовой крышкой. Разлившееся ярко-желтым свечением солнце жизнерадостно жарит обреченную грешную землю, утрамбованную тяжестью миллионов ног людей, которых больше не существует. Оно хитро ухмыляется. Цинично иронизирует. Гомерически хохочет. Как будто не замечает, что светить больше некому. Это солнце сошло с ума, продолжая заданный путь по небосклону, освещая обломки рухнувшей цивилизации, все также эффектно бликуя на полированных поверхностях никому более не нужных вещей.
Мой левый висок ноет от ушиба. После удара головой в дверь в результате последнего проделанного автомобилем юза, вследствие чего легковушка встала жёстким колом. Двигатель малолитражки негромко отбивает четкий такт послушно плавающими по цилиндрам поршням. Значит машина не пострадала…
Осоловелый взгляд моих затуманенных глаз с трудом фокусируется на сверкающей на солнечном свете никелированной табличке, прикрученной к нижней части ближайшей к нам кабинки колеса обозрения. С ракурса моего положения я вижу, что на плашке выбита цифра «7». Это хорошо, что «7», а не «13». Даже если я не разделяю веру в предрассудки. Как бы то ни было, мы чуть не въехали на полном ходу в опрокинутую железную кабинку, которая бы при столкновении с ней точно разорвала бы нас на куски.
Нам снова повезло! Мы снова проскочили в дюйме от пропасти! Но будет ли удача и впредь на нашей стороне? Это будет ясно совсем скоро…
— Мама-а-а-а…, - с заднего кресла раздается протяжное детское хныканье.
Я оборачиваюсь назад и проверяю девочек, которые несмотря на совершенные автомобилем пируэты остались на прежних местах, благодаря надежным креплениям ремней безопасности. Но одна из гребаных коробок с барахлом все же сорвалась с места и опрокинулась прямиком на их тщедушные тельца, зажав своим приличным весом.
— Мама-а-а-а-а-а…, скривившись лицом, выглядывая из-под коробки, жалобно стонет старшая дочь, протягивая к матери руки.
— Я хочу домо-о-о-о-ой!!! — тонким голоском вскрикивает младшая дочь и без вступления разражается рыданиями, крупно трясясь худым тельцем и закрывая маленькое личико чумазыми пальчиками с черными каёмками нестриженых и грязных ногтей.
— С детьми все в порядке. Ты как? — обращаюсь я к очнувшейся супруге, чувствуя себя виноватым за допущенный «трюк» и опережая ее возможный вопрос. Она же рывком поворачивается назад и отталкивает в сторону зажавшую девочек коробку и внимательно оглядывает детей в поисках возможных травм.