"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— Нет, я за нее не переживаю, хотя скучать по ней буду. Привык я к ней…
— Мы все тоже привыкли, а соскучишься — в гости сходишь, тут идти-то пять минут.
— Да не в том дело. Мне девушка приснилась…
— Камилла?
— Да. Но она умерла три года назад. А сегодня приснилась, и во сне спросила, помню ли я то, что ей обещал.
— А ты?
— А я не помню… нет, я не помню, что обещал во сне. А наяву я ей обещал…
— Опять забыл?
— Нет. Принеси сюда ватман… хотя нет, я сам все сделаю. Спасибо, Машка!
— Пожалуйста… а мне покажешь потом?
Три года, целых три года я жевал сопли! Ну ничего, еще время есть, я еще не опоздал…
Через четыре дня,
— Итак, дамы и господа, у нас появилось несколько новых задач. Вот задача первая — и я открыл чертеж моего "прошлоразового" шестисильного дизеля. — Это — новый мотор, калильного типа. И чтобы запустить его в производство, каждому из вас придется очень усердно поработать. Госпоже Митрофановой предстоит найти сотню рукастых девушек и обучить их производству вот этих деталей… Илья, это топливная аппаратура мотора, не кривись, я точно знаю что у девушек при производстве столь прецизионных деталей производительность будет втрое выше. Не потому, что они быстрее работают, а потому что мы, мужчины, своей грубой силой четыре из пяти в брак загоним.
Господину Никанорову придется заняться грабежом на большой дороге, то есть объездить все крупные заводы России и сманить к нам лучших рабочих, специальности я отдельно укажу.
Господин Архангельский же займется подготовкой производства вот такой коробки переключения передач, и чуть позже я объясню, почему нужна именно такая. Ну а Евгений Иванович, посмотрев на мучения трех уже перечисленных тружеников, предложит и купит — или, скорее, изготовит — необходимые станки и оборудование. А теперь перейдем к деталям…
Второе совещание было созвано уже в пятницу — и на нем, кроме Луховицкого, Лихачева, Мешкова и Рейнсдорфа-младшего снова появился Чаев.
— Вы уж извините, Евгений Иванович, — начал я — но вам придется, видимо, привыкать уже к этим совещаниям. Кроме вас никто нужного не сделает…
— Александр Владимирович, а вы всерьез думаете, что я один сделаю в срок хотя бы то, что вы на прошлом наметили?
— Один вы точно не сделаете. Поэтому мы вам немножко, совсем чуть-чуть задание подкорректируем…
— Что сделаем?
— Немного поправим. Вас я попрошу не станки разрабатывать, а заняться руководством разработки станков и оборудования нужного. Я понимаю, что здесь, в Царицыне, развернуться физически негде, а потому в Харькове нынче выкуплен пустующий завод, а рядом вот господин Мешков этим же летом выстроит новый городок, с домами для инженеров и рабочих. Вы, Евгений Иванович, сейчас займитесь именно поиском хороших инженеров, а вы, Дмитрий Петрович, имейте в виду предоставление должного жилья в Харькове минимум для сорока таких инженеров-станкостроителей.
— Сколько? — Чаев был искренне удивлен.
— Ну это пока сорок, Дмитрий Петрович в этом году больше одного нужного инженерам дома не выстроит. Мы, Дмитрий Петрович, проект сегодня же обсудим, посмотрите пока — я протянул архитектору папку с эскизами. — А у всех оставшихся задача будет простой: строительство нового автомобиля. Ну и мотора к нему…
Когда в понедельник Чаев встретил на очередном совещании Рейндорфа-старшего, он лишь вздохнул. Но это был еще не конец…
Последнее "совещание" было назначено на вторник. Евгений Иванович зашел в кабинет, занял привычное уже кресло, оглянулся:
— Кого ждем на этот раз? — в голосе его прозвучало ехидство.
— А на этот раз, дорогой Евгений Иванович, мы больше никого
не ждем. Потому что все предыдущие наши встречи касались станков, назовем так, обычных. Таких, какие много где уже есть, разве что точность нам требуется повыше, или размеры побольше, или просто подешевле потому что много их надо. А теперь мы с вами обсудим разработку и изготовление станков принципиально новых, каких еще ни у кого и никогда не было. И вот как раз этими станками займетесь уже лично вы. Просто потому, что я точно знаю: кроме вас их никто сделать не сможет. Смотрите, что я тут придумал…Деньги на "придумки" были — еще прошлой осенью в Филадельфии было закончено строительство "Подземного города", который оказался единственным местом "активного отдыха в зимнее время" в радиусе миль пятисот. К тому же "проникать в Волшебную страну" посетителям теперь предлагалось с помощью "подземного" ролокостера, время от времени выскакивающего наружу как в мультфильме про альтернативную Красную шапочку. Да и желающих побродить по зимней "Волшебной стране" тоже оказалось немало. А после прогулки на морозе (диком — до минус пяти по Цельсию!) так хорошо в теплом трактире глотнуть чего-нибудь горячего или горячительного…
В отличие от Петербурга времен моего детства Филадельфия на самом была культурной столицей Штатов. В местных театрах в год давалось до полутора сотен премьер — что не удивительно, так как театров в городе было с полсотни и ни один не пустовал. Но теперь самый большой театр находился в "Изумрудном городе", и в нем аншлаг был вообще всегда. Альтемус выкупил права на первый мюзикл, и он "частями" — на разных площадках и с разными актерами шел бесплатно: каждые сорок минут на каждой такой сцене снова и снова игрался один пятнадцатиминутный отрывок. Всего "отрывков" было восемь, и экономные граждане могли весь мюзикл посмотреть за шесть часов — стоя, конечно, потому что "бесплатные" залы сидениями не обеспечивались. А ленивые могли посмотреть его же с "лучшими составами" дважды в день в театре Изумрудного города, но уже за денежку. А еще за такую же (от двух долларов на галерке до пятидесяти в ложе) могли ознакомиться и с выраженным в музыке житием Урфина Джюса.
В новом "Подземном городе" тоже был театральный зал, и там уже делились тайнами подземных жителей. Эх, не будет теперь в Америке диснеевской Белоснежки с многочисленными гномами: я напрягся и "родил" для подземных рудокопов песенку "Хай-хо". То есть музыку от нее, так как слов и не знал никогда. А старая фетровая фабрика в Ярославле тоже поднапряглась — и каждый день "рожала" пару тысяч "гномьих" колпаков, которые я у них забирал по двадцать пять копеек, чему они были страшно рады. Кайла и молотки из папье-маше, прочие "недорогие сувениры", изготовление которых было распихано еще по дюжине мелких отечественных контор, тоже приносили пару тысяч долларов прибыли. У меня еще одна мысль по этому поводу возникла — и химики с "ядохомикатного" завода занялись активным изобретением экзотических пищевых красителей, правда пока безуспешно…
В начале марта, напряженно размышляя о том, чем бы еще "облагодетельствовать" буржуинов — и, вспомнив о "Пиратах Карибского моря", я, по странной ассоциации, вспомнил и о грядущем убийстве Сипягина. Дядька-то он хороший, ну нельзя же позволить, чтобы какой-то укурок сократил ему жизнь. Тем более, что наркоша этот, насколько я помнил из "первого попадания", из эсэров будет, а их я уже решил загеноцидить, так что тут же, не откладывая ни на минуту, я написал министру внутренних дел письмо (мол, из источников, близких к осведомленным…) и нарочным отправил его в Саратовскую жандармерию. Генерал Иванов (который жандарм, а не артиллерист) — мужчина основательный и исполнительный, за ним не пропадет.