"Фантастика 2024-136". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Кроме ощутимых успехов Западного фронта в завершении этого летнего наступления порадовали своими победами и соседние фронты.
Перед командующим Северным фронтом генерал-майором Кутеповым стояла сложная задача. После взятия Ковно его войска, плавно выжимая германские войска из Прибалтики, приближались к Либаве. Немцы оказывали вялое сопротивление, и было ясно, что падение этого порта на Балтике – дело времени. Кутепов ничуть не сомневался, что, опасаясь угрозы окружения, немцы уйдут из Курляндии в Восточную Пруссию, чтобы под защитой мазурских укреплений нанести долгожданное поражение русской армии, подобно поражению 14-го года.
Весь вопрос заключался в находящихся на ремонте в Либаве германских кораблях, двух линкорах и одном
Со дня на день должен был прийти морской конвой, под прикрытием которого поврежденные суда будут переведены в Данциг для продолжения ремонта. Упустить столь жирный кусок Ставка Верховного главнокомандования никак не хотела, и поэтому спешно разрабатывались различные варианты по уничтожению вражеских кораблей.
Балтийский флот, серьезно пострадавший от предыдущего боя, никак не мог выделить сильный кулак в виде своих линкоров для атаки на Либаву. Его командующий вице-адмирал Щастный только разводил руками, объясняя Корнилову невозможность выхода в море кораблей и одновременно напирая на необходимость уничтожения столь легкой добычи, как серьезно поврежденные суда противника.
Оригинальный выход из столь трудного положения предложил другой адмирал, недавний герой Балтики Михаил Беренс. По достоинству оценив применение против вражеских кораблей кумулятивных торпед, он вначале предложил повторить воздушную атаку на корабли противника, однако его идея была отвергнута как малореальная. Рейд Либавы был хорошо защищен от нападения с моря, и атака торпедами на маленьком участке акватории была действительно рискованным делом.
Получив отказ Корнилова, Беренс не успокоился и вскоре предложил другой вариант, атака кораблей со стороны суши. Адмирал вспомнил, что кроме торпед конструктор Григорьев предлагал флоту также кумулятивные бомбы малого веса, что подходило для этого случая. Бомбардировщик «Илья Муромец» как раз мог поднять более тонны груза и сбросить бомбы на вражеские корабли. Главковерху эта идея очень понравилась, и он приказал Кутепову спешно найти подходящее летное поле для вылета бомбардировщиков.
Все готовилось в страшной спешке, но 27 августа три бомбардировщика звена штабс-капитана Сафонова вылетели на задание. Чтобы избавить самолеты от возможной встречи с летательными аппаратами противника, вылет был назначен на темное время суток, с утра. Нагруженные остроконечными бомбами нового образца, русские самолеты уверенно набирали высоту в черном небе. Летчики морского отряда прекрасно разбирались в очертаниях кораблей и с одного взгляда могли назвать класс и примерное название увиденного ими сверху силуэта.
Беренс специально настоял на поручении этой операции именно морским авиаторам, что значительно повышало шансы правильного выполнения боевой задачи. Беренс не сомневался, что сухопутные собратья по крылу ничуть не хуже его летчиков смогут долететь до цели и сбросить бомбы, но вся особенность заключалось в том, что бомбить нужно было только наиболее уязвимые участки кораблей.
Кумулятивные бомбы могли повредить или уничтожить вражеские линкоры только при попадании в район носовых и кормовых башен или цистерн с топливом. Оба линкора имели модификацию силовой установки в виде турбинных двигателей и поэтому ходили на нефти.
Поэтому морскому летчику было легче разобраться в те короткие минуты выхода на цель, чем другим летчикам, не имевшим опыта бомбежки кораблей.
Солнце уже ярко светило, когда перед самолетами показалась Либава. Их появление в районе порта вызвало сильное волнение, поскольку зенитных установок там не было. Гулко и протяжно завыли корабельные сирены, извещая экипажи о появления врага. «Байер» и «Фридрих Великий» стояли на внутреннем рейде, тогда как «Гинденбург» был пришвартован к пирсу и на
нем велись интенсивные ремонтные работы. Данные разведки полностью подтвердились: корабли готовились к выходу в море, и летчики появились как раз вовремя.Каждый самолет имел заранее выбранную цель, и поэтому Сафонов сразу устремился к темной махине «Гинденбурга». Расчеты зенитных орудий уже шарили по небу своими прицелами, ожидая, когда самолет Сафонова спустится ниже, чтобы произвести прицельное бомбометание. Однако русский летчик смелым маневром спутал все карты.
Высмотрев с высоты очертание носовой орудийной башни, Сафонов резко перевел свою машину в пике и с огромной скоростью устремился на цель. Немецкие моряки только ахнули от ужаса, посчитав, что сумасшедший русский пилот решился таранить корабль своим самолетом, и стали спешно разбегаться. Зенитчики безостановочно палили по самолету Сафонова, но их снаряды проходили в стороне от пикирующей машины.
Лихорадочно высчитывая высоту и одновременно ловя в перекрестье прицела носовую башню, на высоте ста метров летчик сбросил часть бомб на корабль и стал выводить самолет из пике. Маленькие остроносые снаряды градом посыпались на крышу носовой орудийной башни, мощными струями огня прожигая броню и врываясь внутрь. Также несколько бомб упало на палубу вблизи башни, выбрасывая свои смертоносные струи внутрь корабля.
Какое попадание из них оказалось удачным, трудно было определить, но уже с первого захода на цель Сафонов добился нужного результата. От попадания кумулятивных бомб внутри крейсера начался пожар, во время которого взорвался весь боевой запас носовых башен. Огромный «Гинденбург» подбросило вверх, словно черную лягушку, после чего он рухнул в воду и стал стремительно тонуть.
Вместо носовых башен у крейсера зияла огромная воронка, через которую внутрь врывалось море, жадно поглощая свою добычу. За считанные минуты вода покрыла бак, капитанский мостик, заглотила шкафут и плавно переползла на корму. Вскоре только трубы крейсера выдавали его присутствие в этой акватории порта.
Действия двух других самолетов были менее удачными. Второй бомбардировщик поручика Бондарева не совсем точно произвел бомбометание по «Фридриху», и только часть бомб попала на крышу одной из носовых орудийных башен, вызвав небольшой пожар внутри неё. К счастью для корабля, как раз в этой башне не было боезапаса, и пожар не нанес большого вреда кораблю. Бондарев вновь вывел свою машину на пикирование, вновь бомбил носовую часть линкора, и снова без особого результата.
Пламя широким столбом вырывалась из-под носовой брони корабля, что-то горело в районе орудийной палубы, но нужного результата летчик не достиг. Кроме этого, снаряд попал в один из моторов «Ильи Муромца», и Бондарев был вынужден срочно уводить машину в сторону моря, подальше от зениток линкора.
Отбивая атаку машины Бондарева, немцы совершенно упустили из виду аэроплан Сафронова, который, заметив удачный результат своей работы, уже, подобно соколу, кружил над акваторией порта в поисках новой добычи. На борту его биплана еще оставался неизрасходованный запас бомб, и после короткого раздумья летчик решил атаковать неуязвимый для русских бомб «Фридрих».
Самолет снова вошел в крутое пике, опять обманул немецких зенитчиков и с минимальной высоты произвел бомбометание. На этот раз Сафонов решил атаковать не орудийные башни, а топливные цистерны корабля. Попав под бомбежку, линкор уже развел пары и тихо двигался в открытое море, намереваясь покинуть порт.
Сброшенные Сафоновым бомбы вновь удачно легли на цель, десятки маленьких языков пламени буквально пробуравили тело корабля, вгрызаясь в его внутренности. От мощного взрыва тяжелый линкор так сильно качнуло, что тот потерял остойчивость, опрокинулся на левый борт и перевернулся вверх килем. Все это произошло столь стремительно, что из всей команды линкора на поверхность выплыли всего пять человек. Остальные 942 человека разделили участь своего корабля.