"Фантастика 2024-154". Компиляция. Книги 1-18

– Не гневайтесь, мисс. Мне есть что вам рассказать и показать, но позвольте сделать это позже. А сейчас не будет ли вам угодно подарить мне первый танец?

Музыка обозначает начало менуэта.

– Разве я могу дать вам свой решительный отказ?

– Не думаю. И это меня радует.

Бентлей нескромно выводит Моргану в центр зала. Они нарушают традицию: прием открывает хозяин дома, но это бал Бентлея, а все гости скрывают лица за масками. Так что подобное упущение не станет критичным, а если приглашенные и начнут шептаться между собой, то Кеннету и не важно. Он никогда больше никого из них не встретит. И слухи не разойдутся дальше столь злачного места, как Нассау.

Появилась еще одна возможность проверить старую догадку. Бентлей галантно одаривает Моргану своим вниманием. Если О’Райли действительно выпорхнула из гнезда знатной семьи, она соблюдет все правила без малейшего огреха. В себе же Кеннет не сомневается от слова «совсем». Он был воспитан в благородной семье и пусть давно не танцевал, но мастерство не растерял.

Мужчине хочется продемонстрировать всем собравшимся красоту очаровавшего его капитана. О возможном позоре, если Моргана не так поставит ногу, он не задумывается. Бентлей снимает с головы треуголку, низко кланяется Моргане, в то время как она ловко и изящно приседает в реверансе. Даже пышное платье не стесняет ее движений. И тело говорит лучше, чем когда-либо произнесенные фразы.

Моргана двигается грациозно. Она будто плывет, а каждый ее шаг на носках идет из глубины души. Бентлей никогда не понимал этой нужды учиться плясать с малых лет, но не оспаривал, когда его били палкой по икрам и спине, чтобы он не сутулился и тянул носок. Тело само вспоминает отточенные годами танцевальные па, и под музыку это делается легче, чем если бы лорда попросили просто так повторить англез или гросфатер. Труднее всего Кеннету дается гавот [34] , и на этот танец он решается никого не приглашать.

34

Англез, гросфатер, гавот – бальные танцы XVII–XVIII веков.

Наблюдать за О’Райли, сходиться с ней и замирать от прикосновений сплошное наслаждение. Конечно, лорд не лжет себе, что на балах в Англии он приглашал бы только ее, но на несколько танцев обязательно пытался бы похитить в числе первых. Ирландка танцует самозабвенно, с той редкой полной отдачей, когда все вокруг если не смотрят, то хотя бы краем глаза подмечают красоту движений.

– Благодарю за танец.

Ни Моргана, ни Бентлей не подают вида, что они запыхались, но по сбитому дыханию, замиранию груди и легкому движению веера все и так ясно. Они опускаются на стулья, расставленные вдоль стен. И Кеннет начинает непринужденный разговор:

– Надеюсь, вы не потеряли хватку, мисс О’Райли. И все еще носите с собой пару ножей.

Капитан складывает веер и осторожно кладет руки поверх него. Плечи Морганы подрагивают – жест, которым обозначается крайнее нетерпение и заинтересованность ирландки, в мужском камзоле это видно не так явно. Кеннет еще не научился читать ее, как раскрытую книгу, но вполне может распознавать некоторые намеки в фигуре, голосе и поведении, чтобы в неловкий момент увести разговор в иное русло. Плечи вообще самая «разговорчивая» часть тела О’Райли, она ведет ими, когда раздражена, пожимает в моменты озадаченности и непонимания, и они особенно напряжены, если капитан думает над чем-то серьезным, действительно тревожащим.

Хищную улыбку охотника на лице Бентлея скрывает золотая маска. Бал – всего лишь прикрытие для театра его военных действий. Ему остается только наблюдать, как медленно спектакль разворачивается перед глазами. Губернатор Коулсон сыграл свою роль, Кеннет – обозначил начало, а Моргане лишь нужно увенчать кульминацию и завершить все финальной арией.

В голове Бентлея все именно так и складывалось, на практике – идет не худшим образом.

– Вы меня интригуете. Ножи? – Моргана понижает голос, стискивая веер. – Хотите, чтобы я кого-то убила, да еще и в платье?

– Убить? Это уже вам решать. К тому же я уверен, что вы и в платье на это способны.

Кеннет не стесняется льстить Моргане. К тому же он действительно не сомневается в том, что ее пиратское величество сможет расправиться с врагами, даже если те застанут ее в самый неудачный момент. Он не припоминает случай с Боннетом, ведь тогда вина частично была на его плечах, и из-за ошибки дозорных недоглядели за притаившимся врагом.

– Взгляните на гостя в мундире и синей маске вон у той стены. Он никого вам не напоминает? Понимаю, странно, но вдруг?

– Это же…

– Все верно, господин Гэвин Ридель. Отставной офицер, обосновавшийся в Порт-Ройале. Поразительно, правда? Как тесен мир, а белых пятен на нем с каждым новым днем все меньше.

– Но как? – О’Райли подается вперед, и Бентлей спешит ухватить ее за локоть, чтобы та не подскочила и не рванула к своему обидчику.

– Не благодарите.

Теперь в голове Морганы все должно встать на свои места. Она далеко не глупая, а значит, догадается, что Бентлей просто решил удовлетворить ее желание кровавой расплаты. Да и сам он с удовольствием взглянет на то, как опорочивший мундир человек мучается. Кеннета не беспокоит, есть ли у Гэвина Риделя дети, ждет ли его в Порт-Ройале красавица жена. Это становится совершенно несущественно, когда вспыхивает даже слепой глаз капитана О’Райли.

Кеннет готов заплатить чужими жизнями за радость ирландки. И ему не стыдно за это даже перед собой. Тем более если все пройдет так, как надо, у него появится еще один очень хороший инструмент для шантажа.

– Надо же… И какими судьбами его занесло в Нассау? Да еще и так спешно. В чем же секрет, лорд Кеннет? И как же я не рада видеть здесь этого человека.

– Ост-Индская торговая компания имеет свои рычаги давления, – загадочно отвечает Бентлей. – Идите. Я знаю, что месть – это блюдо, которое подается холодным, но я не хочу, чтобы вы уж слишком долго томились в предвкушении десерта.

* * *

Каждый шаг в пышном платье дается Моргане легко. Она стремительно приближается к своей мести. Желание расправиться с врагом подобно алкоголю – обжигает нёбо и остается горьковатым привкусом на корне языка. О’Райли не знает, как Бентлей это сделал, не знает, как он догадался, что под всеми юбками действительно скрывается длинный тонкий клинок, но благодарна ему за возможность.

Сама бы она провозилась многим дольше, разыскивая второго обидчика. Но Кеннет сделал за нее всю грязную работу, оставляя только самую желанную часть – причинение страданий.

Не выпуская из вида мужчину, Моргана лавирует меж пар и сбившихся в стайки женщин. Ридель не упустил возможности станцевать первый танец, но теперь он с остальными мужчинами намеревается провести время за игрой в карты. Ведь так обычно и было в доме отца – мужчины танцевали один раз и уходили в кабинеты, чтобы засесть за карточные столы и раскурить трубку за светской беседой. Женщинам курить не полагалось.

Ей же всегда было наплевать на запреты.

Подбирается к Риделю Моргана скользящим движением. Она без зазрения совести ухватывает офицера за локоть, делая вид, что падает.