"Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31
Шрифт:
– Эй! – крикнул вдруг кто-то. – Эй, сюда! Дело есть!
Заключенный в серой, покрытой пятнами грязи робе махал рукой. Максим спрыгнул с дрезины, покатился по насыпи, поднялся и кинулся на зов.
– Смотри! Там! – каторжанин пальцем указывал на горизонт.
Там, среди далеких холмов, возвышалось что-то черное, похожее на гигантскую бочку, поставленную на торец. Очередной секретный бункер?
– Беги туда! – заключенный хлопнул Максима по плечу и подтолкнул вперед. – Ты узнаешь имя своего врага.
Максим помчался вперед. Под ногами захлюпала вода. Вдруг сзади,
Тогда Максим схватил ворона за лапу, и вцепился в нее зубами. Ворон храпло закаркал и разжал хватку. Максим полетел вниз, ударился головой о землю и, вместо того, чтобы потерять сознание, пришел в себя почему-то на дрезине.
– Ты мне вену прокусил, сволочь! – Петро быстро замотал руку бинтом. – Теперь сам качай рычаг!
Максим потер здоровенную шишку на перевязанной голове:
– Спасибо, дружище.
– Его благодари, - Петро указал на Никитоса. – Он тормоз рванул. За секунду до того, как ты резво спрыгнул.
Но Максим не слушал напарника:
– Эх, дойти бы туда. Призраки сказали: там, на болотах – имя моего врага.
– Они не врали, дядя, - встрял в разговор Никитос. – Хочешь, иди.
– Помолчи лучше, - сказал Петро. – Вот меня домой доставите, и топайте куда хотите. Вдвоем или по одному – мне все равно. Утонете – сами виноваты.
– Пожалуй, действительно хватит приключений на мой прочный череп, - Максим вновь коснулся шишки. – Поехали домой!
Он качнул рычаг. Дрезина заскрипела, сдвинулась с места и лениво «поплыла» через болота.
Всю оставшуюся дорогу ехали молча. Максим «работал» рычагом, Петро помогал ему здоровой рукой. Никитос сидел «на тормозах» и внимательно смотрел по сторонам, готовый в любую минуту поднять тревогу. Бесконечные болота сменились лесом, потом узкоколейка пошла через поселок. Именно в пути у Максима созрел план. Он чувствовал, вернее, точно знал, что к странному предмету на болотах ведет и другая дорога, по которой вполне можно пройти. Или проехать. Но этот поход придется отложить до лучших времен. Знать бы, сколько времени осталось до часа «Ч».
Никитос потянул тормозной рычаг. Дрезина со скрежетом остановилась в знакомом тупике у фундамента, оставшегося от вокзала. Максим уверенно зашагал через кирпичные склады, зная, что здесь ничего плохого произойти не может. На своих спутников он даже не оглянулся.
Максим не стал идти через ракетные шахты, поле и тоннель. Вместо этого он свернул к старым армейским складам, где брал патроны для пистолета Макарова, миновал бетонный забор и спустился в глубокий овраг.
– А что, так можно было, дядя? – спросил Никитос.
– Да, можно. Если надо выйти из Зоны. Но к узкоколейке так не попадешь: противоположный вектор ведет в другое место. Может, где-то есть нужный нам путь, но я его пока не отыскал.
Овраг вывел к идеально круглому, ровному пруду с прозрачной водой. Под ее гладью мелькали тени. Максим обогнул пруд по песчаному берегу и нырнул в перелесок, откуда раздавалось
не то курлыканье, не то кудахтанье.– Кто это? – выкрикнул Петро. Его голос звенел от страха.
– Мутант какой-то. С ним лучше не встречаться: я его в прошлый раз без головы оставил, так новая отросла. Но если мы пойдем напролом, а не по удобной тропинке, то разойдемся, как говорят моряки, на контркурсах. Эта тварь дежурит прямо на дороге, но далеко не уходит. И не спрашивайте, чем она питается.
Далеко среди деревьев мелькнуло темное, вытянутое тело на двух лапах и голова с метровым клювом. Петро напрягся, но монстр не заметил непрошеных гостей. Он развернулся и, испустив истошный крик, потопал куда-то в сторону.
Перелесок закончился. Максим по тропинке пересек поле, заросшее высокой травой, и наконец-то вышел к периметру. Разрушенные цеха мясокомбината маячили справа сбоку.
– Выбрались! – Максим полез на бетонный забор. – Подсадите меня!
Он помог перебраться Никитосу, потом Петро и последним спрыгнул на землю по ту сторону периметра.
– Окажете мне моральную поддержку? – Максим скорчил умоляющую физиономию. – Пойду сдаваться.
– Кому сдаваться? – не понял Петро.
– Жене. Сейчас она мне устроит промывку мозгов за головотяпство, - Максим коснулся грязного бинта. – Головотяпство в прямом смысле. Да она добрая, только я злоупотребляю ее добротой, вот в чем дело.
Но Петро только помотал головой и вернул Максиму карабин:
– Нет уж, со своей супругой разбирайся сам. А я пойду с малыми базарить. Чтобы язык за зубами держали.
– А у нас борщ наверняка на обед… Ну, как знаешь.
И Максим, повесив на одно плечо ТОЗик, а на другое – карабин, уныло побрел домой в обход периметра. Он думал: только бы жены не было дома. Только бы она ушла в магазин или гулять с ребенком. Или к подруге. Ему не хотелось причинять ей боль самим своим видом.
Максим поднялся по лестнице и позвонил. Олеся была дома. Она впустила мужа, заперла дверь и сказала с печальной иронией:
– Тебе для работы своей головы не жаль. Значит, будем лечиться.
Максим покорно прошел на кухню и сел на стул. Олеся размотала бинты на его голове.
– Снова крапива? Ты мог бы хотя бы отжать сок?
– Да ведь и так можно.
– Можно. Только это очень больно
Руки жены излучали тепло. От него страшно чесалась рана, и хотелось спать.
– Мне всю жизнь больно, - тихо сказал Максим, не шевелясь. – Я привык.
– Тебя не исправишь. Я бы так хотела, что бы ты перестал убивать себя! – казалось, что голос Олеси исходил из глубины души.
Максим поморщился и усмехнулся:
– Горбатого могила исправит.
– Знаю. Но никогда с этим не смирюсь.
Олеся закончила перевязку. Максим вскочил, поцеловал жену и глянул на себя в зеркало:
– Совсем другое дело! Орел-мужчина. Джигит просто.
– После боя, - поддержала шутку Олеся. – Давай спать, джигит. А я пойду с домашними делами разбираться.
Максим ушел к себе в комнату и, не раздеваясь, рухнул на кровать. Спал он всего час. Разбудил его назойливый телефонный звонок. Максим снял трубку.