"Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31

Карты, словно солдаты командира, слушались Максима беспрекословно. Мало того, что он точно знал расклад, колоду и какой сейчас будет ход, так еще и на кону всегда оказывалась самая выгодная для него масть или фигура. Десять партий Максим выиграл подчистую.

– Давай в фараона, что ли? – озадаченно спросил Эльдар.

– Я не против.

Результат ничем не отличался от предыдущего – Эльдар проиграл. То же самое произошло и во время партий в блэкджек, буру, «верю не верю» и покер.

– Жаль, в преферанс не поиграть, - сокрушался Максим. – Третьего игрока нет.

– Хватит! – хлопнул картами по столу Эльдар. – Не знаю, как ты это делаешь… Я думал, я умею играть, а тут ты нарисовался. Идем к девушкам. Наверное, они закончили.

– Э, нет, - пришла очередь Максима усмехаться. – Уговор дороже денег.

– Скажу я Ангелине, скажу.

Оба – гость и хозяин вернулись в светлицу. Ксения сидела в кресле перед Ангелиной с лицом радостным и одновременно немного печальным.

– Вижу, договорились, - Максим отошел к двери. – Я тебя провожу до дома, Ксения.

– Хорошо, - задумчиво ответила она.

– Подождите минуту, - Эльдар немного помялся и добавил. – Я комнату в карты проиграл. Маленькую, угловую.

Лицо Ангелины потемнело:

– Ты что, играл с ним на деньги?

– Скорее, на желания, - Эльдар уставился в пол.

– Угораздило же тебя, друг ситный, играть в карты с ясновидящим, да еще и чародеем редкой силы. Забыл Ванева с его медвежуками? Тот тебя в домино обставил, этот в карты. Когда ж ты поумнеешь?

Теперь Эльдар разглядывал свои ладони:

– И что же делать?

– Прибирайся иди в комнате. Договор надо выполнять.

Эльдар исчез. Максим попрощался с Ангелиной и вышел на улицу. Теперь уже стемнело, и на аллее зажглись яркие, невидимые из города фонари.

Всю дорогу Ксения молчала. Только у подъезда она решилась пригласить Максима к себе:

– Зайдешь на чай?

– Нет, спасибо.

Ксения вдруг поцеловала Максима в губы – неумело, по-девичьи и печально сказала:

– Странное дело. Сколько наглых, отвратительных, гадких мужиков напрашивались ко мне в гости, а я им отказывала. И вдруг тот, кого я позвала сама, отказывается.

Она вошла в подъезд и крикнула оттуда:

– Я не думала, что цена за красоту будет такой высокой!

Максим вернулся в гостиницу. Он переночевал в номере, но не стал оплачивать новые сутки, а поехал к Ангелине и Эльдару.

Комнату уже приготовили: застелили чистую постель, подмели, по стенам развесили репродукции известных картин. Главное место занимал «Апофеоз войны» Верещагина – груда черепов и вороны. На противоположной стене красовался «Девятый вал» Айвазовского. У хозяев оказался отменный художественный вкус.

Максим жил в комнате все три дня. За это время он обошел огромный сад-рощу, в котором располагался терем, и отыскал в дальнем углу бетонный павильон с лестницей вниз. Это был подземный ход в основную, большую Зону – Максим чувствовал это нутром. Вот только куда он выведет? Это стоит проверить, но не сейчас.

На третий день погода испортилась. Похолодало, с неба начал моросить мелкий противный дождь. Выходить на улицу не хотелось, и Максим валялся на кровати, вставая лишь к обеду или ужину. Щедрые хозяева терема не оставили гостя голодным и категорически отказались от любой помощи – натуральной и материальной.

Как ни странно, в тереме работал интернет, правда, только через вайфай. Максим поинтересовался, как так – ведь в Зону, неважно, большую или малую, радиосигнал не проходит.

– Оптоволокно творит чудеса! – не без гордости ответил Эльдар. – Протянули защищенную линию извне. А по дому сигнал стабильный.

– Буду знать, - ответил Максим, еще не зная, для чего ему эта информация.

Весь день, вечер и ночь он валялся на кровати, а утром надел плащ и поехал встречать Ксению. Лил дождь. Сама природа плакала в предчувствии грядущих печальных событий. Все же решение изменить и без того привлекательную внешность – неверное решение. Лучшее враг хорошего, как говорится. Но Ксению было не переубедить.

Девушка ждала его в подъезде с огромным черным мешком. Довольно тяжелым.

– Что у тебя там такое?

– Коллекция плюшевых мишек, - губы Ксении задрожали. – Я собирала их с детства. Это плата за мое новое лицо.

Ехать в маршрутке с такой поклажей показалось Максиму неудобным. Он вызвал такси.

Машину ждали долго. Наконец, расплескивая воду в лужах, к подъезду подкатил черный седан. Водитель открыл багажник. Максим с трудом засунул туда мешок и открыл Ксении дверь.

Если такси пришлось ждать, то до нужного места машина домчалась быстро. Водитель оказался опытным. Он ехал через переулки, объезжал пробки, неизбежные в непогожий день и, по возможности, выбирал самый выгодный по времени путь. «Маршрут перестроен… Маршрут перестроен…» - то и дело ругался навигатор. Но дорожное чутье водителя было намного эффективнее вычислений электронного помощника.

Наконец Максим расплатился с таксистом, взвалил мешок на спину и побрел по аллее. Интересно, для людей со стороны тот, кто идет к терему, просто исчезает или проходит сквозь закрытые ржавые ворота? Наверное, второе.

Оборотень так и не появился на дорожке. Пес лежал в своей будке, опустив голову на лапы, и печально следил за Ксенией, как бы говоря всем своим видом: «Тебя здесь быть не должно!»

В светлице все осталось по-прежнему, только в камине горел жаркий огонь, и Ангелина не вышивала, а что-то писала на листе бумаги. Эльдар же продолжал вырезать деревянные игрушки.

Максим поставил мешок перед Ангелиной и сел на лавочку рядом с Эльдаром. Ксения устроилась на стуле, положив ногу на ногу. Как тогда, у Кассандры… Только теперь на девушке был кожаный брючный костюм угольно-черного цвета.

Ангелина достала из пакета плюшевого мишку – белоснежного, улыбающегося, с добрыми блестящими глазами и сердечком «я тебя люблю» на шее.

– Ты точно этого хочешь?

Ксения вздрогнула, губы ее скривились и все же она прошептала:

– Да!

Добрый мишка полетел в камин, вспыхнул, почернел, скорчился и за минуту превратился в груду пепла. Запахло горелым пластиком: игрушки давно не делаются из плюша и шерсти.

Следующий мишка был черным, с веселой мордочкой, с надписью «привет». Он тоже отправился в камин.

Понемногу мешок опустел, зато груда пепла увеличилась. Наконец Ангелина вытащила за ухо последнего мишку: пыльного, выцветшего, аккуратно зашитого в двух местах, с проплешинами на бурой «шерсти» и пуговицей вместо глаза. Он тоже улыбался, но в его улыбке было что-то грустное и одновременно умоляющее. Игрушка словно просила сохранить ей жизнь.

Ксения сжалась и прошептала:

– Можно этого оставить?