"Фантастика 2024-161". Компиляция. Книги 1-29

— Но ты ведь убил старшего по званию! — тихо сказал один пехотный майор, а другой воскликнул. — Какой совет при таких делах! Мы должны тебя арестовать!

— Всё нормально, — сказал я добрым тоном. — Я на секундочку боярин, просто убил майора за оскорбление и капитанов за попытку нанести мне вред.

— Но дуэли ведь до конца войны запрещены! — возразил артиллерист, поправив запотевшие очки.

— А это не дуэль, — хмуро сказал танкистский капитан. — Бояре могут убивать за оскорбление на месте.

— Им даже не нужно заранее говорить, что они бояре, — добавил другой танкист, рассматривая убитого майора.

— Тогда продолжим военный совет, — деловито предложил третий и принялся расправлять на столе карту. — Я капитан Чижов, заместитель Петрова, и с этого момента командую операцией, — он посмотрел на меня. — Старший лейтенант Большов, доложи соображения.

Я учтиво откашлялся, полностью выходя из тотемного транса, и сухо заговорил:

— Кто-то ещё сомневается, что враг не смог получить сведений о наших намерениях?

Военные хмуро помотали лицами, а Чижов развёл руками:

— Да как скроешь концентрацию танков? Остальное можно легко додумать.

Я деловито продолжил:

— Предлагаю операцию не отменять, на её подготовку уже потратили много сил. Мы просто в последний момент изменим направление главного удара. Все танки пойдут со мной, прорвут фронт и попробуют нащупать предполагаемую засаду врага с неожиданного направления.

Чижов посмотрел на пехотинцев.

— Не возражаю, — сказал один, второй добавил. — Поддерживаю.

Танкист перевёл взор на артиллериста.

— Согласен, — проговорил очкарик.

— Я тоже в целом присоединяюсь, — важно молвил Чижов. — Тогда командира третьего полка Дымова и командира отдельного батальона Большова прошу отправляться к своим частям, приказы получите в ближайшее время.

— Слушаю, — откозыряли я и капитан.

Выходя из горницы, услышал голос Чижова:

— А нам нужно очень быстро детализировать общий план…

Глава 14

Чуть выглянуло из-за края горизонта солнышко. У бипланов в небе над нами пересменка — одни машины возвращаются из последних ночных вылетов, другие начинают разведку. Проснулась артиллерия.

С самого начала мы противника разочаровывать не стали. По старому плану ровно по графику начался огневой налёт на участки прорыва. Перед нами разве что стреляли больше стволов и работали на двадцать минут дольше. Да что с этих русских взять — они не все умеют считать до десяти, а часы отмечают по телефону.

Замолчала артиллерия, вперёд пошла пехота и танки, выдвигаемся сразу двумя танковыми батальонами и пехотным полком. За разрывами и под обстрелом трудно разобрать, едут на тебя два танковых батальона или один усиленный.

В принципе можно разобраться, у ополчения пока танки «Рысь-1». Надеемся, что у врага глаза разбегаются, атакуем же с трёх направлений. Всю ночь солдаты разминировали нам проходы, сейчас едем мы колоннами через разрывы заградительного огня.

Доехали до первых окопов, огонь из навесных гранатомётов, включаются пулемёты. Танки разворачиваются веером. В первых линиях первый батальон второго полка вызывает на себя огонь, и за ними мои гасят цели.

Чувствую себя нормально, последней сволочью. Это просто работа, мы хорошо её делаем. А солдаты на войне всё равно должны погибать. И не сказать, что ополченцы всегда опаздывают, в большей части случаев их орудия стреляют первые. Только редко попадают сразу, а второго шанса этот враг не даёт.

Мои роты катятся без особой спешки, включили тотемные бонусы. Вторую роту поставил в центре, они же получили концентрацию волка, ярость бера и рысь Петю. Первая рота справа, вместо тотемных воинов с ними рысь и маг я, работаю за всех. Ну, ещё держу при себе вепря на всякий случай. А слева третья рота, с ней только рысь Стёпа.

Но все машины умело поражают вскрытые огневые точки. Пусть наши пушкари хорошо поработали, да больно много противник притащил сюда противотанковых средств и закопал разных танков — кроме французов есть даже немецкие «штурмовые орудия». Он всё-таки собирался здесь всех нас убить.

Через четверть часа боя европеец положил много пехоты и выбил половину машин первой линии. Я даю сигнал вступать в бой новому пехотному полку и второму батальону второго танкового полка. Ребята быстро нас догоняют, а танки резерва сами лезут вперёд за подвигами. Новички в бою всегда слишком горячатся.

У врага складывается ощущение, что это мы выходим в первую линию — он же смотрит спереди. Всю картину можно охватить лишь сверху, но такой возможности у врага нет.

И времени подумать мы ему не даём, только успевает отстреливаться и через мгновенье гибнет. В том же темпе идём вперёд и стреляем. Сигнал резервам даю немного раньше, им дольше придётся бежать.

Словно нехотя начинает говорить наша артиллерия. Батареи сменили позиции и стреляют по открытому положению вражеских пушек. Противник отвечает всё реже. А я ещё через десять минут отправляю сигнал своим, что пора выдвигать резервы.

Европейцы в недоумении. Стреляют они в нас, стреляют. Точно попадают, русские машины загораются, из них выпрыгивают танкисты и подключаются к пехоте. Однако сколько катилось на них русских танков, столько и катится.

Стреляют русские танки так же точно и часто, и европейских солдат перед ними охватывает непонятная неуверенность. Некоторые плачут, как мутер вспомнили поголовно…

А защищённой позиции становится меньше. Когда уже эти танки начнут заканчиваться? Траншей остаётся так мало…

Да когда встанут их танки?! Когда уже подохнут все эти русские?! А-а-а!!!

Европеец выскакивает из окопа и падает, сражённый метким винтовочным огнём или очередями танковых пулемётов — хрен разберёшь, распишут на всех в пропорции участия.

И не в бегущем европейце дело, а в том, что через его позиции нас догоняет резерв прорыва — свеженький третий танковый полк. От второго полка остались командир второго батальона, двое ротных и тридцать два танка из ста двадцати. Танкистов приберёт пока капитан Дымов. Сколько прошло эти окопы наших пехотинцев, не знаю, и не моё как бы дело…