"Фантастика 2024-176". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– Что? – Баюн нахмурился. – Он хочет, чтобы ты ушла с ним в Навь?
– Не он хочет. Я хочу, – уверенно ответила Василиса.
– Ты слишком живая для Нави, – мотнул головой он. – Ты не продержишься.
Василиса улыбнулась.
– Спасибо за заботу, но я сильнее, чем кажусь. И, как показали последние события, я полна сюрпризов. И еще раз спасибо. Огромное. Я не знаю, как…
– Дел больше не натвори, – еще сильнее свел брови Баюн. – Этого будет достаточно в качестве благодарности.
Василиса не удержалась, подалась вперед и порывисто обняла его. Артефакт на его груди не способен был подавить его сущность; Баюн был горячим и пах чем-то знакомым: немного Лесом, немного Навью,
– Никогда больше так не делай, – рыкнул Баюн. Впрочем, смотрел он на нее с выражением, которое вполне можно было принять за нежность. – Иди. Завтра жду тебя на рабочем месте, и не смей отлынивать эти два месяца, отработаешь их по полной.
Василиса кивнула, отвернулась и пошла на выход.
– Василиса, – окликнул Баюн.
Она обернулась.
Он смотрел на нее так пристально, что стало не по себе.
– Моя царица, – произнес он и склонился в глубоком, почтительном поклоне.
Желудок сжался и нырнул куда-то вниз. Баюн не спешил распрямляться, и она кивнула – подбородок дрогнул – и поспешила на улицу, понимая, что, когда он все-таки выпрямится, неудобно будет им обоим.
На улицу Василиса вышла в смятенных чувствах. Прохладный сырой осенний воздух наполнил легкие. Вечерело. Небо обложило тучами, ветер гонял под ногами березовые листья. Пиликнул сотовый, Василиса достала его и разблокировала экран.
«Появилось дело. Не уходи с территории, я постараюсь закончить быстро», – гласило сообщение от Кощея. Что ж, возможно, это было к лучшему. Ей хотелось немного побыть одной. Она сошла с крыльца и нырнула в объятый золотом лабиринт парка. На одной из дорожек обнаружился Данила. Он размеренно махал метлой, сгребая листья в кучу. Василиса неуверенно пошла в его сторону. Он взглянул на нее и кивнул.
– Привет, – не скрывая грусти, вздохнула она. – Есть еще метла?
Данила кивнул в сторону лавочки, к которой был прислонен инвентарь. Василиса взяла одну из метел, отошла к другому краю дорожки и неумело махнула по листьям. Те полетели в стороны, обнажая мокрый кусок асфальта, испещренный трещинами и бликующий в свете горящих фонарей. Махнула еще раз, уже увереннее. Потом еще и еще. Листья взлетали и опадали, собираясь в кучу, в какой-то момент они с Данилой начали действовать синхронно, и ветер подхватывал и разносил по парку звук, издаваемый их метлами: «шурх-шурх-шурх». Так они и убирались, переходя с места на место, сгребая листья в кучи, высвобождая дорожки. Когда все было сделано, они опустились на скамью, по-прежнему молча, и Василиса огляделась. Вокруг было чисто и хорошо. Данила закурил, красный кончик сигареты мигал в темноте, словно светлячок.
– Так создается ощущение, будто можешь навести в этой жизни хоть какой-то порядок, правда? – сказал наконец он.
Василиса кивнула. Она действительно чувствовала себя лучше, будто прибралась не только в парке, но и в себе.
Эпилог
Апрель 2004 года
Василиса как раз занесла кулак, чтобы постучать, но, на свое счастье, не успела.
– Настя, ты ничего
не попутала? – раздался из-за двери зычный голос Сокола. – Ты неделю просидела на Буяне, а теперь заявляешь мне, что завтра утром улетаешь в Норильск?– Всего на сутки. – Голос подруги прозвучал непривычно холодно и жестко. – Это распоряжение Баюна, я его об этом не просила. И позволь тебе напомнить, до этого ты четыре ночи провел у себя в Отделе, хотя каждое утро звонил мне и обещал, что уж этим вечером точно придешь домой!
– Я вообще-то работал!
– Ну, так и я работаю, а не чаи пью! Или прикажешь мне сидеть дома и бесконечно подогревать ужин, дожидаясь твоего прихода?
Василиса попятилась. Потом свернула к лестнице и как раз успела нырнуть в пролет, когда в коридоре хлопнула дверь, прозвучали быстрые легкие шаги и мимо нее, не заметив, пронеслась Настя. Дальше лестницы был только женский туалет, в нем она и скрылась.
Василиса протяжно выдохнула, обдумывая, как поступить. Признаваться, что она все слышала, совсем не хотелось: это было бы некорректно, но и бросать подругу в расстроенных чувствах тоже казалось неправильным. Она выскользнула из своего укрытия и дошла до туалета, неуверенно потянула на себя дверь.
Внутри было холодно. Настасья стояла у открытого настежь окна и курила, выпуская в него длинные струи дыма. Она резко обернулась на звук, в глазах блеснули слезы. И во всей ее позе было что-то колючее и уязвленное одновременно.
Настя снова вышла из образа. Чем дольше они общались, тем чаще это происходило: вот она хохотушка и сумасбродка, а вот раз – и перед Василисой серьезная сосредоточенная женщина, от которой веет чем-то опасным. В какой-то момент Василиса решила, что Настя зачем-то притворяется, что вся ее веселость – хорошо продуманная роль, и даже немного обиделась на подругу за это. Но, поразмыслив, пришла к выводу, что даже если она и играла, то в того, кем ей хотелось быть и кем, быть может, она могла бы стать при других обстоятельствах. Все это действительно было в ней. Хотя, возможно, и не в таких количествах.
– Привет, – вроде бы улыбнулась Настя, но потом не удержалась, всхлипнула. – Ты все слышала, да? Так себе сцена, прости.
– За что ты извиняешься? – не поняла Василиса. – Сильно поссорились?
В ее понимании подобная ссора заслуживала недели молчания с обеих сторон с последующим метанием друг в друга ненавидящих взглядов. Во всяком случае, именно так поступали они с Иваном. И у нее не укладывалось в голове, как супруги, отношения которых она давно признала для себя образцово-показательными, могут допускать такое.
Настя вернулась к созерцанию парка за окном, снова затянулась и выпустила очередную струю дыма.
– Как поссорились, так и помиримся, – пожала плечами она. – Бывает. Обидно просто, почти две недели не виделись, думала, сейчас кинемся друг другу в объятия, а вместо этого… Ну да ладно, на то, чтобы злиться друг на друга больше пятнадцати минут, нас редко когда хватает. Так, разбегаемся эмоции переварить, а то можно и наговорить чего лишнего.
Пятнадцать минут на то, чтобы переварить эмоции. Пятнадцать минут, чтобы все снова стало как было. Пятнадцать минут вместо недели.
– Ваш брак – это что-то невероятное, – вздохнула Василиса, не сумев справиться с завистью.
Они с Кощеем были вместе уже десять дней, но еще ни разу не ссорились, и она в ужасе ждала этого момента, все чаще ловя себя на том, что испуганно замирает, стоит ему свести брови. Хотя где-то глубоко в душе ей хотелось, чтобы это уже произошло, ведь тогда не нужно будет жить с постоянным ощущением надвигающейся беды.
Она не была уверена, что их отношения выдержат проверку ссорой.
Настя же поморщилась и снова затянулась.