"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22

Молодой человек в черной накидке, такой же как у отца Себастьяна, поднял руку:

— В девятой главе Откровения сказано, что когда будут освобождены четыре ангела, связанных при реке Евфрат, они поведут на Иерусалим войско в две тьмы тем — это двести миллионов человек. [138] Откуда они возьмутся, ведь нынешние армии Мадоса и Асгарда немногочисленны и сколочены наспех?

— У богословов нет единого мнения. Некоторые полагают, что имеется в виду Китай. Китайцев тяготило пребывание во Всемирной федерации, они едва не первыми вышли из нее. Будут ли на стороне Мадоса или поведут собственную игру, пока неясно. Но они вполне могут создать армию с численностью до двухсот миллионов человек. Однако признаков этого не наблюдается, и возможно имеется в виду нечто другое.

138

Откр. 9, 16

— И какие у нас шансы против такой силы?

Отец Себастьян сдержанно улыбнулся: — Даже если никаких, мы выступим против сил ада. Там же, только в седьмой главе Иоанн пишет, что видел великое множество людей в белых одеждах перед престолом Божьим — это те, кто пришли от великой скорби. Они были убиты за отказ поклониться Антихристу, но воскрешены, и это воскресение первое, смерть больше не имеет над ними власти. Если нам выпадет такая привилегия, то не придется ждать тысячу лет…

— Черный юмор по-доминикански, — прошептала Хельга.

— Кроме того, — продолжал отец Себастьян, — не забывайте слов Иоанна, что после пришествия Христа будет схвачен зверь и с ним лжепророк, и брошены в озеро огненное, а прочие убиты мечом Сидящего на коне, исходящим из уст Его. [139] Так что нам не обязательно придется умирать, и мы живыми вступим в Тысячелетнее царство.

— Очень утешает, — тихонько вздохнула Хельга.

Последовали вопросы, кто такие зверь и лжепророк?

— Наши богословы почти единодушны, что «зверь» — это дьявол, эмиссар Люцифера на нашей планете. Иногда его называют владетелем Темного чертога. А «лжепророк» — это Антихрист, и Его Святейшество ясно указал, что им является Мадос…

139

Откр. 19, 20–21

Послушали теологические рассуждения еще с полчаса, и разошлись.

— Надо будет достать сюрикэны, попрактиковаться, — сказала Хельга. — У тебя палка и пистолет…

— Еще есть станнер.

— Надеюсь, подбросят что-нибудь посерьезнее. И надо потолковать с отцом Себастьяном, готовы ли они к действиям в стасис-поле? Не знаю, как адские полчища, а легион будет использовать его наверняка.

Пошли на верхнюю палубу, к глайдеру. У выхода на палубу теперь стоял охранник — тоже молодой, с кобурой на поясе и в черной накидке с каким-то изображением. Вблизи стало видно лучше: опять собака, с зажженным факелом в зубах.

— InnomineDomini?.. — вопросительно сказал он. Похоже, стандартное приветствие.

— У меня здесь глайдер, — сказал Метельский. — И место по штатному расписанию (сверился в тактической сети).

Доминиканец, как видно, тоже сверился, кивнул и отступил в сторону. На Хельгу посмотрел с любопытством, но ничего не спросил.

— Здесь я у тебя в подчинении, — кисло сказала Хельга.

На палубе вся техника была уже расчехлена. Хельга покрутила головой:

— Ого! У них тут установка слежения… дальность, должно быть, около тысячи километров. А вон там лазерная батарея. Как видно, в итальянских арсеналах кое-что осталось.

Вокруг синело море, в дымке тонул итальянский берег, и настроение было совсем не военное. Хельга забрала свои сюрикэны, а Метельский «Смит-и-Вессон» (надо узнать, есть ли для него патроны), и ушли.

— В арсенал, или что у них тут, завтра наведаемся, — сказала Хельга. — Все-таки у нас начался медовый месяц.

Кажется, уже во второй раз, но говорить об этом не стоит. Познакомились с кораблем, посидели в баре (некрепкие итальянские вина и опять мороженое), а там настало время ужина. Быстро темнело, на корабле зажегся свет.

После ужина вернулись в каюту. Хельга пошла в ванную, вернулась в легком халатике и откинулась на подушки широкой кровати.

— Никогда не занималась этим на корабле, — сказала она. — И еще интересно, отличается ли секс в браке от того, какой у нас был?

Откладывать супружеские удовольствия, чтобы заодно полюбоваться извержением Этны, она явно не собиралась. Секс не отличался, но матрас был приятно-упругий, и Хельга всласть порезвилась на Метельском, пока не упала без сил, и уже только постанывала, пока он завершал процесс. После супружеских кульбитов спали без задних ног.

Метельский проснулся от страшного удара снизу. Подлетел в воздух, будто завис в красновато подсвеченной темноте, а потом рухнул обратно на кровать. Хельга завизжала и вцепилась в него. «Кар-р!» — истошно завопил ворон.

— Ч-что это? — сипло выговорила Хельга. — К-крушение?

Кровать, да похоже и весь корабль ходили ходуном. Стояли гул и треск, корабль раскачивало. Море за прозрачной стеной озарилось зловещим багровым светом.

— С-смотри! — пролепетала Хельга.

Море кипело. Фонтаны воды взлетали в разных местах, а поверхность моря бурлила, как в кипящей кастрюле. Клочья пены летели над водой, облепляя стекла. Завыла сирена.

— Тревога! — крикнул Метельский. — К глайдеру!

Он вскочил и стал лихорадочно одеваться, хотя кидало от стены к стене. То и дело налетая на него, рядом одевалась Хельга.

Вдруг толчки прекратились, а качка стала чуть меньше. Страшный гул перешел в могучее рычание. Они выскочили в коридор и побежали, то и дело упираясь руками в стены. К счастью, трап был недалеко. Он то вставал на дыбы, то проваливался под ногами, и за ступеньки приходилось цепляться руками. Кое-как выползли на палубу.

— А-а! — закричала Хельга.

Все море было залито багрянцем. Справа тянулась некая темная полоса, выше поднимался темно-серый конус, а над ним полыхал исполинский столб пламени. От него в лицо дышало жаром, нестерпимо воняло серой. Постовой все еще был на месте, хотя ему явно было не до службы. Вцепившись в поручни, он что-то бормотал по-итальянски. «Сивилла» обыденно перевела:

«…и всякая гора и остров двинулись с мест своих». [140]

— Извержение Этны! — крикнула Хельга в ухо Метельского. — А я, дура, хотела заняться сексом в его зареве. Мы сейчас сгорим.

140

Откр. 6, 14

— К глайдеру! — закричал Метельский, в горле саднило. — Там система очистки воздуха…

Будто красная молния расколола конус надвое. Из расселины вырвался уже не столб, а чудовищная стена огня. От страшного толчка оба полетели на палубу.

— Весь остров разваливается! — в ужасе прокричала Хельга.

Метельский с трудом встал на колени и схватил ее за ворот. Тут их достигла звуковая волна. Казалось, от грохота лопаются барабанные перепонки — Метельский изо всей силы разинул рот и закричал. Потом все-таки вздернул себя на ноги и потащил Хельгу волоком. Затем, надрывая руки, закинул в кабину.