"Фантастика 2024-195". Компиляция. Книги 1-33

– А вызвать дух? – оживилась я.

– Бесполезно. Думаешь, лучшие некроманты не пытались этого сделать? Но экзорцисты, которые работали вместе со следователями в посольстве, в один голос утверждают: судя по остаточным эманациям той кучи пепла, в которую мы превратили ту тварь, Эскобар пустил в свое тело демона добровольно. А это значит, сам отрекся от своей души, уничтожил ее.

– Значит, допрашивать некого, – подытожила я.

Кажется, моя гипотеза так и останется гипотезой…

– Об этом надо подумать, – словно прочитав мои мысли, решительно произнес Толье. – Да, задачка тяжелая, но это уже какая-никакая версия. И мы ее проверим! Только попозже, не сейчас.

– У тебя есть идеи как? – Я поплотнее запахнула теплую кофту.

Да уж, еще вчера я думала, что ни в жизнь ее не надену! Еще бы. Нормальная одежда должна подчеркивать достоинства фигуры и скрывать недостатки финансового положения. А шерстяное платье и кофта подчеркивали второе и прятали первое. Зато в них было тепло. Относительно тепло. Во всяком случае, хотелось верить, что мой нос не такой синий, как у приятеля. Да и дрожала я на порядок слабее. И это с учетом того, что Мор использовал еще согревающие заклинания всю ночь напролет. Посмотрела на то, как Толье нахохлился в форменной куртке. Та хоть и была прочной и удобной, но греть, как шуба, не грела. И это был ее главный недостаток.

– Демоны! – выкрикнула я, осознавая, что моей собственной униформы у меня и вовсе нет.

Точнее, она была. Но я ее потеряла. Зато приобрела нервный тик и желание прибить одну журналистку, которая любит пугать…

Я припомнила, как Вита меня окликнула, когда я через лаз попала на территорию академии. Похоже, там-то я и выронила пакет с формой.

Развернулась на каблуках и отправилась к оранжереям.

– Ники, ты куда? – крикнул мне вслед озадаченный Мор.

Я обернулась и пояснила:

– Спасать свою подмоченную… – На секунду задумалась, как бы потактичнее назвать то безобразие, что у меня в пакете.

Толье тут же подсказал:

– Репутацию?

– Это у вас, аристократов, одни репутации на уме, а у нас, простых смертных, формы, – ответила, имея в виду свои несчастную куртку, рубашку и штаны.

– Твои формы отлично выглядят. – Толье выразительно прошелся по моей фигуре взглядом и на грани серьезного добавил: – Их не спасать, а питать надо. В столовой. Она, к слову, скоро откроется.

Я скосила на приятеля взгляд: издевается? Или правда не понял? Судя по взгляду, все он прекрасно понял, но решил в своей излюбленной аристократической манере – когда говорят одно, намекают на другое, имеют в виду вообще третье, а собеседник понимает вообще четвертое – поиграть со мной. Что ж, ты, Мор, сам нарвался!

– Герцог Толье, не соблаговолите ли вы сейчас отбыть в эту самую столовую? – вежливо поинтересовалась я.

И все бы ничего, но я произнесла это так, что приятель закашлялся.

– Мне показалось или ты только что намекнула: мне сейчас за благо будет свалить? – светским тоном осведомился Толье.

– Терпеть не могу эти полунамеки, если ты понимаешь, о чем я, – с едва заметной улыбкой, которую и за улыбку-то принять нельзя, ответила я.

И неожиданно услышала:

– А ты растешь, Ники, – то ли восхищенно, то ли досадливо прокомментировал Мор.

Я лишь вопросительно приподняла бровь.

– Раньше ты бы съязвила в ответ или отбрила. А сейчас – я на несколько секунд подумал, что имею дело со светской леди, а не обычной девчонкой.

– Ты сам виноват, что спровоцировал, – бросив на Толье быстрый взгляд, ответила я и процитировала, скопировав тон приятеля: – «Твои формы отлично выглядят…»

– Извини, не удержался, – покаянно (ничуть!) ответил Мор.

Вот так, дурачась, мы и дошли до тайного лаза. Пакет оказался действительно под кустом. Только одежда в нем была не мокрая, а хрустящая. От инея. Я достала ее, а после стала эксплуататором. О последнем мне сообщил Толье, фырча себе под нос, что впервые сын канцлера подрабатывает прачкой и гладильщиком.

А все оттого, что я критическим взглядом окинула вещи, потом внутренним взором – пустой резерв и пришла к выводу, что без сторонней помощи не обойдусь. Высушить и придать нормальный вид вещам можно только с помощью магии, которой у меня-то и нет.

Друг хоть и ворчал, но все сделал в лучшем виде. И я решила не привлекать лишнее внимание своим платьем. Шустро переоделась под прикрытием кустов, листва которых была уже желтой и поредевшей, но все же способной спрятать меня от лишних глаз.

Правда, в процессе переодевания я выяснила, что артефакт Лори напрочь разрядился.

Интересно, когда именно это произошло? Когда я удирала из кустов туи? Или на стройке? Так или иначе, сейчас плетению для отвода глаз требовалась энергия. Первой мыслью было поросить Мора. А потом… Да сколько можно прятаться? Не буду же я всю жизнь скрываться под пологом амулетов. Да и к тому же пора уже перевернуть страницу жизни по имени «Дэн».

С такими мыслями я вышла из зарослей и вынесла вердикт:

– Все! Я готова! Что ты там говорил о столовой?

В последнюю спустя четверть часа мы с Толье заходили, ничем не отличимые от остальных адептов. Разве что глаза были красными, как у вампиров с большого сушняка – или голодовки? В физиологии клыкастых я была не сильна.

Я приготовилась к пристальному, граничившему с манией вниманию, но его не было. Потому как вчера вечером в академии наконец назвали дату снежного бала. Он проводился в день первого снега. И чиновники из министерства магии и погодники наконец договорились, когда же тот пойдет, втиснув это чудо между расписанием светских раутов.

И теперь вся академия, а особенно ее женская половина, гудела от предвкушения. Все и думать забыли о какой-то Роук.

Все. Кроме одного. Того, кого я сегодня утром решила оставить в прошлом. Потому как спустя четыре часа на парадной лестнице главного корпуса я столкнулась со своей «перевернутой страницей».

Дэн стоял на широкой мраморной лестнице, словно волнорез, рассекавший студенческую толпу, что спешила после обеденного перерыва на занятия. Он выглядел напряженным, и его взгляд, устремленный вниз, внимательно и цепко оценивал поднимавшихся адептов.