"Фантастика 2024-39". Компиляция. Книги 1-20

— Опрометчивое решение, ваша светлость, — возразил Родд альт Ставос. — Аркайл нельзя оставлять без защиты. Не исключено, что сторонники Дома Охряного Змея попытаются вернуть власть.

— Не попытаются. Для этого у нас есть пран Гвен альт Раст и тайный сыск.

— Ваша светлость? — непонимающе вскинул голову пран Гвен.

— Братья альт Кайны должны умереть. В ваших подземельях.

— Помилосердствуйте, как же…

— Не нужно рассказывать мне, что у вас нет способов.

Не найдя, что ответить, пран Гвен поклонился. На этот раз, чтобы скрыть перекошенное отвращением лицо.

— Сразу после этого вы должны арестовать всю верхушку Дома Охряного Змея и всех глав вассальных Домов.

— Будет исполнено, ваша светлость. — Очередной поклон.

— Таким образом, бунтовать у нас будет некому.

— Позвольте поинтересоваться, ваша светлость, — невинно проговорил главный сыщик. — Где сейчас находятся праны Шэн и Льюк?

— В надёжном месте под охраной гвардии, — ответил Эйлия альт Ставос.

— Благодарю вас, — поклонился Гвен, думая про себя: «Что вы их прямо там не хотите кончить? Или гвардия должна оставаться чистенькой?»

— Как обстоят дела с изысканиями нового алхимика? — внезапно спросил пран Родд.

Признаться по чести, альт Раста его слова застали врасплох. Всё-таки «серебряным барсам» удалось вывести его из равновесия. Он думал, что «безумный алхимик» Прозеро содержится в подземелье тайно и о нём знают только Леаха с братьями, сам Гвен альт Раст и пара сыщиков, сопровождавших его в каменоломни и обратно с помилованным каторжанином.

— Он на пути к разрешению поставленной задачи. Не удаётся пока сублимировать медный купорос достаточного качества.

— Не кажется ли вам, что он зря есть хлеб?

— Всё может быть, пран Родд. Мои научные познания весьма посредственны. Особенно в области алхимии. Барон Шэн его не подгонял…

— А я подгоняю! Мне крайне необходимо к началу войны с Домами Сапфирного Солнца и Бирюзовой Черепахи иметь его «гремучую ртуть» в батальонах и ротах.

— Мы сметём с лица земли Вожерон! — добавила Мариза.

Одобрительные возгласы раскатились по зале. Пран Гвен украдкой огляделся, но на каждом лице читался лишь восторг и согласие с мнением правительницы.

— Постараюсь ускорить научные изыскания алхимика настолько, насколько это возможно, — поклонился он. — Позвольте начать выполнять распоряжение вашей светлости немедленно?

Мариза величественно кивнула, взмахнула рукой, отпуская главу тайного сыска.

Пран Гвен, пятясь, отступил к двери. Подумать только — никогда при герцоге Лазале он не допустил бы подобного. Раньше в Аркайле никогда не приветствовалось подобострастие. Но сейчас, три тысячи болотных демонов, откуда он мог знать, что творится в голове у Маризы. Надежда на мудрое и справедливое правление рассыпалась и уступила место щемящему разочарованию. Если подумать, то в жизни так происходит довольно часто. Люди склонны обманываться. Даже когда тебе плохо, жизнь стала похожа на преддверие Преисподней, теплится крохотная мысль — а вдруг, всё ещё образуется? Вдруг, раскается тот, кто несправедливо обижал тебя, образумится глупец, изводящий дурацкими распоряжениями и мелочными придирками, женщина, без которой ты не мыслишь существование, вдруг улыбнётся и скажет, что такого как ты она ждала всю жизнь… Любая смена власти в державе вызывает тревогу. Как говорят простолюдины, новая метла по новому метёт. Но почему люди всегда убеждают себя, что перемены будут только к лучшему? Ведь как история всех двенадцати государств, так и жизнь каждого человека подсказывают, прямо кричат во весь голос, что всё не так! Всё не так, ребята! Всегда становится только хуже… Может, стоило арестовать верхушку Дома Серебряного Барса? Пусть уж лучше жадные и туповатые альт Кайны, чем неуравновешенные и безжалостные альт Ставосы.

К тому времени, как Гвен альт Раст вышел из дворца через «чёрное» крыльцо и, миновав засыпанные гравием дорожки внутреннего двора, подошёл к левому крылу, его замысел, промелькнувший первоначально подобно мимолётному ощущению, сформировался окончательно. У заросшего плющом крылечка скучал один из подчинённых прана Гвена, играя в «ножичек» сам с собой. Подойдя ближе главный сыщик понял, что заросший тёмно-русой щетиной до самых глаз малый в просторном дублете, не ищет лёгких путей даже в развлечениях, кидая в мягкий дёрн тяжёлый охотничий нож попеременно то правой, то левой рукой. Судя по исчёрканному глубокими «порезами» кругу, побеждала пока правая, но левая не думала сдаваться. Отпустив вскочившего служаку небрежным кивком, альт Раст толкнул дверь от себя. В полутёмной прихожей ощутимо смердело жжёной серой и дерьмом. Очевидно Прозеро опять пытался добывать селитру одним из наиболее проверенных и уважаемых в среде учёных-алхимиков способом.

Пран Гвен решительно постучал кулаком в дверь, ведущую в лабораторию, откуда доносились звуки, с которыми снадобья разминают пестиком в ступке, и откашлялся. Лишь бы алхимик не толок своё новое изобретение — «гремучую ртуть». С учёного станется позабыть о его убийственных свойствах и разнести взрывом половину дворца. Именно поэтому главный сыщик настоял, чтобы помещение для работы алхимика находилось как можно дальше от его собственного кабинета.

За дверью послышалось ворчание, словно заворочался разбуженный от спячки медведь с отрогов Карросских гор, а потом вместе с клубами дыма появилась всклочённая борода и торчащие во все стороны вихры Прозеро. Вонь стала ощутимо сильнее. Горбатый алхимик улыбнулся слегка растерянно, как большой ребёнок. Позади него потрескивали угли в атаноре[2].

— Собирайтесь! — тоном, не терпящим возражений, приказал пран Гвен. — Ничего с собой не брать!

— А как же мои сублимации? — всплеснул ладонями Прозеро. На указательном пальце правой руки вздувался новый пузырь от ожога, а два старых на большом уже подсохли и покрылись корочкой.

— Никаких сублимаций! А так же никаких кальцинаций и коагуляций! — отрезал альт Раст. — Вам нравится быть убийцей?

— Как это может нравиться? — засопел алхимик.

— Вам хочется, чтобы от вашего изобретения погибли сотни людей?

— Пран Гвен… — Горбун стукнул себя в грудь, обтянутую рубакой с желтоватыми пятнами от кислоты и зелёными от медного купороса.

— Тогда собирайте все свои записи и в атанор! Уходим немедленно!

— Мы бежим из Аркайла?

— По крайней мере, мы попробуем это сделать и пусть меня сожрёт болотный демон, если я не обведу вокруг пальца любую погоню. Хотя это будет нелегко сделать…

— Ну, да… — закивал Прозеро. Он не хуже других понимал, что горбуна слишком легко опознать в дороге. Он вообще отличался отменной сообразительностью, что пран Гвен уяснил для себя за время путешествия от каменоломен. Если бы не эта рассеянность, учёный мог бы оказаться недюжинным интриганом. беда лишь в том, что предложив «навскидку» очередную хитрость, он через пару мгновений увлекался составлением нового рецепта и забывал обо всём.

— Я, кажется, придумал, как нам провести всех, — улыбнулся альт Раст. — Есть у меня для вас любопытный спутник. И даже двойник.

— А он… А этот человек согласится?

— Когда я растолкую ему своё предложение, он не просто согласится, а будет умолять меня принять от него услугу. Собирайтесь!

Через полторы дневные стражи южные ворота Аркайла миновала телега с холщовым тентом, на котором свежей краской была грубо намалёвана надпись «Силовые жонглёры братья Веттурино». Под ним на охапке соломы лежал ничком и крепко спал широкоплечий горбун огромного роста с наголо бритой головой, а над ним сидел, грызя соломину его двойник — плечистый и высоченный — в цветастом платке на голове. Так принято одеваться у кевинальского и Вирулийского простонародья. Седобородый возница, время от времени поглядывал на них и одобрительно кивал. Хотя Бриан альт Нарт наотрез отказался брить голову, во всём остальном роль фигляра давалась ему безупречно.

[1] Брасе — мера длины на Северном материке, равная приблизительно 1,82 м.

[2] Атанор — компактная алхимическая печь.

Глава 10, ч. 1

Всякий раз, проходя мимо садка с миногами, Ланс ненадолго останавливался, наблюдая стремительное движение хищных червеобразных рыбин. Иногда пытался сосчитать, но, так или иначе, получалось по-разному, но никогда — меньше восьми, и никогда — больше одиннадцати. Странные, едва ли не магические числа. Так всё же — сколько их? Восемь или одиннадцать? Твари то свивались в клубок, то разбегались по углам, мелькая в кроваво-красной из-за гранитного дна и стенок воде, как белесые молнии. Гонялись друг за другом, затевали хороводы. Но они ни единого мгновения не оставались на месте.