"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Цезарь с железным легионом пришел в Понт. Крепость Зела (у ее стен произошли две знаменитые битвы), окруженная живописной природой, невысокими горами, долинами, рекой, озером и болотом, в ряду других крепостей призвана была защищать подступы к Амасии. Присоединив к своему легиону войска неудачников-легатов и армию царя Галатии Дейотара, Цезарь встал лагерем на возвышенности напротив крепости.
– Что скажешь, трибун Фавоний? – обратился Цезарь к бывшему советнику Помпея.
Фавоний – его Цезарь простил и повысил в должности – не раз доказывал, что может предсказывать события. Бросив взгляд на тлеющий красными угольками камень перстня, который диктатор носил, не снимая, трибун произнес:
–
– Фортуна слепа и многих ослепляет, но любимцев балует и возносит на пьедестал, – сказал Цезарь и обернулся к секретарю: удачная мысль должна быть записана.
Появилась армия Фарнака. Цезарь приказал построить боевые порядки на склоне. Самоуверенный Фарнак повел войско в атаку: на правом фланге скифская конница, на левом сарматы, в центре – пехота боспорцев. Римские легионеры с боевым кличем «Барра!», призванным подбодрить товарищей и устрашить врага, неудержимо ринулись со склона на противника. VI железный легион (ветераны, самое опасное оружие Цезаря), сметая все, как лавина, обрушился на левый фланг Фарнака и опрокинул его. Войско Фарнака вместе с царем обратилось в бегство.
– Битва стремительная, победа безоговорочная! – Цезарь блистал остроумием. – Секретарь, отправить в сенат отчет о сражении. Пиши: «Пришел, увидел, победил!».
Фарнак сбежал в Таврику, где был убит в ходе переворота.
– Десять дневных ускоренных переходов, и мы в Арташате. Пусть Артавазд думает, что я хочу завоевать Парфию! – Цезарь, воодушевленный и ликующий, в палатке командующего планировал со своим штабом новый поход. – Из Арташата вернемся в Рим, где мое новое имя – император Гай Юлий Цезарь – устрашит врагов и откроет путь к бессрочному правлению. Что скажешь, трибун Фавоний?
Фавоний, хмурый и тревожный, осторожно сказал:
– Проконсул, в Риме царит безвластие, требуется твое немедленное возвращение в столицу.
– Ты не договариваешь, Фавоний! – Командующий смотрел на него выжидательно.
– Поход в Армению опасен! – Трибун старался быть убедительным: – Римские военачальники, которые ходили завоевывать эту страну, плохо кончили: Лукулл стал безумцем, Помпей потерял голову.
– И почему же?
– Демон, дух, некая непознаваемая сила обитает в горе Арарат! – Фавоний стал говорить торопливо: – Демон равнодушен к человеку, пока тот не замыслил плохое против Армении, в противном случае околдовывает его, с готовностью служит ему, отвращает от зла, а потом высасывает энергию и направляет на погибель. Как это происходит, мне неведомо, но ясно одно: опасность для тебя, Цезарь, большая.
– А римские боги? Почему бы им не защитить меня? – Глубоко верующий Цезарь считал, что его боги всесильны.
– Все просто: демон – посредник между богами и людьми. Здесь он служит армянским богам.
– Люди охотно верят тому, чему желают верить! – Вскинув голову, Цезарь мечтательно произнес: – Неплохо бы подчинить демона своей воле! Вызывать, когда потребуется, и управлять!
– Проконсул! Магия и ритуалы, скрытое и непознанное – не предметы твоей миссии, – произнес Фавоний, посматривая на драконий перстень.
Цезарь опустил глаза. Камень в перстне переливался от серебристо-серого цвета до фиолетово-синего. Его голос прозвучал фальшиво:
– Такова природа человека: неизвестное порождает либо веру, либо страх. – Он повернулся к офицерам: – В конце концов, Рим ждет меня! Нужно получить должность консула и разбить все еще сильных сторонников Помпея. Дел много. Возвращаемся!
Величие Цезаря устрашило противников. Он стал консулом и диктатором одновременно, и преуспел, как никто другой: римская держава
теперь простиралась от реки Рейн до Атлантического океана; в Азии и Африке царства, не влившиеся в империю, стали союзниками; сторонники Помпея были разбиты; всего за два с половиной года проведены радикальные реформы, которые затронули все стороны жизни не только Рима, но и половины человечества. Произошли перемена календаря (за образец был взят египетский), ломка структур государственного аппарата и судов, реформа налогов и права, подавление оппозиции, выдвижение на высокие должности незнатных, но талантливых людей, получение гражданства эмигрантами, прекращение грабежа провинций.Решения диктатор принимал самостоятельно, не совещаясь с сенатом; всех несогласных либо подавлял, либо уничтожал; гражданские свободы ограничил. Ветераны войн получили земельные наделы, неимущим раздавали бесплатный хлеб, безработица уменьшилась, Рим пережил строительный бум. Началось обожествление Цезаря. Седьмой месяц года, в который он родился, назвали в его честь июлем; на празднике плодородия луперкалии Антоний демонстративно возложил на голову Цезаря царскую диадему, но диктатор, явно проверяя реакцию народа, посетовал и снял ее.
На вилле Лигария под Римом Кассий, раздраженный и угрюмый, выпив много вина, обращаясь к Рипсимэ, говорил:
– Я ненавижу Цезаря и, чем выше он поднимается, чем успешнее управляет Римом, тем больше ненавижу. Похотливый кобель! Он не упускает ни одной возможности приударить за женщиной. Солдаты называют его лысым бабником. Даже мою жену совратил!
– Ты ревнуешь? – Рипсимэ села к нему на колени.
– Что ты! Ревность разрушает любовь, а ненависть испепеляет тех, кто нас превосходит.
– Ты ему обязан, вот и ненавидишь, – с улыбкой, пытаясь унять волнение любовника, произнесла красавица.
– Да, он сделал меня претором [110] , одним из шестнадцати. Мне этого мало! Хочу власти, влияния, поклонения!
Зло, овладевшее Кассием, замышляло мятеж – с тем, чтобы вознести претора на вершину власти и, сделав его инструментом своего замысла, завладеть умами людей, подавить их, вселить в души страх. Жизни будут загублены и, в конце концов, люди смирится с участью рабов. Торжество тирании, угодливости и несправедливости!
110
Претор – следующая по старшинству должность после консула в Древнем Риме.
– В последнее время ты недружелюбен и задирист…
Рипсимэ произнесла эту фразу шутливым тоном и даже пыталась поцеловать Кассия, но тот отстранился и, грубо согнав с колен, поднялся. Тоном, не терпящим возражений, сказал:
– Завтра здесь, на вилле, я собираю друзей. Будут влиятельные сенаторы. От тебя требуется украсить тожество: пусть лопнут от зависти.
В голове Кассия созрел план убийства Цезаря. В заговор он решил вовлечь не только тех, кто ощущал недовольство и неудовлетворенность, но и тех, кто был близок к диктатору, однако мечтал в одночасье возвыситься. Кассий хорошо разбирался в людях…
После эквирий, посвященных богу Марсу, и конных ристаний, в назначенный час (14 марта) на виллу отметить праздник прибыли 23 сенатора – патриции и состоятельные плебеи, большинство из которых были обязаны диктатору богатством и карьерой. Заговор, который зрел уже несколько месяцев, приобретал зримые черты. В основном страсти кипели из-за ревности к всесильному властителю и нескрываемой жадности. Кое-кто пришел по эгоистическим соображениям, но несколько человек были идейными, отстаивая ценности республиканского строя. Среди них выделялся Брут.