"Фантастика 2024-82" Компиляция. Книги 1-21

Не дождавшись утра, путники наскоро собрались, промочили горло. От привкуса песка на зубах никак не удавалось избавиться. Виал между делом подумал, что этот песок может содержать частицы тех, кто тут жил. Словно таким образом древние собирались переселиться в благодатные земли.

– Не лучший отдых, – сказал Китор, кутаясь в свой плащ.

И хоть он как ладен был приучен стойко терпеть и холод, и жар, в этом месте даже ему приходилось тяжело.

– Просто передышка на пути, – успокоил Виал. – Уже вечером вернемся в лагерь.

– От этого мало что поменяется.

Виал пожал плечами. Не он сюда всех потащил.

Восходящее солнце слепило людей, поднимающихся по тропе к дворцу. К радости Виала ладен больше не останавливался у каждого домика, разглядывая остатки фресок, штукатурок и мозаик. Настоящее сокровище, если он предполагал его обнаружить, находится на вершине хребта.

Да только через завалы не удастся далеко проникнуть во дворец. Зато Китор сможет полюбоваться еще уцелевшими фресками.

Виал гадал, сколько из них уцелели за десятилетия, прошедшие с того дня, как он здесь был. Вечное движение песка было и благом, и злом для украшений. Песок мог как скрыть фрески и мозаики, защитить их от влаги, солнца, ветра, а мог и разрушить, нанеся глубокие царапины в изображениях.

С наступлением зимы на вершине хребта невозможно находиться. Поговаривали, что штормовой ветер уносит в море даже камни, размером с человеческую голову. Что для него какие-то рисунки на штукатурке.

Эти же шторма могли открыть потерянные изображения. Всего лишь для того, чтобы их уничтожить.

Ближе к дворцу руины почти полностью скрыты песком. Вмятины в земле напоминали о том, что тут находились дома. Уцелевшие постройки на краю пропасти выглядывали из-под слоя и будто цеплялись за ненадежную опору. Дорога скрылась под песчаным покровом. Приходилось идти вперед, утопая в колючем песке.

– Какая удивительная дорога! – восхитился Китор.

Виал согласился. Даже он испытывал легкий интерес при виде песка. Такое обычное с виду явление тут было уникальным. Песок образовался из различных элементов, что придавали ему затейливые цвета. Ветер постарался, разложив песчинки в уникальную картину.

Черные, желтые линии были природного происхождения, а цветные элементы принадлежали людям. Природа не уничтожила окончательно творение древних, но преобразовала его на свой лад. Вплела обломки в свою структуру.

Для ученых мужей существование этой дороги стало бы доказательством многих теорий. И таких, что отрицают богов, и таких, что подтверждают их существование. К счастью, эти умники редко покидают родные полисы, а чтобы кто-то из них забрался сюда…

Китор мог оценить красоту, тайный смысл творения ветра и смерти. Оценил и пошел дальше, ведь он вожак пиратской шайки, а не мудрец. Как любой знатный человек он лишь увлекался любомудрием, нежели занимался этим всерьез. Виал не понимал подобного увлечения, но не возражал. Ведь мудрецы охочи до редкостей, имеющих свою цену.

– Захвати с собой немного осколков, – предложил Виал.

– Боюсь, духи этой земли воспротивятся.

– Ерунда! Я уже таскал отсюда камни. И ничего.

Ладен уставился на гирцийца, не найдя слов. Сама мысль о том, чтобы обворовать древних, казалась жуткой. Не потому, что это грешно, а потому что гнев духов может настигнуть грабителя везде.

– Если желаешь, так я могу захватить для тебя пару безделушек. Только укажи.

Китор улыбнулся, кивнул. Такой вариант его вполне устраивал. Раз этот бесстрашный гирциец желает тревожить духов, так пусть рискнет. Тем более он утверждает, что уже проделывал этот трюк.

Как знать, вдруг окажется, что покровитель гирцийца сильнее других.

Сувениры из руин станут доказательством того, что Китор здесь был на самом деле. Это укрепит славу вождя, уверит спутников в его могуществе. Ведь на его стороне будут духи древних. Говорить о том, что это гирциец поднял безделушки, Китор не собирался.

– И ты, Мустиф, помалкивай, – предупредил Виал товарища.

– Я приучен молчать, от меня не ждут ответов.

– Молчание золото, но речь – дар свободному человеку, – сказал Виал.

Наверняка эта двусмысленность понравится Китору, слишком увлеченному мудрствованиями. И Мустифу не повредит иногда высказываться. Виал понимал, что парню сложно изменить себя.

Тот, кто подчинялся всю жизнь, не сможет сразу взять и начать распоряжаться этой самой жизнью. Потому парень увязался за гирцийцем.

Потревоженный песок не трогали. Все равно не удастся выложить такой же узор. Лишь божествам это по плечу. Виал напомнил, что во дворце удастся раздобыть достаточно интересного. Пусть это будут камешки, зато памятные.

– Удача нам может улыбнуться, – говорил Виал.

При упоминании удачи ладен поморщился. Эту дамочку ни пираты, ни мореходы лишний раз не старались задевать. Виал плевать хотел на это, он продолжал:

– Может попасться осколок с письменами. Много мелочи, что мы уже находили – найдем еще!

– Осколки? Что за письмо у древнего народа?

Виал замялся. На самом деле он никогда не видел ничего подобного. Наверняка обитатели Рухнувших островов умели писать, торговец никогда таким не интересовался.

– Весьма странные, – только и сказал Виал, припомнив знаки из руин на Побережье.

Ладен уже забыл об оплошности навклера, спеша подняться по циклопическим ступеням во дворец.

Его не смущал вид разрушений. Он видел перед собой не свидетельство превосходства Времени над сотворенным человеком. Перед Китором поднимались циклопические строения, в которых жили великие люди. Эти люди были намного могущественней нынешних. Их отличала духовная чистота и красивое тело. Не сравнить с нынешним поколением.

При виде развалин Виал испытывал только грусть, понимая, что великое Государство будет низвергнуто временем до фундамента. А быть может, от гирцийцев не останется даже фундамента.

Эта мысль не первый год сводит навклера с ума. Уже войдя в пору зрелости, Виал видел все больше и больше свидетельств упадка.

И виной тому ни внешние враги, ни внутренние. Не виноваты силы природы, недоброе веление богов. Люди мельчают, сами по себе.

Участвуя в гражданской войне, Виал надеялся остановить приливную волну. Да с морем не поспоришь. Глядя с вершины этого холма, отчетливо видна холодная отстраненность моря. Не враждебность, не дружелюбие, просто такое как оно есть. Но эта холодная, отстраненная стихия научила его всему, что он умеет.