"Фантастика 2025-101". Компиляция. Книги 1-34
Шрифт:
— И теперь вы вынуждены видеть, что мы её прекрасно знаем, но всё равно лезем? — мрачно усмехнулся я. Я сидел уже расслабленно, глядя на собеседницу с любопытством.
— Именно так. Уже две тысячи сто три года я отлучена от миров Света Господня, коих, хвала Ему, всё больше в обозримом мире. Мне уготован жребий наблюдать за жизнью смертных, наставлять их, учить всему, чему угодно… но никогда ни во что не вмешиваться. Никогда ничего не менять делом своим.
— Вот оно как. Ваш Демиург решил показать тебе, что ты можешь хоть до посинения вдалбливать смертным какие угодно
— Ты воистину проницателен, юноша. А заодно мне на плечи возложена миссия проповедника. За свою долю срока я воочию увидела, как живут смертные без Света Господня, как они нуждаются в нём… и как отвергают его без сожаления. Как отвергла его когда-то и я…
Интересно, чего это она перед каким-то школьником тут распинается? Рассказывает свои слезливые истории и всё такое… Не о Боге же она со мной планирует поговорить?!
Как оказалось нет. Но о чём-то не менее унылом.
— Я рассказываю тебе всё это потому что чувствую, что ты не просто юноша. Что ты странствующая душа, остающаяся, однако, душой смертного. И силы твои… они способны привести к ужасающей ошибке!
— Да-да-да… — сразу поскучнел я. — Мне ещё в детстве один цыган из Англии нагадал, что не будет у меня ни дороги дальней, ни казёного дома. Только погружение во Тьму и смерть по заслугам. Я в курсе.
— Это несомненно. — улыбнулась она. — Все, кто делают шаг за грань, обречены на страшную погибель. Но я не вижу, чтобы ты его сделал.
— Приятно слышать!
— Приятно, что тебе приятно. — не ощутила сарказма Вейя. — Значит, твоя душа ещё не потеряна, как была потеряна моя. Увы, я не могу прозревать грядущее. Но даже так, я вижу, что ты не готов рассказать мне, зачем тебе это творение. Но я хочу предостеречь тебя! Оно очень опасно! Я знаю сотни миров, которые погибали почти сразу после того, как изобретали аналоги Прозревателя!!!
Ангелица не на шутку взволновалась. Выйдя из-за стола, она заходила по почти пустому кабинету как обычная смертная женщина, заламывая тонкие пальцы. В её голосе слышалась искренняя страсть и даже страх.
Но я оставался спокоен. У каждого своё мнение по этому поводу, и чужие эмоции на моё не повлияют.
— А я знаю как минимум один мир, который благодаря этому изобретению совершил настоящий прорыв во всех областях знания. Мой собственный. И что? Слышал я и о других таких примерах.
— Они бесспорно есть. — обернулась ко мне ангелица. — Но это лотерея. Да, если Господь уготовал мне судьбу плакальщицы на руинах очередного мира, я приму её с благодарностью. Но я не…
— А я бы не принял.
— Что?..
— Говорю, а я бы не принял такой судьбы, кто бы мне её не напророчил. — холодно ответил я, поднимаясь с кресла. — Хоть божество, хоть сам Демиург. Пока я жив — я буду делать то, что считаю правильным, а не что заповедали мне какие-нибудь высшие силы.
— Но это путь в бездну!
— Значит я шагну в неё, а потом вернусь, забрав с собой всё самое полезное. И спасу этот мир вместо того чтобы лицемерно рыдать на его руинах! Сколько вам ещё осталось просветляться, госпожа Гориан?
— Шесть тысяч восемьсот девяносто семь лет. —
отчеканила она ровным голосом, как метроном.Я присвистнул.
— Значит, в целом вам дали «девятку»? И сколько погибших миров вы собираетесь оплакать за отведённый вам срок бесстрастного созерцания?
— Столько, сколько будет угодно Творцу. — Вейя, похоже, полностью вернула самообладание. — И столько, сколько я не сумею спасти своим словом и своей верой.
— А ваш родной мир? Сильно он изменился за прошедшие века?
Лицо ангелицы помрачнело.
— Сильно. Его давно нет. До падения я пробыла ангелом ещё двадцать четыре тысячелетия, и за сей срок мой мир пал жертвой собственных страстей.
— Прекрасно. — усмехнулся я. — В таком случае, удачно вам отмотать свой срок ещё в каких-нибудь мирах, когда падёт этот. А там, глядите — снова вернётесь на Небеса и заживёте как в сказке. Вечность. Уже никуда особо не стремясь и не подвергая Слово Господне сомнениям.
— А ты? Я не могу и не желаю препятствовать тебе. Но я должна была предостеречь!
— … Чтобы вновь увидеть, как смертный, прекрасно зная обо всех рисках и о возможном крахе, шагнёт во Тьму? Я шагну. Ведь, в отличии от вас, я на это способен. Слава Богу, или кто там сотворил людей, что мы способны действовать в своих собственных интересах, пусть в идеале они и совпадают с интересами большинства. Мои — совпадают. Моих врагов — нет. Вот и вся мораль. Думаю, именно по этой причине мы живём в мириадах миров. Я могу идти?
— Идите, Константин. Идите…
Вейя полностью сдержала своё слово, не чиня мне никаких препятствий. Похоже, она никому и не рассказала обо мне. Так что, уже весной, постоянно отвлекаясь то на учёбу, то на школьные мини-турниры по Магбою (я щёлкал их как орешки, ничего значительного), я завершил создание своего артефакта.
Глаза Бога.
К этому моменту ребята тоже стали заметно взрослее. Все входили в юность, Сашке вот только исполнилось уже двенадцать.
Я знавал людей, особенно одарённых, которые в двенадцать уже вели вполне взрослую жизнь, осваивали науки, самостоятельно развивались как маги.
Да, таких абсолютнейшее меньшинство. Но, будем честны, наша четвёрка — не совсем обычные люди, даже маги, росшие в совсем необычных условиях.
Эфирогоны дома, постоянные всевозможные тренировки, планомерные занятия в детском саду, богатейший опыт детства, смешанное происхождение Рины и Сашки…
Всё это привело нас к тому, что к двенадцати годам мы спокойно можем тягаться с подростками лет пятнадцати даже физически.
А уж в плане ума, магического дара, зрелости воли — и подавно. Так что ребята подошли к тренировкам в этом году очень серьёзно.
И, уверен, так же сделают и в следующем, и через год, и через два… К турниру мы подойдём совсем другими людьми.
Дело осталось за внешними факторами. Для начала — за оружием.
За год на наших взрослых никто больше не покушался. Точнее, «копать» под Дашкова стали только активней — но копали по армейской линии, что автоматически сделало его заметной фигурой в московской политике.