"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
Значит, чтобы снова совершить свой загадочный прыжок во времени, мне всего-навсего просто нужно было перестать об этом мечтать и начать наслаждаться настоящим? Так, ладно, философствовать будем позже. Надо разобраться, что делать теперь.
Разбираться долго не пришлось.
— Дарья Ивановна! — окликнул меня чей-то голос.
Глава 2
Я обернулась на зов. Помахивая пухленькой ручкой, ко мне быстрым шагом направлялась ухоженная полноватая дама лет пятидесяти, в распахнутом сером плаще, украшенном крупной брошью, и туфлях на каблуках. В одной руке у нее была сумка, на вид — совсем не легкая, в другой — бумажный кулек. Хотя, может быть, она была чуть старше пятидесяти — с определением возраста у меня, как выяснилось, нелады. Вон Андрея Петровича
— Уфф! — сказала она, поставив тяжелую тканевую сумку прямо на землю рядом с собой и отдуваясь. — Спасибо Вам, душечка, что дождались меня. Вот Ваши тетрадки. Простите, перепутала сумки. Ну сколько раз я Вас просила: берите вы сумку другого цвета, чтобы от моей отличалась! Постоянно я очки забываю то там, то здесь. Вот сослепу и не разглядела, прихватила Вашу и домой потопала. Мне сейчас физичка наша по дороге встретилась, сказала, что в окошко мне кричала: «Катерина Михайловна, Катерина Михайловна!», а я и не услышала. Ну она и ушла домой вслед за мной. А вы молодец, ответственная какая! Наверное, уже домой ко мне собрались тетрадочки нести?
Ничего не понимая, я взяла сумку, которую протянула мне дама, кивнула и промямлила:
— Всегда пожалуйста… Обращайтесь.
— Премного Вам благодарна, детонька. В который раз уже меня выручаете. Вы кого-то высматриваете, голубушка? — поинтересовалась дама, поправляя свою прическу, немного растрепавшуюся от быстрой ходьбы. Сумка так и осталась стоять на земле. Речь ее, громкая, хорошо поставленная, была такой же, как у моего старого знакомого — Андрея Петровича.
— Да вот… Знакомого встретила, — ответила я, все так же не соображая, что со мной происходит, и растерянно озираясь вокруг. Приятного старого знакомого и след простыл. Он испарился, как совсем недавно исчезло без следа пятно от пролитого на бежевый плащик кофе. — Да где же он?
— Какого знакомого, Дарья Ивановна? — живо поинтересовалась собеседница, вперив в меня любопытный взгляд своих карих глаз. Кажется, она была охоча до сплетен. — Неужто кавалером наконец обзавелись? Давно пора! Видела тут, давеча Вас какой-то юноша провожал, с папкой в руках, красавец такой, улыбка, как у Гагарина!
«Да-да, кавалером — ровесником двадцатого века. Для Вас припасла», — мрачно подумала я, еще раз на всякий случай оглядевшись вокруг и наконец поняв, что произошло. Так и есть. Теперь уже никаких сомнений быть не может. Невесть откуда взявшийся и подсевший ко мне на лавочке в Екатерининском садике Андрей Петрович, который любезно одолжил мне волшебный платочек, очищающий пятна не хуже дорогущего супермодного химсредства, канул в лету, а я вновь оказалась в СССР и, кажется, чудесным образом всего за одно мгновение переместилась из Петербурга в Москву. Кажется, я попала примерно в то же время — конец пятидесятых или начало шестидесятых годов. И выгляжу, похоже, примерно так же. Интересно, а сколько прошло времени? Успела ли Лида выйти замуж за своего суженого? А Вера — поступить в институт? Жива ли старенькая Зинаида Петровна, которая вовремя надоумила меня наставить чрезмерно увлеченную стилягой подружку на путь истинный?
Я вновь, как и во время первой встречи с Андреем Петровичем, украдкой быстро оглядела себя. А плащик-то на мне совершенно другой! Только цвет — тот же. У моего карманов не было, да и пояс был пошире. И туфли на мне точь-в-точь такие же, какие носила моя бабушка во времена своей молодости. Вот так вот: приложила Галочка чудо-платочек к пятну от разлитого напитка — а это вовсе и не платочек оказался, а портал в шестидесятые. Ухоженный пожилой мужчина, как и прежде, оказался первым из жителей той поры, кто встретился мне на пути.
Я огляделась, забыв про окликнувшую меня Катерину Михайловну. В прошлый раз мне невероятно повезло: не прошло и пяти минут после моего прыжка в пятидесятые, как я уже встретила подружек. Может быть, и сейчас где-то неподалеку, сражая всех парней в округе своей красотой, ходит статная, высокая черноглазая Лидочка, совсем не похожая на представительную поседевшую Лидию Павловну, завсегдатая магазина, в котором я когда-то работала?
Я огляделась. Нет, место,
в котором я находилась, совершенно не напоминало широкий проспект, на который я попала в сентябрь 1956 года. Это была тихая улочка, а неподалеку располагался небольшой уютный скверик. Мы с моей новой знакомой Катериной Михайловной стояли у порога большого серого здания, откуда доносился шум множества голосов. По ступенькам туда-сюда постоянно сновали толпы одинаково одетых мальчиков и девочек с ранцами за спиной. Малышня бежала по ступеням вприпрыжку. Ребята постарше шагали деловито и солидно. Старшеклассницы вышагивали гордо, держа подружек под руку и чуть снисходительно поглядывая на парней.Нет, вряд ли я сейчас где-то встречу свою ненаглядную черноглазую подружку. Да и Веру, скорее всего, не увижу. Если она все еще работает на заводе, то смена ее еще не кончилась: мы уходили домой не раньше пяти часов. А если поступила в институт, то еще слушает заунывные лекции профессоров в аудитории. Жаль, я так и не успела выяснить, в какой именно институт она поступила. Вроде бы она собиралась в педагогический. Значит, компании подружек у меня в ближайшее время не будет, и это печально.
Сейчас, кажется, часа три дня, судя по тому, что многие ребята собирались домой. Значит, скоро Лида выйдет с проходной завода под руку со своим Андрюшей и пойдет с ним гулять в парк Горького, где мы когда-то сумели просочиться в «Шестигранник» и потанцевать со стилягами, или отправиться с ним в кино на последний ряд. Интересно, а какие фильмы сейчас показывают в кинотеатрах Москвы? Может, «Берегись автомобиля» со Смоктуновским? Или фильм «Бриллиантовая рука» с Никулиным и Мироновым? А может, «Девчата» — с любимцем всех девушек той поры, молодым Рыбниковым? Эх, знала бы я, что еще раз окажусь в Москве середины двадцатого века, существенно изучила бы историю советского кинематографа. Ну, если бы да кабы…
Я вдруг подумала: а ведь девятнадцатом веке, до появления шоссе, путешественники, говорят, добирались из града Петра в Москву за пять-шесть дней. Почти целая неделя уходила на путешествие! И ни поесть в человеческих условиях, ни помыться нормально, ни как следует отдохнуть не было возможности. Как тогда выходили из положения дамы, ума не приложу. Это ж неделю нужно ехать с грязной головой!
После того, как в тридцатых годах того же века появилось шоссе, можно было доехать из одного города в другой за четверо суток. В пятидесятых годах запустили поезда, которые доставляли путешественников почти за сутки. Позже, уже в советские годы, время в пути сократилось до восьми-десяти часов. А теперь резвые «Сапсаны» долетают из города в город всего за четыре часа. Через пару лет, говорят, построят высокоскоростную железнодорожную магистраль — тогда и вовсе за пару часов можно будет добираться. А я, получается, скакнула из Питера в Москву всего за секунду, еще и во времени успела переместиться. Во дела! Все технологии опередила. Интересно, осилила бы я экзамен по трансгрессии, если бы училась в Хогвартсе?
Да уж, жителям мегаполисов навыки трансгрессии точно бы не помешали. Мистер Уизли, герой саги о Гарри Поттере, оказывался в «Норе» всего через пять минут после окончания рабочего дня в Министерстве магии. А старенькая Клавдия Ильинична, моя бывшая коллега, по полтора часа на перекладных добирается от дома до магазина. Здорово было бы: окончил работу, сосредоточился, памятуя о трех «н» (настойчивости, нацеленности, неспешности) — и вуаля, ты уже дома, на любимом диване, попиваешь чай под теплым пледиком. Пробок сразу станет меньше, дорожно-транспортных происшествий — тоже. На проезд тратиться на не надо будет. Люди будут больше спать. А что? Проснулся около восьми, потянулся, умылся, не спеша поел, оделся, и хоп — ты уже на работе. Не нужно продирать глаза в начале седьмого.
— Мои-то тетрадки отдайте, Дарья Ивановна, — вопросительно посмотрев на меня, сказала Катерина Михайловна, оторвав от грандиозных раздумий о благоустройстве городской среды в мегаполисах и улучшении качества сна населения.
О трансгрессии пока, к сожалению, приходится только мечтать. Я не в большом зале Хогвартса, где еда появляется на столах сама собой, а в Москве шестидесятых, и сейчас основная задача — понять, как мне выжить и приспособиться к здешним обстоятельствам. Только сейчас я заметила, что в руках у меня, оказывается, есть еще одна сумка — синяя, матерчатая, точно такая же. Я протянула ее даме.