"Фантастика 2025-108". Компиляция. Книги 1-28

— М-м-м… Да. Но хорошо.

Я лег на полoк, прикрыв глаза, расслабил члены. Почувствовал, как она укладывается рядом. Ее тело коснулось моего. Кожа к коже. Жар парной, жар наших тел. Все смешалось.

— Пропаришь меня, банщица? — прошептал я, открывая глаза и проводя рукой по напрягшимся соскам.

Девушка покраснела еще больше, улыбнулась. Взяла в руки веник. Сначала осторожно, потом смелее. Легкие, поглаживающие удары по спине, по ногам. Листья пахли еще сильнее. Потом перевернула меня, прошлась веником по груди, по животу. Ее движения становились увереннее, чувственнее. Она наклонилась надо мной, ее волосы рассыпались по моей груди. Веник упал. Руки Агаты скользнули по моему телу. Коснулись паха.

— Ты… хочешь? — прошептала она, и в голосе ее не было ни тени смущения, только предвкушение и страсть.

— А ты не видишь? Хочу, моя красавица! Очень хочу.

Я обнял ее, притянул к себе. Наша кожа была влажной и горячей от пара. Ее губы нашли мои. Поцелуй был долгим, глубоким, жарким. Ее тело прижалось ко мне. Я чувствовал каждый изгиб, каждое теплое, влажное местечко. Руки скользили по ее спине, по бедрам, возвращались к груди. Большие, упругие полушария, влажные от пара, с набухшими сосками. Я ласкал их, целовал. Она застонала, прижимаясь сильнее,.

Мы забыли обо всем. О троне, о войне, о мире. Только жар парной, наши тела, наши желания. Она двигалась, ее руки скользили по мне, ее дыхание стало прерывистым. Я чувствовал, как нарастает напряжение, как оно вот-вот прорвется. Я потянул ее на себя, и она податливо села сверху, обхватывая ногами мои бедра. Наши тела соединились. Влажные, горячие, скользкие от пота и пара. Она двигалась, я помогал ей, поддерживая за талию. Стоны, выдохи, горячее дыхание в ухо. Мир сузился до этой тесной, жаркой парной, до этого движения, до этого слияния. Я чувствовал, как она приближается к пику, как ее тело напрягается, как она сжимается вокруг меня. Сам был на грани. Еще немного… Еще…

Выдох. Стоны. Блаженство.

Мы лежали на полке, прижавшись друг к другу, тяжело дыша.

— Хорошо… — прошептала Агата, уткнувшись лицом мне в шею.

— Очень хорошо, моя банщица.

Полежали еще немного, не в силах пошевелиться. Потом встали, облились холодной водой из кадки. Тело вздрогнуло от контраста — кожу словно иголочками закололо, — но потом почувствовало приятную свежесть и легкость.

Вернулись в сени. Здесь было прохладно и уютно. Баженов и здесь постарался. Лавки были широкие, удобные, на них лежали мягкие матрацы и подушки. Мы легли, прижавшись друг к другу. Агата закуталась в большое полотенце, я — в такое же. Чувство блаженства разливалось по всему телу.

Я потянулся к графину, оставленного слугами на столе среди прочей мыльной снасти. Налил нам холодного вина. Ароматного. Выпили, наслаждаясь каждым глотком.

— Устала? — спросил я, поглаживая Агату по плечу.

— Немного. Но так хорошо… Словно заново родилась.

— Вот и я так себя чувствую. Как будто сбросил с себя все заботы мира.

— Ты… правда собираешься отращивать бороду? — спросила она, глядя на меня с любопытством — Колется!

— Привыкнешь. Хочу быть ближе к народу.

Мы помолчали, прислушиваясь к тишине и собственным ощущениям. Лежали рядом, укрытые полотенцами, расслабленные, немного опьяневшие. Мир за пределами этих мылен казался далеким и нереальным.

И тут дверь сеней снова скрипнула.

На пороге, освещенная светом фонарей, стояла Августа. В одной исподней рубашке, тонкой, полупрозрачной. От влажности и тепла мылен ткань облепила ее тело. Она остановилась, увидела нас, лежащих на лавках, и глаза ее широко распахнулись. Смущение, удивление, а потом яркий румянец залил щеки, шею…

— Государь!.. Я… я не знала… Простите! — Она тут же развернулась, собираясь уйти.

— Стой! — окликнул я. — Куда же? Раз пришла мыться — иди мойся.

Она замерла на пороге, не решаясь ни войти, ни уйти. Посмотрела на Агату, потом на меня. В глазах — смесь смущения и любопытства. Агата, закутанная в полотенце, спокойно наблюдала за сценой.

— Но… Ваше Величество… Я…

— Иди сюда, Августа, — я снова повторил. — Не стесняйся. Здесь все свои.

Она медленно, нерешительно вошла. Дверь за ней тихо закрылась. Остановилась в нескольких шагах от нас. Стояла, прижимая руки к груди, пытаясь прикрыть то, что уже нельзя было скрыть.

— Я… я думала, вы уже закончили…

— Мы только начали, — усмехнулся я. — Баня — дело долгое. Особенно хорошая баня. Вот, смотри, какие тут мыльни. Баженов постарался.

Я говорил, стараясь отвлечь ее от смущения, но сам не мог оторвать глаз от ее фигуры. Августа была более спортивной, чем Агата, с не такой пышной грудью, но зато с длинными, стройными ногами. В исподней рубашке она выглядела одновременно нежной и… доступной.

— Раздевайся, — сказал я, уже не шутя, голосом, в котором звучала властная нотка, которую она хорошо знала. — Идем в парную.

Я стащил с Агаты полотенце, та взвизгнула. Августа же еще больше покраснела.

Медленно, очень медленно стала распускать завязки на рубашке. Ткань соскользнула с плеч, открывая еще больше тела. Молодое тело, светлая кожа, уже знакомые мне изгибы. Она была прекрасна в своей нерешительности и смущении. Прикрывала руками грудь, но уже не так плотно, как вначале. Я чувствовал, как снова просыпается желание, только что утихнувшее.

— Иди к кадкам, — велел я, кивнув в сторону мыльни.

Августа медленно, словно нехотя, подошла к большой деревянной ванне, наполненной водой и застеленной изнутри холстиной. Рядом стояли кадушки поменьше и медные черпаки. Она взяла один, зачерпнула воды.

— Обливайся, — сказал я.

Она осторожно плеснула водой на плечо. Вздрогнула от прохлады. Потом смелее. Вода стекала по ее телу, смывая пот и, возможно, остатки смущения. Она мылась, черпая воду, растирая себя руками. Я наблюдал. Агата тоже смотрела, красная как рак.

И я понял, что не хочу останавливаться на этом.

Я встал с лавки. Полотенце соскользнуло. Подошел к ней. Коснулся плеча.

— Ты прекрасна, Августа.

Она вздрогнула от моего прикосновения. Подняла на меня голубые глаза. Смущение еще не ушло, но в них уже появился другой огонек. Задорный. Грудь начала вздыматься, губки приоткрылись…

— Иди сюда, — я взял ее за руку, потянул к парной.

— Ваше величество! — голос Августы дрожал. — Но я никогда не была в русской бане…

— Все когда-то случается в первый раз, — я развернул к себе спиной девушку, открыл дверь. Шлепнул по попе, направляя внутрь.