"Фантастика 2025-140". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Марина широко раскрыла глаза. Такими странными методами ее еще никогда не спасали. Поцелуй был настоящим — жарким, жадным, горячим. Совсем не таким, как тот, которым ей возвращали энергию. Против воли девушки по ее телу пробежала сладкая судорога, и стало трудно дышать.
Ощущения были двоякими. Одна половина ее сознания была напугана и мрачной улицей, и странным поведением Ксавьера, и мыслью о том, что сейчас они попадутся патрулю. Вторая же с любопытством оценивала ощущения, с которыми усики покалывали кожу, и практически наслаждалась процессом. А адреналин усиливал эти противоречивые ощущения в десятки
— Совсем совесть потеряли, — смутно услышала она голос одного из гвардейцев сквозь шум собственного дыхания. — Средь бела дня…
— А тебя что, зависть берет? — подколол его другой голос. — Твоя-то тебя только скалкой по затылку «целует».
Гвардейцы заржали.
— Не, ну а че? — возмутился первый голос. — На нашем участке «бабочка» работает, а мы мимо пройдем?
— Оставь их, не до того сейчас, — оборвал его второй. — Тут, говорят, банду Борзея видели. За него три Головы дают. А за «бабочку» твою еще огребем от начальства: она, может, под «крышей» работает — вон, клиент у нее уж больно на благородного похож, чистенький такой.
— Три Головы? — заинтересованно уточнил первый голос. — Эх, по-любому ж начальник загребет, а нам по десять Чешуек достанется.
— Десять чешуек — тоже деньги. Всяко лучше, чем по ушам за порчу «бабочки», — ответил второй.
— Ну, пошли, — вздохнул первый. — А че хоть за Борзей?
— Да, бандюган местный…
Голоса начали удаляться. Ксавьер замер и принялся медленно и осторожно отпускать Марину — как будто боясь, что она завопит. Но девушка сейчас была скорее в шоке, чем в истерике. Еще тяжело дыша, она коснулась своих губ дрожащими пальцами.
— Простите, — негромко сказал Ксавьер. — Но они не должны были увидеть наши лица.
Марина ничего не ответила, только уставилась поверх плеча мужчины на крышу здания напротив. Ксавьер проследил ее взгляд и обернулся. Там виднелись две головы: одна ушастая, другая — рогатая.
— Мы ничего не видели, — сказал Крис с таким выражением лица, что сразу стало понятно: видел и во всех подробностях!
— И ничего не слышали, — старательно сохраняя лицо, добавил Леам.
— Рога спилю, — пригрозил Ксавьер, безошибочно определив, чей язык не сможет держаться за зубами без хорошей мотивации.
— За что? — тут же поинтересовались валькирии, выныривая из-за бочек.
— За излишнее любопытство, — с намеком ответил им мужчина. — Уходим, пока нас не припрягли как свидетелей.
— А что, если этот… Борзей сам гвардейцам про нас расскажет? — наконец, обрела дар речи Марина, последовав примеру Ксавьера и старательно делая вид, что ничего не было. — Они же сейчас его найдут, наверное.
— Не расскажет, — уверенно ответил мужчина, показывая ей идти вперед. — Он с Вас еще денег не получил. А если Вы сядете в тюрьму или же сумеете доказать, что он первый на Вас напал, то и не получит.
— Логично, — признала Марина. — Пойдемте скорее домой. Что-то мне разонравилось гулять по городу.
Всю обратную дорогу до Академии она чувствовала на себе взгляды ребят, но старательно не смотрела в их сторону.
«Да что ты паришься? — успокаивал ее внутренний голос. — Ну, поцеловал и поцеловал. Ты, чай, не девочка уже, чтоб так смущаться».
«Это
же Ксавьер, а не Модька какой-нибудь, которого хлебом не корми — дай девицам глазки построить, — напомнила Марина. — Сплетен будет — вагон и маленькая тележка».«Ну и ладно, — воображаемо пожал плечами ее незримый собеседник. — Сплетни — это местный Интернет. Пора бы уже привыкнуть. Да и вообще: разве это сплетня? Сплетня — это когда вранье. А он же тебя ПО-НАСТОЯЩЕМУ поцеловал».
Из глубин подсознания всплыл горячий образ, иллюстрируя эти слова.
«Отвали!» — Марина вспыхнула румянцем от несанкционированного воспоминания.
«А что? Мне понравилось», — задумчиво оценил внутренний голос, заново проглядывая этот «фильм», но уже как будто в замедленной съемке. И с подробностями, которых в оригинальном «фильме» не было, но которые незримый собеседник, пользуясь своими связями в подсознании, успешно дорисовал.
«Ты что, издеваешься?» — Марина принялась обмахивать горящие румянцем щеки — фильм получился 18+.
«Жгучий мужик, — будто не слыша ее, с восхищением протянул внутренний голос. — Жаль, что прервались. Интересно, прижал бы он тебя к себе, если б все затянулось? Или он для этого слишком благовоспитанный?»
«Тебя опять переклинило, — Марина закатила глаза. — Последний раз мы с тобой договаривались, что Ксавьер страшный, и ты будешь отгораживать меня от его ауры».
«Ну… — задумчиво протянул внутренний голос. — Ты знаешь, в этот раз я ничего опасного не почувствовал. Даже наоборот: он нас так старательно окружил своим желанием защитить, что я даже по поводу гвардейцев перестал переживать».
«Предатель!» — обиделась Марина.
«Та в смысле? — возмутился ее незримый собеседник. — Че ты на меня бочку катишь? Это ж не мне, а тебе понравилось с ним целоваться».
«Не было такого!» — девушка снова покраснела.
«Ой, кому ты это рассказываешь?» — хмыкнул внутренний голос.
«Нет, ну… — замялась Марина. — Это просто эффект неожиданности».
«Ну-ну, оправдывайся», — хмыкнул внутренний голос.
«Ты чего со мной споришь? — возмутилась она. — Ты часть меня и должен быть со мной заодно!»
«А шиш с маслом не хочешь? — возмутился ее собеседник. — Я сам по себе, и тебе никогда меня не подмять своей ханжеской моралью».
«Он мне не нравится, — Марина поджала губы. — В смысле, не настолько нравится, чтобы разводить из этого подобный фарс!»
«А что ж тебя тогда это так волнует? — воображаемо прищурился ее незримый собеседник. — Не думай о нем, и все дела».
«Я не могу не думать! — возмутилась Марина. — Ты мне все время напоминаешь!»
«Сама же сказала: я часть тебя, — ехидно напомнил внутренний голос. — А значит, ты сама себе о нем напоминаешь».
«Все, прекращай уже! — потребовала Марина. — У меня нет к нему никаких чувств, кроме дичайшей неловкости».
«Так нет никаких чувств или же все-таки „дичайшая неловкость“?» — хмыкнул внутренний голос.
«У меня порой ощущение, что ты только и делаешь, что несешь всякую чушь, лишь бы только мне возразить», — сказала Марина.
«И ты только сейчас это поняла?» — прыснул ее внутренний собеседник.
«Гад! — обиделась Марина. — Пошел вон! Мне не нужен собеседник, который все время со мной спорит!»