"Фантастика 2025-140". Компиляция. Книги 1-24

— Силы магика и обычного человека просто несоизмеримы, — продолжил ректор. — Я надеялся, что открыв такой класс, со временем как-нибудь сумею доказать коллегам, что иметь талантливых учеников — это честь. Но, похоже, я добился противоположного результата. Вас хотят выжить.

— Да, я заметила, — вздохнула Марина. — Эти вечные комиссии…

— Комиссии, — хмыкнул ректор. — Они-то как раз ерунда. Вы себе не представляете, какие войны в канцелярии идут за финансовое обеспечение Вашего класса. Класс от закрытия уберегают только две вещи — то, что финансирование идет «сверху», и то, что мне приходится направлять полученные средства в другие направления.

Марина изумленно вздернула брови. Так вот, почему у магиков ничего нет!

— Да-да, Марина Игоревна, именно так, — подтвердил ректор. — Я всеми силами делаю вид, что открыл класс магиков, якобы чтобы складывать имперские деньги себе в карман. И наши люди, привыкшие к продажности, легко в это верят. Так что большую часть людской ненависти оттягиваю на себя я, и к вам почти никто не суется.

— Но куда же тогда уходят средства? — нахмурилась Марина.

— Куда-куда, — вздохнул ректор. — На взятки, разумеется. Все, до последней капли. И все равно, как видите, не хватает: очень уж Ваши ребята заметные. Мне нужно было для первого раза набрать кого попроще: дриад каких-нибудь, големов. А я, дурак старый, взялся сразу за талантливых. Вы уж простите меня…

Они оба помолчали. Потом Марина спохватилась:

— А зачем Вы вызывали Амадеуса?

— Ой, — ректор махнул рукой и помрачнел еще больше. — Моя головная боль. Скажите, что он ни в чем не виноват, а? Что не было никакой грязной истории с дурью и этими бандами?

Марина многозначительно промолчала.

— Вашу ж мать, — не сдержался ректор. — Марина Игоревна!

— А что я? — возмутилась девушка. — Парень связался с уголовщиной задолго до того, как попал ко мне. Вы б хоть предупредили. Я его, конечно, поймала за руку, и он, вроде как, даже пытается исправиться. Но на прочих уголовников, уж простите, никак не могу повлиять.

— Понимаю, — вздохнул ректор. — Но наши недоброжелатели уцепились за это и теперь снова грозят закрыть класс. Мол, неблагонадежно там у вас все: мутные дела происходят. Кляузы в канцелярию идут одна за другой. Я, конечно, умным людям уже давно пояснил ситуацию, и они не очень-то торопятся верить наветам. Но если выяснится, что Ваши ученики действительно связаны с криминалом…

— Модька уже все понял, — заверила Марина ректора.

— Понимать недостаточно, — ответил тот. — Если он все-таки во что-то ввязался, кому-то придется врать и выкручиваться в суде, чтоб его обелить. Вы умеете врать так, чтобы артефакт правды не реагировал?

Марина ответила ректору многозначительным взглядом.

— Я так и думал, — покивал он.

— Простите, — покаялась Марина. — Я как-то не привыкла к вранью и интригам.

— Да Вам-то за что извиняться? — отмахнулся ректор. — Не зря же Вас артефакт выбрал: образцовая мораль и горячее желание приобщить к этой морали подрастающее поколение. Это я не продумал нюансы. Мне и отвечать. Где он, кстати?

— Модька-то? — уточнила Марина. — Отбывает наказание у госпожи Эгнерции. За драку.

— Драку? — укоризненно глянул на нее ректор.

— Да мы тут как раз этих уголовников встретили, когда к Вам шли, — замялась Марина. — Они нас с Модькой оскорбили. Ну, ребята и не выдержали.

— РебятА? — старик выделил множественное число.

— Ну, там девочки еще были, — призналась Марина. — Они обиделись. Но я уверена, что госпожа Эгнерция заставит их не только потрудиться на благо общества, но и поучиться на своих ошибках! Думаю, больше они в драку не полезут.

— М-да, — задумчиво протянул ректор. — То есть, вы еще раз этим бандюганам морды набили?

— … И немного кости поломали, — с неохотой призналась Марина.

Ректор обхватил рукой лоб, потерев виски.

— Чую, мне недолго осталось на этой должности, — пробормотал он.

— Мы защитимся как-нибудь, — пообещала ему Марина. — Модька ничего не совершил, правда. Он не успел — дурь я уничтожила. Они ничего не смогут доказать.

— Да как Вы не понимаете! — повысил голос ректор. — Дело не в том, выиграем мы суд или нет. Тут и без судов хватит причин для закрытия класса! Дело в том, что наши недоброжелатели все больше настраивают против нас общественность и герцогскую канцелярию в частности. Сам по себе факт судебного разбирательства уже будет работать против нас!

Марина смущенно потупилась: как бы ей ни хотелось оправдаться тем, что она только-только начала свою деятельность, но ведь Модька и правда отчудил, уже когда она взялась за этот класс. А значит, часть вины за произошедшее лежала и на Марине.

— Ладно, не берите в голову, — вздохнул ректор. — Я это затеял, мне и отвечать. Продолжайте свою работу спокойно. Вам в любом случае ничего не грозит. А если вдруг и будет грозить…

Он открыл секретер и взял оттуда что-то. Затем вернулся и протянул Марине… артефакт телепортации.

— На крайний случай, — пояснил он в ответ на ее недоуменный взгляд.

— Предлагаете мне сбежать, если все пойдет плохо? — укоризненно глянула на него Марина. — А как же дети?

— Эти дети почти все совершеннолетние, — напомнил старик. — Справлялись как-то до Вас, справятся и после. Берите.

Марина взяла. Не потому, что вдруг захотелось все бросить вернуться в родной, уютный мир, где козни и интриги — это просто фон, и никто за это не уволит и не закроет класс. А просто потому, что жизнь научила: свечка-спички-сухари должны быть у любого человека, будь он хоть президент.

Но все же, когда она взяла жестяную баночку, та как будто стала для нее символом. Символом трусости. И Марина торопливо сунула ее поглубже в карман, чтобы дома положить на дальнюю полку и никогда не вспоминать.

— А другие варианты для спасения в случае ЧП есть? — уточнила она. — Может, мы просто как-то не так смотрим на ситуацию? Ну, знаете, когда долго думаешь над одной и той же проблемой, взгляд просто замыливается, и человек не видит очевидного.

— Возможно, — подумав, признал ректор. — И как на Ваш свежий взгляд выглядит ситуация?

— Ну, — Марина смутилась. — Мы не нравимся преподавателям и студентам Академии — это раз. Общественность возмущена, что наше обучение оплачивается из кармана страны — это два. А третье… не вижу пока.

— Хм, — ректор сдвинул брови. — В принципе да, основных проблем всего две, остальные — производные от них.

— Ну, и тогда получается, что если нас просто «отодвинуть» от Академии и каким-то образом прилюдно объявить об отказе от имперского гранта, то нашим недоброжелателям будет просто незачем с нами бороться, — пожала плечами Марина.