"Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24

– Как все уже заметили, я сварта только наполовину. Отец мой родом из Муспельхейма, из Птичьего клана. Его семья там достаточно богата и знатна, чтобы союз младшего отпрыска с адвокатшей из Свартальхейма стал поводом для ссоры и последующего лишения наследства.

– Постой, Птичьего клана? – спросил Ки, усаживаясь на пол и снизу вверх глядя на сварту. Пробегающие по полу тараканы его не волновали.

– Престол императора Муспельхейма держится на двух знатных кланах: Птичьем и Зверином, – тусклым голосом объяснила Даану. – В Дохеймскую эпоху император брал себе по жене из каждого клана, и так семьи хотя бы внешне мирились друг с другом. Говорят, что до сих пор существует легендарный Лиственный клан, созданный выжившими родственниками Миробели Жемчужного Дракона, но пока что никто из них место в правительстве себе не попросил.

– Твой отец?..

– Журавлиная семья Туан, разбогатевшая на торговле шелком. И, как потом выяснилось, оружием. Но папа так втюрился в мою маму, что готов был забыть про клан и жениться на ней в первую же неделю знакомства. Он был в составе торговой делегации, которая приехала судиться за испорченный товар. Мама разнесла иск в пух и прах, отстояла честь своей конторы и производства Цверги. – В голосе Даану проскочила ирония. – Папа пришел к ней вроде бы ругаться или даже хотел вызвать на дуэль, но ругани не получилось. Говорил, что мамин острый ум, ослепительные аргументы и мини-юбка, мода на которые до Муспельхейма еще не дошла, переубедили его. Да так, что папочка остался в Цверги навсегда. Пока она в суде защищала всяких отморозков, меня воспитывал отец, так и не получивший рабочую визу. Веер, – Даану бережно подняла его с пола и положила на колени, – наследие его семьи. Он учил меня драться и, когда я в девять приручила духа, испек торт.

Через год мама получила крупное повышение и вошла в консервативную политическую партию. В ту пору эти консерваторы решили отбросить Свартальхейм на сто лет назад, в славную эпоху Галар Клох, Каменной чумы, снова закрыть границы и вернуть грамматической категории истины прежнее значение. Когда мне было двенадцать, она бросила нас с отцом ради карьеры: будущему депутату негоже иметь мужа-иждивенца и полукровку-дочь. Три года назад я узнала, что все это время, – Даану почти шипела от злости, – отец состоял в подпольной политической организации, и она время от времени устраивала беспорядки в рабочих кварталах, поджигала склады и грабила поезда с сырьем. Но главным в их манифесте было уничтожение реликвии Цверги, священного артефакта, дающего маминой партии небывалую власть. По лицу хельхейм вижу, что он уже догадался, что это «Полный рунический словарь» в семи томах – дополненная редакция профессоров Зняка из Хели, Рианнона из Цверги и Манна из Асгарда.

Даану перевела дух, шумно откашлялась и продолжала в полной тишине:

– Понятное дело, что у них ничего не получилось. Отца поймали. Он успел передать словарь, который я распотрошила и спрятала в двух местах. Я проходила по его делу как свидетель. Мать выступала в обвинении. Уже тогда я окончательно поняла, что она меня ненавидит и не верит ни единому слову в защиту отца. И тогда я солгала под присягой. Сказала, что это был ее план и часть словаря уважаемый суд сможет найти в квартире в верхнем квартале, снятой на ее имя. «Домик на скале» – называла она его. Иногда мы встречались там, когда на нее находило хорошее настроение. Никогда не забуду ее глаза, – безжизненным голосом пробормотала она, – глаза, полные удивления, страха и… обиды?.. Она в суде схватила меня за воротник и ударила по лицу за ложь. Обручальное кольцо, как оказалось, она все еще носила. – Даану провела пальцем по шраму.

– Половину книги нашли. Мама была уничтожена. Отец отправился за решетку, а потом сослан вниз, на рудники, и там пропал без вести. Скорее всего, его тихонько убили в темном закоулке, потому что смертная казнь в Свартальхейме запрещена. В ту ночь, когда маме вынесли приговор, я собрала вещи, выгребла все деньги, что нашла, и сбежала в Асгард с помощью папиного друга и соратника по организации. Почти год я скиталась по Срединным землям, работала на фермах за еду, грабила и воровала, а потом смогла перебраться в Хеймдалль. Там оказалось не лучше, но хоть лицо мое затерялось в столице. В начале года я вступила в банду «Воронов». Те еще идиоты, но идиоты с кодексом чести и своих никогда не бросали. А в марте до Асгарда дошли ориентировки. Так я поняла, что дело матери пересмотрели и она ищет меня, чтобы уничтожить за самый страшный проступок для сварты. За ложь.

– Ты сказала, – Локи медленно подбирала слова от потрясения, – что разделила словарь на две части.

– Да, разделила.

– И где же вторая часть?

Даану горько фыркнула:

– Конечно же, все это время она была со мной. Не смогла ее уничтожить.

– Что ты будешь делать?

– Наверное, то, что должна была сделать еще три года назад. Швырну ей в лицо эту вонючую книжку и сдамся.

– Но ты не можешь! – Ки стиснул кулаки.

– И почему же? Я сразу говорила, что Цверги – мой пункт назначения.

– У тебя гейс перед Каге, помнишь? – скрипнула зубами Локи. – О его сестре. Придется тебе сдаваться властям на обратном пути.

Даану побледнела.

– П-поздно. Я уже передала сообщение, что подхожу к Цверги.

– Сядем на экспресс, который не останавливается в городе, а сразу идет через Врата Модгуд по Пути Хели, – предложил Ки, который взял на себя роль проводника после «Цваральга».

– Если повезет, – лениво заметил Тобиас.

– Мое лицо сейчас во всех газетах. Обвинений во лжи сейчас не так много, но они громкие. Консерваторы захотят крови. Хочу прийти сама, а не убегать как крыса. Я устала.

– Ну уж нет! – вспылила Локи. – Исполни гейс, будь добра, Даану! Уж не ты ли мне говорила не раскисать? Я считала, что ты честная и выполняешь обещания, а ты просто жалкая трусиха. Как там?.. О-Даану!

Даану молчала, хотя Локи предполагала, что сварта заорет, выйдет из себя, даже нападает, но она потупила глаза, словно соглашалась с ее словами.

– Собирайтесь! – Ки уже сгребал вещи. – Надо успеть купить билет на дневной поезд. Сколько у нас денег, ас?

– Хватит на билета полтора, – покачала головой Локи, показывая две бумажки по пятьсот одинов.

– Тогда нужно перебраться в другой хостел, где Даану не засветилась, и заработать на билеты.

– Но как?

– Если вы мне дадите оружие, – протянул Тобиас, – я смогу достать денег.

– Нет! – хором возразили Локи и Ки.

– Ты понимаешь, что это звучит жутко? – рыкнул Ки.

– Я про дуэльный клуб на перекрестке, а не что вы оба подумали! – возмутился хельхейм.

Внизу громко хлопнула дверь. Вроде бы ничего особенного не было, ведь в хостел постоянно заходили и выходили, но на этот раз все замолчали и подобрались, будто ожидая, что сейчас спецполиция ворвется в комнату и всех повяжет.

– Так. Хватит. – Сварта резко поднялась, будто бы что-то решила. – Я выполняю гейсы. Я… сварта, хель возьми.

– Ты куда? – переполошился Ки, хватая ее за руки.

– Уж явно не в дуэльный клуб, – съязвила Даану, вырывая руки. – Сделаю телефонный звонок.

– Я пойду с тобой! – Локи чуть не упала с кровати, пытаясь поспеть за ней.

– Проследишь, чтобы я не сбежала?

– Прослежу, чтобы с тобой было все в порядке.

Они вместе вышли в дождь и, перебежав улицу, заскочили в телефонную будку. От дыхания стекло тут же запотело. Даану сунула в щель монетку, которая звонко укатилась в недра приемника, и набрала номер, жестом приглашая Ангейю прижаться к другой стороне трубки. Ловя гудки, она хмурилась и накручивала на палец грязные колечки провода.

– Слушаю, – хриплый, старческий голос утонул в помехах.

– «Еще не родился тот, кто в битве со мной сравнится».

Молчание на том конце провода затянулось. Локи закусила губу.

– «Лишь Горонви на меня способен поднять оружье», – наконец исторгла трубка с каким-то небывалым облегчением. – Птенчик?

«Птенчик?» – беззвучно повторила Локи, совершенно по-гиафовски выгибая брови. Сварта ответила ей убийственным взглядом.

– Да, дедуль, это я.

– Ты?..

– У меня мало времени. Мне нужна твоя помощь.