"Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Богатые районы и, самое главное, юридические университеты, административные здания и суд воцарились наверху, на плато. Статуя Ослепленной Дану в лохмотьях с упреком хмурила каменные брови. Фуникулеры оплетали Цверги словно паутина, а вот попасть на плато можно было только по лестнице и только по удостоверению, что ты студент, судья, политик или имеешь особую бумагу как почетный гражданин. В народе шутили, что каждый уровень для своей правды, но только для самого высокого уровня самая низкая категория.
В отличие от почти геометрически правильного круга Хеймдалля, Цверги был хаотичным лабиринтом, спроектированным природным ландшафтом, а не людьми.
– В прихожей разуйтесь! – гаркнул изнутри голос Эйлима.
Локи с превеликим удовольствием стащила с гудящих ног вонючие цваральгские ботинки и скинула рюкзак. Пристроив обувь на половике, прошла за парнями из полутемной прихожей в комнату. Эйлим важно кивнул и жестом пригласил сесть за стол.
– Ванная там. Можете умыться.
Только за овощным супом из щавеля и молодого укропа и восхитительным мясным рулетом Локи поняла, насколько она голодная. Они толком не ели с «Цваральга», если ту бурду можно было назвать пищей. Запивая все огромной чашкой кофе, она почувствовала себя вполне счастливой. Во время молчаливой трапезы Эйлим вышел и вернулся только тогда, когда Ки, сыто моргая, взял из вазочки последнее печенье, повертел в руках и положил обратно. Его тут же сцапал Тобиас.
– Бабушка вернется из университета к семи, – сообщил Эйлим, встречаясь глазами с Даану. – Поговорим тогда.
Сварта кивнула, рассеянно открывая и закрывая веер. Когда старик вышел, повисла неловкая тишина.
– Это ничего, что мы здесь? – спросила Локи.
– Нет. Хочу разобраться со всем сейчас. Хватит с меня. – Глаза Даану вспыхнули прежним злым огнем. – Пока есть время и возможность – помойтесь и поспите. Ночь Ослепления Дану – самая долгая в году. Ки, поможешь мне помыть посуду. Валецкий, вытри со стола.
Локи с удовольствием воспользовалась предложением и приняла душ. Отстирывать футболку от крови было некогда, так что пришлось покопаться в рюкзаке и реквизировать последнюю у Каге. Тоже черную. Он вообще знает, что есть другие цвета? Она невольно улыбнулась, воображая его недовольно поджатые губы и бурчание. Наверное, он ее прибьет, когда увидит, что она шарилась в его вещах. На дне, между сменным бельем и носками, Локи нащупала нечто твердое. Сережка из звездного металла в форме птичьей лапки. Сережка… Рейвен?.. Локи ощутила, как ее глаза наполняются слезами. Подняв голову и проморгавшись, она плеснула в лицо воды, вдела сережку в пустую левую дырку, чтобы не потерять, и закрыла кран.
Глава 6. Ослепление Дану
В шесть вечера на долгое мгновение город затих, замер, набрал воздуха и разразился шумным и беспечным воплем фейерверков. В еще светлое небо взвились сотни хлопушек и петард, изображая алмазные глаза Дану, которые старик Огм смог заметить из своего дворца.
После первых залпов Локи подумала по старой асгардской привычке, что начался артиллерийский обстрел, или вторжение, или просто маленькая война, и рухнула на пол, прикрывая голову. К счастью, ее промаха никто не заметил: все пялились в окна на салют и карнавальную
толпу, которая закончила рабочий день и, цепляя маски с кровавыми следами под глазами, шла в пабы отмечать Ослепление Дану и мифическое основание Юридического университета.Эйлим приволок бутылку красного альвхеймского и разлил всем по чуть-чуть «за Дану и юриспруденцию». Руис дежурил внизу, в магазине. Луис включил старенькое радио, ловящее всего пару станций. На обеих крутили поздравительные речи партии, возвещающие об окончании карантина вперемежку с переливчатой свартайской песенной классикой. Когда отзвучали последние ноты «Северного када, Южного када» о двух влюбленных, разделенных рекой, дверь в прихожей хлопнула.
– Эти студенты невыносимы! Как я могу рассказывать о поправках к рунозаклинаниям от шестьдесят восьмого года, когда им лишь бы сегодня напиться и намотать на статую Дану туалетной бумаги?.. Негодяи заставили меня с ними выпить!..
Ферн Лайне была приземистой, ширококостной и казалась очень устойчивой, словно дерево посреди пустынной долины. На черном платье с белым воротником, униформе преподавателя, сверкал значок правящей партии, маска Дану болталась на груди. Короткие каштановые с сединой волосы завивались кольцами на шее, светло-карие глаза, уменьшенные стеклами очков, были проницательными и очень внимательными. На бедре болталась перевязь с духовником, но оружие Локи никак не удавалось рассмотреть – что-то рассеивало взгляд, мешало сосредоточиться. Такую силищу она чувствовала только в Скай и других Матерях.
Луис выключил репродуктор.
– Я не сплю, верно? – медленно и строго протянула Ферн на свартаи, грамматикой изящно обыгрывая свое неверие. – Это ты, Птенчик мой?
– Я, бабушка, – покорно отозвалась Даану. Кажется, она чувствовала себя виноватой.
Ферн помолчала какое-то время, поджав губы и машинально постукивая ногтем по значку. Потом вздохнула, прошла разделяющее их с внучкой пространство ковра и обняла ее. Громко и с чувством выругалась на свартаи, стискивая внучкины плечи. Локи таких слов не знала, но по прыснувшему в кулак Тобиасу и откровенно хихикающему Эйлиму поняла, что выражения самые что ни на есть неприличные.
– Рассказывай, Птенчик, – приказала Ферн, принимая от Эйлима бокал с вином и усаживаясь за стол, будто за кафедру.
Даану как можно короче пересказала события от побега из дома до встречи с дедом, упуская детали, связанные с ролью Локи в их авантюрном путешествии. Выражение лица Ферн почти не менялось. Она будто терпеливо выслушивала очередной экзаменационный ответ не слишком умного студента. Отставив бокал, она напрямую сказала:
– Ты хочешь увидеться с матерью.
– Хочу вернуть ей это. – Даану достала из сумки помятую и отсыревшую половину книжки. Кажется, о ней нарочно не заботились.
Ферн переглянулась с мужем.
– Это очень мощное оружие, дитя. Твой папа пожертвовал жизнью, чтобы его достать…
– А то я не знаю! – взорвалась Даану, ударив кулаком по столу так, что зазвенели бокалы с остатками вина. – Пусть подавится этой книжкой. Хочу расплатиться по счетам.
– Я понимаю твою позицию, – вздохнула Ферн. – Хотела бы я помочь чем-нибудь, но…
– Руководство университета, я знаю. Не порть себе жизнь из-за меня, ба. – Она помолчала, а потом тихо, задумчиво произнесла: – Разве какая-то жалкая книжонка стоит этого? Разве жажда власти стоит его жизни? Как… как она вообще решила, что имеет право на правду тогда, когда сама же извратила суть свартаи? Как?..