"Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
– Сиф, что ты знаешь? Что Эгир хотел от тебя? Почему он держал тебя здесь? – Скай наклонилась вперед, пытаясь поймать ее бегающий взгляд. – Кто заразил тебя чумой, Сиф?
На ее глазах выступили слезы, но она быстро справилась с собой и ответила пустым голосом:
– Хейм, кто же еще. Он пришел ко мне в студию в… ноябре? Я работала допоздна и уже отпустила всех. Он просто ворвался и вколол мне какую-то дрянь. Сказал, что, если я хочу жить, должна выполнять его небольшие поручения. Он давал мне каждый месяц нечто вроде антидота, но его не хватало надолго. А взамен я всего лишь передавала сплетни. До того дня. Он сказал, что я должна помочь попасть им внутрь Дома Ангейя. Вот тогда я отказалась.
Скай почти удивилась.
–
– Что он показал тебе?
– Вам не победить. Даже если все Матери договорятся и будут действовать сообща. Хеймдалль падет. Всюду будет кровь и чума.
Она боялась даже рассказывать. Скай отставила чай и пересела на софу, взяла ее за сухую и холодную руку в синих пятнах.
– Посмотри на меня, Сиф. Я – Мать Ангейя. Я обеспечу тебе защиту. Пожалуйста, расскажи мне.
Она колебалась. Скай терпеливо ждала, призвав всю свою выдержку. Она словно опять разговаривала с пятилетней Ларой, которая не желала признаваться в краже оружия из тренировочной комнаты. Наконец Сиф выдохнула, будто из нее выпустили весь воздух. Хватка Скай стала сильнее.
– Броненосец «Нагльфар» стоит в бассейне Ифинга. Это сам по себе передовой боевой корабль, но тут не в этом дело. Это духовник, Мать.
У Ангейи отпала челюсть. Она тряхнула головой, думая, что ей послышалось, но по полным ужаса глазам Сиф поняла, что это правда. Резко встав, Скай ударилась коленом о стол и уронила чашку. Та покатилась по ковру, расплескивая чай, и легонько ударилась о плинтус.
– Это бред какой-то!
– Эгир сказал точно так же, – уныло вздохнула Сиф. – Я говорю, что видела сама. Это хелев духовник. Хейм управляет им. Согласна, что звучит бредово, но это правда. И я не знаю, сколько духов там заключены и что произойдет, когда он попытается открыть Утгард. Погода уже изменилась, а ведь это еще оружие в ножнах.
– Эгир говорил о своих планах? Что он будет делать с отцом?
– Нет, он молча вышел. Я даже сначала не была уверена, понял ли он.
– «Когда я его убью, произойдет мощный выброс Утгарда. Сломайте печати, ставьте щиты», – медленно припомнила Скай слова из записки. – Он что-то придумал и передал это Совету. В любом случае, тебя это уже не касается. Ты под моей защитой пока что. Передам тебя под суд, когда все успокоится. Собирайся, идем. – Скай схватила рапиру и начала торопливо затягивать ремешки, слыша, как хрустит рубашка от заскорузлой крови.
– Куда?
– В Биврёст, конечно. Там ты будешь в безопасности, а я обговорю с Советом информацию.
Сиф не стала долго сопротивляться. Обувшись, она закинула на плечи одеяло, и как только они вышли из директорского офиса, мощная подземная волна сотрясла театр от основания до крыши. Скай схватилась за косяк, чтобы не упасть, Сиф швырнуло на стену. Внизу раздался оглушительный грохот. Скай сбежала по лестнице, бросилась в зрительный зал и оцепенела, потому что посреди сидений печальным искореженным комом лежала упавшая хрустальная люстра.
Глава 11. Песнь о Сигурде
– Ты сказал, что хочешь обменять меня на выход из города. Но где этот выход?
– Скоро все узнаешь, не волнуйся. Х-хель!
Сет, шедший чуть впереди, резко попятился и оттеснил Зика за угол. Штейн запнулся и больно ударился спиной о кирпичную стену. Сет осторожно выглянул, ожидая, пока пройдет патруль ополчения, но при этом крепко стиснул футболку у горла Зика. Будто бы он мог сбежать без духовника, который Сет бесцеремонно забрал себе.
Они пробирались куда-то на север Хеймдалля уже пару часов, петляя и прячась от драугров и полиции. То и дело начинал идти снег, превращаясь под ногами сначала в грязную кашу, а затем в ледяные борозды, на которых Штейн поскальзывался и запинался. Быстро темнело. Несколько раз
Зик мог бы запросто сбежать, когда Сет отвлекался и выпускал его из виду, но не стал этого делать. Из него будто забрали всю смелость и силу воли: пустые глазницы и вгрызающиеся в лица молодых солдат перекошенные челюсти драугров все еще стояли у него перед глазами. Зик признавал, что, если бы не «Ворон», его сожрали бы уже на вокзале. А ему ужасно хотелось снова увидеть доброе лицо Джета, хитрую улыбку Леер и умные глаза Гина за стеклами очков, но сейчас сделать он ничего не может.– Идем. – Сет сверкнул глазами и чуть потянул Зика на себя. Он неохотно подчинился, поправляя ворот. – Ночью весь город будет кишеть этими тварями.
– Может, лучше найти укрытие и дождаться рассвета? – спросил Зик с робкой надеждой, проваливаясь по щиколотку в снег. У него промокли ноги, он замерз, выдохся, проголодался и ужасно переживал за друзей.
Сет резко обернулся, и Зик, который никогда не жаловался на рост, вдруг почувствовал себя крошечным.
– Закрой пасть, биврёстова шавка. И не открывай, пока я не позволю. – Его синие глаза, казавшиеся в свете фонарей черными, вспыхнули, как угли от порыва ветра, и тут же потухли.
Зик примирительно поднял руки, заталкивая гордость куда подальше и напоминая себе, что Сет ему нужен, что не время возмущаться и привередничать, что его духовник у этого бандита. Его семья все еще расплачивается за этот кусок железа.
– Я понял, понял.
«Ворон» недоверчиво прищурился и, обойдя Зика, толкнул его в спину.
Через полчаса блужданий по вонючим закоулкам они каким-то образом вышли к железной дороге, которая дугой опоясывала Хеймдалль с востока и уходила дальше на север и запад – в Нильгарт, Троллвен, Аркхольт и Фримпорт, самый крупный порт севера. Зик вместе с отцом был однажды в порту. На ферму закупались какие-то новые машины из Хели, и отец сам хотел убедиться в их сохранности. Штейн запомнил заснеженные доки, огромную гавань с торговыми и рыболовными судами, ворота-кран, на открытие которых, как на чудо, сбегалось посмотреть полгорода, вопли чаек и уличную еду – простую и сытную.
Тряхнув головой, Зик невольно перегнулся через каменный парапет, обрамляющий холм, который спускался к путям, и тут же замер, потому что ему показалось, будто нечто копошится в тени. Сет тоже взглянул в темноту и тут же молча дернул его за локоть под укрытие лесопарка, где горели фонари.
В Приречном районе, где весь восток занимали фабрики и заборы, прятаться было почти негде, поэтому Сет резко свернул на запад. Они вышли к трамвайным путям, перешли на другую сторону по мостику и некоторое время строго держались их.
– Эй! – Двое патрульных преградили путь, когда они снова свернули к фабрикам через узкий проход между мрачными домами с заколоченными окнами. – Живо по домам! Комендантский час. Хотите, чтобы вас сожрали драугры? Эй, вы слышите? – Молодой усатый полицейский ослепил Зика фонариком, рассматривая их лица.
Но Сет, которому не нужно было лишнее внимание, ловко запрыгнул на торчащий, как клык, обломок пожарной лестницы, подтянулся и исчез во тьме. Зик растерянно застыл, и гнев усатого обратился на него. Зик попятился, моргая от света, – и вдруг сверху посыпалась каменная крошка. Затем камень покрупнее сначала ударил того, кто постарше, в плечо, а второй камень снес фуражку с его головы. Третий ударил усатого полицейского по руке, и он, охнув и выругавшись, выпустил фонарик, который откатился в сторону, моргнул и погас. Зик отчего-то подхватил фонарик, засунул за ремень джинсов и, пока эти двое пытались справиться с каменным дождем, кое-как допрыгнул до лестницы, кряхтя, залез наверх. Стараясь сильно не шуметь, он забрался на крышу по заржавевшим ступенькам, где Сет веселился, кидая вниз обломки шифера и мусор. Когда полицейские сбежали, он собрал с парапета немного снега, растер в ладонях и вытер о штаны.