"Фантастика 2025-21". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
– Так чего мы ищем? Людей? Сколько раз уже прячемся от разъездов и случайных всадников. неделю назад вообще чуть было не заметили. Повезло, погоню отвлекло стадо туров и дикие быки затоптали следы коней. А если бы нет?
– Найти – это ещё половина дела, – Ислуин помешал палкой дрова, чтобы горели в жар, а не в свет. – Я не знаю, что творится среди ханов. Понимаешь, это место… Оно странное. Вроде хорошо знакомая степь – какой она у вас была три столетия назад, но это точно не мой мир. Это часть именно твоего мира, где орков победила империя. Но здешняя степь как-то хитро и необычно отделена от всех остальных. Я так понимаю, эта граница была непрохидима вообще в обе стороны пару столетий, пока Кыююллык-хан не отыскал способ. Сохранили ханжары в изоляции единство? Или как в старину род ополчился на
Девочка кивнула: захватить хорошего бойца живьём без серьёзных увечий они, скорее всего, не смогут. Какой бы ни был магистр воин и мечник, остальные тоже не вчера родились.
Ездили по Степи они почти до середины лета, когда удача, наконец, улыбнулась. Они нашли четверых молодых парней под командой старого воина, и заметили раньше, чем магистра и Лейтис самих успели увидеть. Дальше было просто. Они подождали, когда от общего отряда отделится совсем ещё молодой парень. Из Лейтис вышла хорошая приманка – девочка показалась недалеко, показала несколько жестов, которые подсказал магистр. Заметивший одинокую всадницу, да ещё увидев, чего она ему показывает, парень мгновенно вспыхнул. Позабыв про всё, сломя голову ринулся в погоню. Стоило ему ускакать на достаточное расстояние, как Ислуин сорвал парня с коня воздушным арканом и повалил на землю, дальше связал.
– Чего это он на меня так смотрит? – удивилась Лейтис.
– А он понял, что его одурачили, – парень замычал сквозь кляп. – Тот жест, который я тебе показал, он значит, что парень настолько плохой наездник, что даже не в состоянии догнать девушку, которую хочет взять в невесты. Надо же, я до конца не был уверен, что язык жестов остался неизменным.
– Мастер, ах вы!.. – задохнулась от возмущения девочка.
– Тихо. Считай как отец я пошутил устами своей дочери. Привыкай к своему здешнему статусу, – сказано было так, чтобы Лейтис сразу поняла: дальше наставник ни спорить, ни обсуждать это не желает.
Девочка осталась с пленником, магист неторопливо поехал навстречу товарищам невезучего «жениха», всё видевшим, но опоздавшим вмешаться. Командовавший молодёжью старик не раздумывая бросаться вперёд горячим головам не дал, но когда перед ними возник Ислуин, молодёжь всё равно схватилась за оружие. Выучены парни оказались неплохо, сходу выбить из седла удалось только ближайшего. Магистр отбил в сторону саблю второго парня, сбил его с коня, после чего разорвал дистанцию и демонстративно загнал мечи в ножны. Старший отряда в ответ понимающе усмехнулся в роскошные седые усы, после чего тоже убрал саблю и приказал всем тоже спрятать оружие последнему.
– Приветствую тебя, хан. Дозволь спросить, где мой воин?
– Недалеко. Его охраняет моя дочь.
Когда подъехала Лейтис с незадачливым ловцом невест, магистр предложил старшему воину отойти для разговора чуть в сторону от остальных. Старик Ислуину понравился, поэтому когда выяснилось, что самого страшного не произошло, и Степь сохранила единство, то рассказал даже чуть больше, чем рассчитывал поначалу: его зовут Джучи, он пришёл издалека с вестью о судьбе отряда Кыюлык-хана. Ханжар закивал, известный храбрец, и нукеров собирал под свою руку из лучших воинов. Действительно, важно немедленно возвращаться в кочевье, пусть старший рода как можно быстрее известит Великого хана. Наверняка тот позовёт вестника к себе, услышать историю из первых уст.
Язык Лейтис понимала очень хорошо, подарок озера. Но вот обычаев не знала, потому какое-то время, пока все ехали в стойбище, крепилась, но всё же не удержалась и тихонько спросила: почему старик называет магистра ханом? А не обращается просто Джучи, хотя его самого не только Ислуин, но и остальные кличут просто по имени, разве что младшие добавляют уважительное «абый».
– Он нукер. Это воин, отмеченный ханом – и всё. Если нукер достигает одного из старших званий, например, кешика – к нему обращаются «темир»,
в честь легендарного первого объединителя степи. К шаману любого посвящения – «бакса». Но, например, к старейшине рода обращается «дарга» даже Великий хан. А если воин достиг мастерства и во владении клинком, и в искусстве живущих-в-невидимом – то его признают равным ханам. Интересный обычай, за таких воинов охотно отдают дочерей самые знатные роды, не интересуясь, богаты ли родители жениха…Магистр объяснял негромко, сейчас не стоило привлекать внимания к тому, что Лейтис хоть и выглядит как девушка-ханжарка, многого в степной жизни не понимает. Поэтому едва заметил, что едущие рядом воины пытаются сквозь шум скачки незаметно разобрать, о чём идёт речь, резко оборвал разговор, бросив резкое:
– Остальное потом.
В стойбище главы рода добрались к ночи, но встал Ислуин, когда заря ещё только-только раскрасила край горизонта, хотя с вечера разговор со старейшиной затянулся. Лейтис отсыпалась после дороги, магистра же грызла тревога: обмолвки спутников и старейшины, какие-то замеченные на грани сознания мелочи. Было тихо, бодрствовали четверо сторожей, да несколько мужчин и женщин готовились сменить ночных пастухов у дальних стад. Рядом с одной из юрт собирался гонец к Великому хану… Тренированный слух уловил еле слышный звон стремян и сбруи, фырканье коня с другого края стойбища. Несколько секунд – и магистр там. В дорогу собирался ещё один гонец, а все вокруг делали вид, что никого не замечают. Хотя глава рода запрет отлучаться без его дозволения отдавал вчера при Ислуине.
– Стоять! – рявкнул магистр.
Непонятный мужчина вздрогнул, на секунду от повелительного крика застыл, затем попытался сделать вид, что замечание к нему не относится. Попытался вскочить на коня, и полетел на землю, когда его охватила петля воздушного аркана. Ислуин принялся внимательно и неторопливо рассматривать пленника, который тщетно пытался разорвать невидимые путы. За настоящего гонца этого мужчину с неопрятной бородкой можно было принять только второпях и в предрассветных сумерках. И дело было отнюдь не в лошади, которая всем своим видом выдавала плохого хозяина, и не в одежде, которая явно знала лучшие времена – посланник с важным известием прикинуться может кем угодно. Но вот той внутренней твёрдости, ярости и воли, которые при нужде заставят сутками не слезать с седла, нырнуть в ледяную зимнюю воду, чтобы уйти от погони, а если нет иного выхода – унести тайну с собой в могилу, у мужчины не было. В глазах плескались страх, злоба, ненависть, жажда жизни любой ценой и недоумение. Как его посмели задержать?
– Кто? Зачем? По чьему приказу? – громко спросил Ислуин, подняв пленника на ноги.
– Не твоё дело, чужак, – нарушитель наконец-то совладал со страхом, теперь остались лишь гнев и ненависть, к которым добавились презрение и высокомерие.
– Дарга, разрешал ли ты покидать кочевье? – обратился Ислуин к старейшине, который стоял чуть впереди высыпавших на шум остальных обитателей селения.
Старик встретился глазами с мужчиной, который так и ждал, зажатый несколькими воздушными кольцами, чуть вздрогнул, но потом всё же решительно и, чётко выговаривая каждую фразу, произнёс:
– Слово моё осталось неизменным, Джучи-хан. Никто не смеет уехать из стойбища без моего на то дозволения. Ему разрешения не было.
– Донести весть до ушей баксы Уенчака важнее твоего приказа, – презрительно бросил нарушитель. – И гнев, что задержали меня, что не узнал он творящегося, падёт на вас!
– С каких это пор шаманы вмешиваются в дела видимого мира? – удивлённо поднял бровь магистр.
– Великий Уенчак заботится о благе каждого из нашего народа, воздавая по заслугам лучшим из лучших и карая тех, кто заслужил кару. Только мудрейшему под силу различить истину…
– Довольно! – оборвал его Ислуин. – И лучший, конечно, тот, кто спешит доносить первым. Мне безразлично, из-за какой награды ты решился нарушить закон. Позор ложится на голову воина, предавшего своего повелителя. Но нет презреннее того, кто продаёт кровь своего рода. Дарга, предатель нарушил твоё слово.
– Слово было дано тебе, Джучи-хан. И нет здесь больше равных тебе ханов. Потому, согласно закону Объединителя степи, преступник выдаётся на твой суд, только ты властен теперь над его головой.