"Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32
Шрифт:
В воздухе повисло ощущение скорой беды. Бывало у меня такое и не раз за мою долгую и богатую на события жизнь. Вроде бы всё нормально — люди бегают, солнце светит, птички вон поют, а всё равно, что-то не так, что-то готовится, словно затишье наступило перед бурей. Очень сильной бурей.
Дзюбей наблюдал за погрузкой золота на корабль, обдумывая как бы покончить с ней одним быстрым ударом. И вновь, совсем не к месту, вспомнился штурм крепости приверженцев Веры. Тогда он также стоял, прижавшись спиной к стене, прислушиваясь к звону стали, крикам, треску пламени и стуку копыт…
Наёмник
Несколько десятков всадников ехали по главной улице Сата — судя по цветам их кимоно, всё это были самураи клана Асикага, а впереди гарцевал на здоровенном жеребце сам даймё Асикага Рюхэй.
«Выходит, я ошибся, — подумал про себя Дзюбей, не спеша обнаруживать себя перед ними, — и Асикага оказался куда более жадным человеком и зубами вцепился в своё золото».
Навстречу конникам метнулась одинокая фигурка, упала на колено. Кагэро!
— Вы прибыли, — произнесла она. — Центр заговора и ложной чумы находится именно здесь. В Сата.
— Я знаю, — ответил ей Асикага Рюхэй и быстрым ударом вонзил катану ей в горло. Для человека его комплекции он выхватил оружие очень быстро. — Я сам стоял за всем этим. — Он рассмеялся и вдруг начал меняться. Черты лица его и всё тело постепенно утрачивало какое-либо сходство с дородным даймё, просторное кимоно свалилось по копыта лошади и через несколько в седле сидел…
Снег скрепит под ногами, обжигает лицо и руки. Пальцы сомкнуты на рукояти катаны, лучшие друзья глядят в глаза друг другу с ненавистью и недоверием.
— Прекратите! — кричит совсем ещё молодой воин, несясь со всех ног к месту будущего сражения. — Гемма предал нас! Это он спровоцировал этот конфликт. Он боится, что вы станете слишком сильны и сместите его!
Этот голос служит своеобразным сигналом к атаке. Люди кидаются друг на друга, свистит сталь, льётся кровь… Когда юноша, вовремя опомнившийся и сумевший разобраться в хитроумном замысле Кавадо Геммы, подбежал к месту сражения живых там уже не осталось.
…Снег падает на лицо хохочущего Геммы, скрипит по копытами его коня. Он ловко обвёл вокруг пальца двух самых ловких во многих отношениях воинов его клана. Теперь они прикончат друг друга и власти Геммы ещё очень долго ничто не будет угрожать.
Снег словно взорвался в нескольких шагах от копыт коня хитроумного предводителя клана ниндзя. Человек в белом сделал только один удар, но он всегда удавался ему лучше всего. Голова Геммы отделилась от тела и рухнула в сугроб, ошалевший конь помчался дальше. Дзюбей приземлился на прямые ноги поднял за волосы голову Геммы. В глаза тому ударили бледные лучи луны и они показались Дзюбею живыми. Он поспешил отшвырнуть голову подальше.
— Удивлён, Кирияма, — усмехнулся Гемма, нарочито медленно вынимая катану из горла Кагэро. — Я ни кому не открывал секрет дзюцу, которое некогда постиг. Я могу восстанавливать своё тело. Фактически, я бессмертен.
Всадники в цветах Асикаги начали один
за другим оседать на землю, за их спинами выпрямлялись люди в зелёном, те же, что и таскали ящики с золотом на борт корабля. Но Дзюбей этого не видел, он поймал тело умирающей Кагэро, попытался пальцами зажать рану у неё на шее, хотя где-то в душе понимал — бесполезно, фактически, она уже мертва.— Не… — прошептали стремительно холодеющие губы. — Не отвергай… меня. Сейчас… Прошу… — Кагэро закашлялась, кровь пошла горлом.
Понимая какую ошибку совершил не так давно, наёмник прижался губами к её губам, по лицу его ручьями текли слёзы. Быть может, это и не слишком достойно для матёрого наёмника, но что мог поделать с собой, отчаянно влюблённый человек со своими чувствами. «Каким же я был несусветным глупцом», — подумал Дзюбей, опуская на землю тело (уже именно тело!) Сома Кагэро Ядовитой Женщины, познавшей любовь перед самой смертью.
— Гемма!!! — прокричал Дзюбей, поднимаясь с колен. — Я найду тебя, тварь! Я прикончу тебя кем бы ты ни был!
Гемма не слезая с седла проехал по сходням, но на палубе вспомнил, что конь на палубе — не самая нужная вещь; и, спрыгнув на доски, шлепком отправил коня обратно. Животное с радостью вернулось на твёрдую землю и медленно побрело по пустому городу. Я кивком приветствовал Гемму.
— Что с нашими демонами? — первым делом поинтересовался тот у стоявшего тут же Юримару.
— Вернулась лишь трусливая Дзакуро, — с нескрываемым презрением бросил красавчик. — Остальных перебили. Я отправил её обратно в город.
— С Дзюбеем ей одной не справиться, — сказал Гемма. — Иди и сам прикончи его.
— Но для чего? — удивился Юримару. — Золото погружено, мы можем отплывать.
— Отлив, — заметил флегматичный капитан корабля, сидевший неподалёку и вовсю дымивший трубкой на длинном черенке. — До вечера проболтаемся у берега. Ящички грузили слишком долго, — добавил он, пыхая трубкой.
— Мы с Кэнсином тоже пойдём, — неожиданно для самого себя сказал я. — Посмотрим, что происходит в городе.
Гемма с улыбкой покосился на меня, но возражать не стал, равно как не стал этого делать и юноша, который лишь коротким движением поправил катану и вакидзаси и шагнул к сходням.
— Для чего? — поинтересовался Кэнсин, когда мы оказались на достаточном расстоянии от Геммы и Юримару, ушедшего далеко вперёд.
— Мне интересно, кто уничтожил самозванных демонов нашего «друга» Геммы, — придумал я на ходу удобоваримую версию.
— Этот человек — наш враг, — заметил Кэнсин.
— Не думаю, что он лучший фехтовальщик, чем ты, — усмехнулся я.
— Этот человек сумел прикончить Утуцу Мудзюро, — встрял Юримару, который как оказалось всё слышал.
Эта реплика положила конец нашему разговору. Болтать при одном из вернейших приспешников Геммы совершенно не хотелось. Тем более, что очень скоро мы услышали звон стали.
Дзюбей не сражался, он убивал. Врагов было не счесть, но ему было на это плевать. Огонь в его душе полыхал и залить его можно было лишь вражьей кровью. Она обильно проливалась в тот день и на него, и на землю, и на стены окрестных домов, никто не был достойным противником наёмнику, хоть и состояли в клане ниндзя, а уж сейчас, когда тот был опьянён яростью и скорбью по Кагэро…