"Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32
Шрифт:
— Может и так, — развёл руками Кэнсин, — но какое это имеет отношение ко мне. Может, я и сражался с Десятью мечами Макото, но к заговорам против власти отношения не имею и уж тем более, на посольство не нападал.
— Знаю, но ты мне нужен сейчас. Ты помог нам тогда, помоги и сейчас. Ты даже представить себе не можешь насколько ты нужен мне.
— Прости меня, Кэндзи, — помотав склонённой головой, произнёс Кэнсин. — Я — ронин и хочу остаться им. Когда-то я отчаянно боролся за своим идеалы, старался спасти как можно больше людей, но получалось, что громоздил лишь горы трупов. Мой учитель, Хико Сейдзюро, был прав — я безнадёжный глупец, я понял, что
— Они сами находят тебя, — усмехнулся я. — Но я уважаю твой выбор, Кэнсин. И очень жалею, что не сделал подобный несколько лет назад.
Мы распрощались и я зашагал к внушительному зданию министерства, а Кэнсин — куда-то ещё, где его ждали друзья. Я наводил о нём справки и старался всё время держать его, что называется, в поле зрения, поэтому знал — вокруг него образовалась небольшая, но очень сплочённая группка достаточно интересных молодых людей.
— Беееее, — протянул Яхико, демонстрируя Каору свой длинный язык. — Хуже еды я никогда не ел!
— Не нравится, — буркнула девушка, — готовь сам. Саноскэ, не смей есть порцию Кэнсина! — тут же окликнула она мастера рукопашного боя, склонного к уничтожению всякой еды, оказавшейся в пределах досягаемости его достаточно длинных и тренированных рук.
— Эта еда просто отвратительна, — поддержал мальчика Сагара Саноскэ, — я не хочу, чтобы Кэнсин ею отравился.
— Кто тут хочет отравить меня. — В додзё вошёл сам Кэнсин, на чью еду только что покушался Саноскэ. — Я слишком хочу есть, чтобы ещё чувствовать вкус еды, — сказал он и сел за стол.
— И ты туда же! — вскричала Каору. — За это ты будешь мыть посуду!
Кэнсин пробурчал что-то с набитым ртом, но взбешённой Каору ответ и не требовался. Она вихрем вылетела из комнаты, оглушительно хлопнув фусума. Саноскэ и Яхико рассмеялись.
— Ты опять подрядился на женскую работу, — отсмеявшись, бросил Кэнсину Саноскэ. — Нельзя же быть постоянно под пятой у Каору, этак ты скоро превратишься в женщину.
— Каору не очень хорошо готовит, — заметил Кэнсин, — а посуду моет слишком небрежно. Я не хочу подхватить какую-нибудь заразу от тебя или Яхико.
— Я ВСЁ СЛЫШУ!!! — раздался с тренировочной площадки, где Каору выпускала пар после «общения» с Саноскэ и Яхико, голос молодой учительницы кэндзюцу.
Это заставило рассмеяться всех остальных.
Два десятка теней окружили небольшой домик, надёжно (как казалось его хозяевам) укрытый в лесах неподалёку от Химэндзи. Однако самураи из охраны даймё клана Цурихара были слишком несдержанны и слишком много болтали по питейным заведениям. А все слухи рано или поздно доходили до нужных ушей. И вот двадцать теней, замкнув кольцо, двинулись в атаку.
Внешний круг охраны они сумели перебить без звука, справившись не хуже отборных ниндзя, и тут же клинки катан пронзили тонкие стены домика, поражая сидевших слишком близко к ним людей. Самураи сёгуната ворвались в дом, раздавая удары направо и налево, разя всех, кто попадал под их мечи, однако патриоты быстро пришли в себя. И первым был невысокий самурай с крестообразным шрамом на щеке.
Этот самурай, известный во всём Химэндзи, как Самурай-с-крестом, не только с успехом отражал все атаки противников, он быстро перешёл в контрнаступление, поведя за собой остальных. Лишь один человек сумел хоть что-то противопоставить ему. Такими Нагаока.
Сигурэ проснулся в холодном поту, как всегда, когда ему снился этот сон. До сих пор он не мог простить себе, что брат оказался проницательнее его. Вот только эта проницательность стоила ему жизни. А теперь отнявший у него жизнь спас честь их сестры. «Как же ты жестока, злодейка-судьба!»
— Не стоит клясть судьбу, — произнесла Аканэ. — Нагаока не раз говорил, что каждый сам выбирает свой путь.
Сигурэ и сам не заметил, что последние слова он сказал вслух. У них была одна комната на двоих — дом и школа находились в одном здании, на большее денег, увы, не хватало. Этот факт служил поводом для обидных насмешек со стороны соседей, однако в глаза ни брату, ни сестре их не произносили, памятуя о привычке Сигурэ носить в ножнах катану вопреки закону.
— Не думаю, что Самурай-с-крестом сам выбрал ту дорогу, что привела его к нам с тобой. Нет, это судьба. Она посмеялась надо мной, показав, что он — не чудовище, купающееся в людской крови, а самый обычный человек, которому, к тому же, не чужды благородство и сострадание.
— Думаю, его путь был долог, труден и извилист, как и твой, и Нагаоки, — в голосе сестры прорезались слёзы, как всегда при упоминании брата, — и наши, и его решения на этом пути привели к нашей встрече.
— Ты очень хорошо восприняла учения наших и цинохайских философов, — улыбнулся Сигурэ, в последний раз потягиваясь на циновке, — увлечение, странное для девушки, не прошло даром. — Он поднялся. Начинался новый день.
Солнце играло на морской глади. Кэнсин приложил ладонь к прищуренным глазам, он наслаждался теплом раннего лета (да ещё и наступившего так поздно) и игрой солнечных бликов на маленьких волнах и мрачноватом храме Муро, громадой высившимся на мысе, глубоко врезавшемся в море. Все давным давно позабыли отчего храм получил такое название, немного даже созвучное фамилии Кэнсина, ведь он был очень древним, некоторые относили его чуть не к эпохе Хэйан. И если бы Кэнсин был знатоком архитектуры, то согласился бы с этим утверждением, ибо в облике храма Муро было нечто отчётливо цинохайское. Но Кэнсин, естественно, ни о чём подобном не задумывался.
Небольшая тень легла на морскую гладь и следом рядом с Кэнсином на траву опустился Сигурэ. Он был всё в то же белое кимоно, тщательно отстиранное, но было всё равно видно, что довольно старое.
— Я не думал, что придёшь, Кэнсин-доно, — вместо приветствия произнёс самурай, — поэтому позволил себе немного опоздать. Прощу прощения.
— Те времена, когда за полминуты опоздания вызывали на дуэль, прошли, — усмехнулся Кэнсин. — Я хотел с тобой поговорить не меньше, чем тебе со мной.
— Почему ты решил, что я хочу поговорить с тобой? — спросил Сигурэ.
— Иначе бы не пригласил меня сюда, — пожал плечами Кэнсин. — Но для чего?
— Просто хотел поговорить с тобой, — произнёс Сигурэ, улыбнувшись. — Я ведь узнал тебя, Самурай-с-крестом.
— И как я тебе? — серьёзно поглядел ему в глаза Кэнсин.
— Человек, — подумав минуту, ответил Сигурэ, — как и все мы.
— Ты один из немногих разглядел мою подлинную суть, это говорит о твоей проницательности.
— Ты льстишь мне, — усмехнулся Сигурэ, — будь я проницательным человеком сражался бы на стороне патриотов, а не за сёгунат.