"Фантастика 2025-51". Компиляция. Книги 1-28

Арсен привстал со стула и нахмурился.

— Мы можем продолжать движение? — холодно спросил батя.

— Продолжайте, конечно. Ах, да, забыл спросить — вы имеете отношение к двум только что всплывшим господам?

— К каким-каким господам?

— Два катера, двоечки, всплывшие после вас с интервалом… — начал инспектор, но батя его прервал.

«Двоечки» означало вторую размерность — до десяти до пятидесяти метров.

— Нет-нет, понятия не имеем, что им тут нужно.

— Хорошо. Да, авалонцев не забудьте известить. Ровных всплытий.

— И вам не хворать.

Инспекция отключилась, батя пробурчал что-то вроде:

— Красный уголок им не понравился, б…

Его браслет тут же моргнул, снимая штраф за нецензурную брань. Батя стиснул зубы в ухмылке и полез листать контактные листы в зоне досягаемости связи.

— Это же авалонцы же, да, Ильич? — указал он на один из контактов. — Бортовой номер «гпт-3–0007–2667-ава».

Зоркий глаз робота увидел строчку с другого конца зала.

— Именно. Гипотраулер, как и мы. Имя корабля на зарубежном, «Andromeda Berner». Только они, вероятнее всего, действительно занимаются сбором дефлюцината.

— Значит, у них там дёшево будет!

— У них чего, всего семь судов третьей размерности? — усмехнулся я. — Или он, типа, такой старый, а все остальные — новее?

— Микронация, что с них взять… Десяток судов нашего размера, остальное — шлюпки и челноки. Да, они нас не любят, но дефлюцинатом должны поделиться. Аллё, это капитан «Андромеды»… Как там его… Простите до беспокойство, у нас заканчивается дефлюцинат, вы не могли бы продать нам…

По ту сторону мигом запричатали с непередаваемым акцентом и пафосом, достойным лучшего театра в центральном микрорайоне столицы:

— Я уже извещён, о грязный. Силой радиоволны, что даровать нам Всевышняя Искупительница нашего бренного бытия мисс Сверхмэссив Блэк Хоул! Мы позволять вам, мерзким коварным коммунистик еретик приблизиться к нашему кораблю для того, чтобы осуществить передача… эм, дэфлюсинейдет топливо. В размере трёх вёдер. В обмен на имперские кредиты или предметы — бытовая техника, различный медикамент, и…

— Ладно, браток, сейчас подплывём, да сочтёмся. Ты не бойся, мы добрые, у карликов экспроприировать ничего не собираемся!

* * *

Авалонцы были в этих краях самыми что ни на есть аборигенами — построили здесь свой купольник примерно в то же время, что и Первая Московская Империя начала осваивать Челябинск. Они прилетели сюда на двух крохотных кораблях — Авалон-10 и Авалон-30, преобразованные затем в орбитальные станции. Созданное позже наше государство не признало их статуса, но даже не столько из-за расположения у границ. Если в случае с признанием других карликовых народов можно было решить какие-то геополитические задачи, то статус миллиона отсталых, не располагающих флотом сектантов не давал никаких бонусов ни в случае признания, ни в случае отрицания этот факта.

Гипотраулер авалонцы, вероятно, переделали из старого имперского лайнера. Из просмотрового окна он выглядел как огромный пожухлый цветок. Сетчатые лепестки вытянулись на добрые подкилометра, и он казался гигантом, хотя по факту был немногим больше нашего. Мы пристыковались главным швартовочным коридором, проверили давление. Заскрипел трап, ведущий от грузового отсека, подул ветерок, и батя молча махнул мне рукой, мол, пошли.

Я зашагал вперёд по шатающейся кишке, придерживаясь за цепочки по боку. Гравитационное поле нашего волчка в середине пересекалось с таковым у авалонцев, и пришлось идти внаклонку, словно в гору.

— Терпи, — буркнул батя, заметив, как я пыхчу. — Три месяца в неполной невесомости — и уже ослаб. Я в прошлом году полгода на нормальную планету не вступал!

— То-то разных девок по подвалам прячешь, — не удержался я.

Батя весьма странно промолчал. Но меня немного понесло:

— Про мамку-то, что, забыл, поди?

Батя неожиданно резко схватил меня за плечо и развернул к себе. Выражение лица у него было редкое — смесь злости и какой-то смертельной тоски. Думаю, если бы он имел обыкновение меня лупить, как некоторые — непременно бы в тот момент отлупил.

— Ты мне тут на совесть не дави, дефлюцинат! И не вспоминай! Думаешь, легко? Сам разберусь со всем!

Я уже и забыл, когда меня батя называл дефлюцинатом, но мне этого хватило, чтобы я заткнулся, пробурчав:

— Ну уж, разберись.

После небольшой паузы он добавил немного неохотно:

— А про то, на что ты намекаешь — не было и быть не может, устав запрещает неуставные отношения на борту. Это и тебя касается, кстати!

В середине коридора, на стыке двух рукавов, свистело и шумело так, что слегка заложило уши от разницы давления.

— Это у нас, или у них? — решил я перевести тему.

— У них, конечно! Я нашу гофру проверял, всё чётко было. Вот же блин, мы так аэропринтонов не напасёмся.

Уже слышались голоса, какая-то мрачная музыка и — неожиданно — детский смех. Ждали пару минут, после чего мембрана раскрылась. Швартовочный коридор их рукава был узкий, скользкий, безо всякого подобия перил и насечек на полу. Мы буквально скатились вниз, прямо под ноги группе из шести человек, стоящих в серебристых балахонах из принтонного волокна.

Пахло чем-то неприятным. Лишь секундой спустя я заметил, что мы окружены. Люди держали в руках оружие — кто шарпомёт, кто настоящий огнестрел. Высокий, по центру держал посеребрённый арбалет, несомненно, очень древний и наверняка — ритуальный. За спиной окружавших нас стояли ящики и — вот откуда запах! — клетки с пятнистыми клювоносами; полуголая женщина сидела на корточках над тазиком и что-то ощипывала — вероятно, того самого несчастного клювоноса. Между ящиками и клетками играли в прятки дети, все белобрысые, очень похожие друг на друга.

А ещё дальше, сзади, на низком потолке отсека, я увидел здоровенный бластер-пулемёт, нацеленный прямо на нас.

Я наблюдал эту картину секунд пять, после чего почти синхронно с батей нырнул обратно в коридор. Но поздно — мембрана за нами закрылась.

Сообщение: экстренная ситуация (вооружённый конфликт на орбите)

Сообщение: разрешён режим табуированной лексики (по ГОСТ 2698–988ГЯ)

Батя схватился одной рукой к поясу, где висел шарпомёт, вторую, с браслетом, поднёс ко рту.