"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21

— Понятно, могли и гарибальдийца расщепить на мельчайшие частицы, могли и кого-то из пятёрки Камимуры.

— Вряд ли Камимуру, Николай Иванович. По моим данным все крейсера эскадры Камимуры были целы, прикрывали утренний отход. Разве что «Ниссин» или «Кассуга».

— Ну уж нет, предпочитаю «Сикисиму», — Небогатов рассмеялся, — радиотелеграфом передайте капитану первого ранга Беклемишеву мои поздравления, а Миклуха пускай остаётся на месте, отыскивает остальных героев.

— Неужели всё, конец войне, — Бухвостов так посмотрел на комфлота, как будто в душу хотел заглянуть.

— Очень надеюсь, Николай Михайлович. Похоже на то, что всё-таки Того погиб, а значит — рванула «Микаса». Но есть одна заноза — как бы Лилье не влетел прямиком в японскую «собачью свадьбу». Потому скажите радистам — непрерывный контроль эфира. Надо как можно скорее отследить, где объявится «Россия», выйти с крейсером на связь. В своей инструкции я дал Владимиру Александровичу право самому выбирать — к Брусилову прорываться или идти на Владивосток, в общем, действовать по обстоятельствам…

— Прорвёмся, Николай Иванович, в мае получилось, а сейчас тем более.

Небогатов только кивнул, подавляя желание бежать в радиорубку и устроить перекличку с Брусиловым и Миклухой, разыскивая «Россию». Но сбивать торжественный настрой флотской элите, кают-компании гвардейского «Александра», непедагогично.

— А что вы такие серьёзные, господа? За победу! — Вице-адмирал поднял фужер с благородным напитком…

Глава 24

Отряд русских крейсеров «нащупал» возвращающийся в Сасебо Соединённый флот уже в сумерках. Брусилов, понимая все риски и отметив отряд вражеских миноносцев, развернувшихся в направлении «Громобоя», «Богатыря», «Изумруда», дал команду на возвращение во Владивосток.

Если Блохин отнёсся к приказу контр-адмирала спокойно, то нервный и взвинченный Ферзен дважды просил разрешения разогнать японцев.

— Чёрт знает что, — возмутился Брусилов, — где субординация, где дисциплина?! В виду неприятеля командир корабля позволяет себе партизанщину, готов наплевать на прямой, не допускающий иных толкований приказ!

— В предложении Василия Николаевича есть резон, пока «Изумруд» отвлекает на себя миноносцы, «Громобой» и «Богатырь» спокойно уходят.

— Что бы вы, лейтенант, понимали! Хотя, откуда вам знать… «Изумруд» сейчас более двадцати узлов вряд ли выдаст, машины требуют ремонта, как, впрочем и у нас. А скоростные и мореходные неприятельские миноносцы могут наводить на нашу троицу Камимуру. Не дай бог случится поломка на любом из крейсеров. Нет, Николай Иванович прав, рисковать сейчас, в шаге от заключения мира, преступно!

Русские крейсера на шестнадцати узлах устремились от вражеской эскадры. Главное было выяснено — Соединённый флот направляется на свою основную базу. На ночь усиленные артиллерийские расчёты оставались у орудий, контр-адмирал указывал быть в постоянной готовности к отражению минных атак.

Однако поистратившие уголь истребители Страны Восходящего Солнца, не пошли вслед за «истребителями истребителей Соединённого флота».

В одиннадцать часов утра крейсерской отряд подошёл к острову Аскольд, где им встретился «Ушаков». Сигнальщики с броненосца береговой обороны передали последние флотские новости, которые в радиоэфир осторожный Небогатов считал «выкладывать» чересчур рискованным делом — мало ли, вдруг да самураи найдут ключ к не такому уж и замысловатому шифру.

В заливе Посьет под руководством контр-адмирала Миклухи шли масштабные поиски «Ската» и «Фельдмаршала графа Шереметева», так и не всплывших после отступления японцев. Помимо «Сенявина» и «Апраксина» в заливе находились абсолютно все миноносцы и подводные лодки Тихоокеанского флота. Командующий срочно отбыл в штаб и вёл непрерывные переговоры с Петербургом. Новостей про «Россию» на «Ушакове» не знали Но если Лилье соблюдал режим радиомолчания, значит не хотел раскрывать своё положение перед неприятелем, тем более «поймать» сигналы с мощной радиостанции флагманского «Александра» командир рейдера мог и наверняка по ним и ориентировался. Пройдя мимо бородинцев и «Осляби», величественно и грозно застывших за линией минных заграждений, но, несмотря на кажущуюся «сонливость» готовых тут же отреагировать на появление вражеских сил, крейсера бросили якоря в Золотом Роге.

В штабе флота царил абсолютнейший бардак — все куда то бежали, ругались, отыскивали тросы, какие-то сети, по двум или трём телефонам решался перенос аэростата с острова Русский на место предполагаемой гибели «Ската» и «Фельдмаршала графа Шереметева». Взвод персональных телохранителей Небогатова наглухо перекрыл проход к отделению радиотелеграфа. Брусилова узнали, но пропустить отказались — унтер побежал за Свенторжецким.

— Евгений Владимирович, что тут происходит? Как будто японцы не бежали, а напротив, штурмуют Владивосток. И не без успеха.

— Командующий уже как полсуток не отходит от телеграфа, поток сообщений от государя, из-под «шпица», от Витте, Линевича… Бухвостов отряжён на парирование возможного удара японских броненосных крейсеров. Не исключает Николай Иванович, что самураи решатся на последнюю гадость. А у нас спасательные работы полным ходом идут. Всё что могли в Посьета залив перебросили. Воздухоплавателей сейчас туда же.

— Надежда на спасение экипажей есть?

— В том то и дело, что по заверениям Беклемишева, истекают последние часы. Ещё немного и люди задохнутся. Если конечно остался кто либо жив.

— На «Шереметеве», по моему, командиром лейтенант Заботкин?

— Да, Заботкин, а на «Скате» Тьедер.

Беседу офицеров прервал Небогатов вышедший из большой залы, где за двойными дверьми располагались два аппарата телеграфной связи.

— О, и Лев Алексеевич тут. Пройдёмте господа в мой кабинет, есть повод выпить, не будучи обвинённым в пристрастии к алкоголю.

— Хорошие новости из Питера?

— Ну, скажем так, относительно хорошие. Его величество, впечатлённый успехами доблестных подводников, поздравил меня со званием полного адмирала. Дескать непрестанно развивал и совершенствовал старый пень Небогатова новый и грозный вид флотских сил, так получи коль заслужил!

— Радоваться надо, ваше высокопревосходительство, — Свенторжецкий как младший по званию хлопотал с немудрёной закуской, унтеров к сервировке решили не привлекать, — тогда впору и шампанского и за орлов на погоны и за «Микасу».

— Нет, водки! Душа болит, чувствую, погибли наши орлы подводные. Полсотни лучших специалистов враз. Штучных! От Миклухи и Беклемишева новости поступали?

— Пока ничего нового, идут поиски, водолазы готовятся к работе, воздухоплаватели смогут развернуть аэростат только к вечеру, так что высмотреть что-то с высоты смогут не ранее завтрашнего утра.

— Чёрт! Поторопите их там!

— Николай Иванович, все работают без понуканий, понимают, дорога каждая минута. Но есть и объективные обстоятельства.

— Да всё я понимаю, Евгений Владимирович. Но как подумаю: Керн, Заботкин, Тьедер, их офицеры и матросы…

Вбежавший в кабинет Клапье де Колонг, даже не поздоровавшись с Брусиловым, обратился к командующему.

— Ваше высокопревосходительство, Сергей Юльевич Витте у аппарата. Срочно желает с вами переговорить. Ждал пока вы с государем закончите.