"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
А уже через пару часов, адмирал глянул на хронометр, во Владивосток придёт эшелон из Маньчжурии, в котором и прибудет генерал Куропаткин, назначенный в делегацию от армии. Надо бы встретить высокого гостя.
— Алексей Николаевич, дорогой, простите, не получилось прибыть на вокзал — дела неотложные в порту.
— Ничего страшного, Николай Иванович, дайте-ка обниму вас, адмирала славного, победоносного!
Словоохотливый Куропаткин тут же вывалил на Небогатова ворох новостей. В отличие от адмирала бывший военный министр Российской империи живо интересовался великосветскими сплетнями и был в курсе всех питерских интриг. По словам Куропаткина самодержец очень доволен действиями флота, не только уполовинившего
— Если бы вы знали, Николай Иванович, с каким восторгом армия встретила новость о флотском десанте на землю супостата! Солдатики так и говорили — приплыл на Восток Небогатов, привёз победу!
— Пришёл, — машинально поправил адмирал.
— Что? Ах, да, у вас же на флоте свой, особый язык. Разрешите, я продолжу, многоуважаемый Николай Иванович. Ведь как раньше было — армия бьётся, корячится, отступает, но сражается. А флот сидел себе сиднем в Порт-Артуре и потом — бац! Самозатопился! Если перефразировать Петра Великого, одной рукой против сильного двурукого врага сражалась Россия. Пока не появилась на театре военных действий ваша эскадра. И потом дерзкий прорыв Цусимой, продуманное разделение своих сил и вынудить Того уйти на север! С мая воодушевление в армии росло, когда поняли — флот с нами! Уже поняли — победа вот она, близка. Вопрос был один — когда. И вот, додавили японскую тигру.
— Насколько сильно потрёпана сухопутная армия противника в Маньчжурии? Я, конечно, получал донесения, но хотелось бы узнать со слов очевидца…
— Если бы на государя не надавили совместно и категорично Англия, Франция и САСШ, если бы ещё неделя боёв — у Японии не осталась бы армии. Вообще не осталось бы. Уже были готовы кавалеристы лететь до Порт-Артура, уже намечали окружение в панике отступающих японцев… Но, увы, в который раз дипломатия вмешалась, остановив Россию в шаге, в полушаге от полного разгрома неприятеля.
— А как же хвалёные самураи? Я понимаю, начали и они сдаваться?
— Да сколько их там оставалось к августу пятого года этих самураев? Они ж с первых боёв на рожон лезли, труса не праздновали, их и уничтожали в первую очередь. А свежее пополнение совсем ни к чёрту — бежали, бросая оружие. Свои же убивали беглецов как изменников императору. Ояма даже особые команды завёл, преграждающие отступление. Собрал в них самых отъявленных самураев и те штыками полосовали бегущих новобранцев. Страшное дело, когда находили такие места казней. Не дай Бог.
— А сведения о полнейшей растрате боезапаса, насколько они верны?
— Гм, на пару недель боёв снарядов хватило бы, а больше и не требовалось. До чего доходило, Николай Иванович, в ротах половина стрелков с трофейными «Арисаками», самым метким оставляли «мосинки» и патроны передавали. А японских винтовок и патронов было — хоть завались! Кто бы о таком мог подумать год назад.
— Алексей Николаевич, раз уж нам выпало быть военными консультантами Сергея Юльевича, неплохо бы согласовать свои позиции.
— О чём речь, Николай Иванович, за тем и приехал пораньше.
Глава 26
В личном общении Сергей Юльевич Витте показался адмиралу чрезвычайно любезным господином, с ходу осыпавшим встречавших его Небогатова и Куропаткина комплиментами.
— Николай Иванович! Герой вы наш! Дайте обнять и расцеловать по русскому обычаю! От Государя, от себя, от всей России благодарной! Надо же так повернуть дело, — обманули супостата, прорвались во Владивосток и пошло-поехало! Армия почин флота поддержала и как наддала самураям в Маньчжурии!
— И вам здравствовать, дорогой Алексей Николаевич! Боже мой, как же вы правы оказались — полтора года провозились с этой войной, долгих полтора года. Всё, абсолютно всё по вашим расчётам вышло. Увы, не
удалось сломить враз японскую военную машинерию! Давайте обнимемся, генерал!Обслюнявленные финансовым воротилой и видным государственным деятелем, несколько озадаченные военачальники уселись в экипажи и привезли руководителя российской делегации в штаб Тихоокеанского флота.
Витте завалил комфлота ворохом сведений, цифр, фактов, о которых Небогатов во Владивостоке и знать то не мог — например секретное постановление Совета Обороны официально утвердившее флотоводца «дальневосточным диктатором».
— Да, дражайший Николай Иванович, именно так! Государь прямо и недвусмысленно приказал брать за образец ваш стиль управления. Служить России так, как делает это «дальневосточный диктатор Небогатов»! Догадываетесь, к чему я клоню?
— Очевидно, всё дело в том, что не было антиправительственных выступлений на Тихоокеанском флоте и в гарнизоне Владивостока, в то время как по стране они прокатились…
— Совершенно верно! Именно ваше умение договариваться с выборными от солдат и матросов и решительно поступать с явными бунтовщиками и бомбистами подвигло государя создать «Тихоокеанское генерал-губернаторство». Быть вам Николай Иванович «дальневосточным сатрапом» официально. При должности, при печати, так сказать. Не обижены?
— Помилуйте, Сергей Юльевич, на что мне обижаться?
— Как же, полный адмирал, творец победы. Один из творцов, отдадим должное и славной нашей армии. И вдруг «ссылка» на самый край географической карты…
— Ничего, переживу. Полным адмиралом и во Владивостоке неплохо. А в Питере завистники, интриги — ну их к чёрту!
— Замечательно! Не поверите — гора с плеч. Его величество очень переживал, что не удастся вас уговорить, Подадите вдруг в отставку демонстративно, обидитесь, что морские дела вам, победителю Того, не отдали. Такой афронт в раздираемой внутренними противоречиями империи не нужен.
— Послужу там, где государю угодно меня поставить. Мы, люди военные. Но, Сергей Юльевич, Роман Романович, просветите нас с генералом Куропаткиным, — какая роль отведена нам на переговорах. Важно сидеть за столом и кивать головами — одно. Всесторонне проработать и отстаивать какой либо из наипринципиальнейших вопросов — совершенно другое дело.
Витте кивнул и Роман Романович Розен, откашлявшись, начал.
— Господа, в Петербурге полагают, что плачевное положение японской армии и флота побудит заступиться за Японию помимо союзника, Великобритании, также и САСШ. Янки встревожены усилением российской морской мощи на Тихом океане и, по нашим сведениям, могут предоставить противнику Российской империи значительный кредит на продолжение войны. В то же время согласие Токио на переговоры без посредников, в заштатном корейском порту, скорее даже не в порту, а поочерёдно на пароходах делегаций, показывает желание оппонентов немедленно прекратить боевые действия, получить передышку. Могут ли японцы собраться с силами, выиграть время и ударить по Владивостоку, по десанту на Хоккайдо, попробовать в ответ высадить свои десанты на Сахалине. Как вы, Николай Иванович, Алексей Николаевич, будучи в самой гуще событий, оцениваете шансы Японии продолжать войну?
— Да с чего вы взяли, что японский флот разгромлен, — Небогатов вскочил и по своему обыкновению прошёлся по кабинету, — напротив, это мы боимся нос высунуть из залива Петра Великого, опасаясь японских миноносцев. Читаю газеты, где меня с Ушаковым сравнивают, так не поверите, господа — уши от стыда горят! Я боюсь растерять то хрупкое равновесие, не преимущество даже — РАВНОВЕСИЕ, которое усилиями героев подводников установилось у Тихоокеанского флота с Соединённым флотом. И шапкозакидательские речи о разгроме вражеских эскадр, ликование по поводу гибели адмирала Того — глупость несусветная.