"Фантастика 2025-61". Компиляция. Книги 1-20

– Потому что еще один гаишник рядом стоял!

После этой истории медведь больше не гнал и даже пересел на соседнее сиденье, для успокоения зачмокав медом из баночки. За рулем же опять оказался монарх Англии, Шотландии и Ирландии. Он ехал уже осторожно и культурно, и миражи постепенно оставили их в покое.

– На самом деле Мессалина Петровна и не пытается нас остановить! Ну если всерьез! – заметил Гамов. – Она бы и получше миражик сотворила. Просто скучно ей в универсале… Едешь себе, едешь, вокруг все елочки – тоска зеленая.

– А че, братцы? Развеселим Мессалину Петровну? – предложил Макар.

Прежде чем кто-то сообразил, как он собирается ее развеселить, Макар вскочил с ногами на кресло, просунул руку со шнеппером в окно и стал выцеливать красный универсал. Целиться было ужасно неудобно, поскольку голова Макара находилась внутри салона, рука снаружи, а мишень вообще не пойми где. Это мало напоминало классическое положение стрельбы из шнеппера.

– Не стреляй! – крикнула Рина, но Макар уже нажал на спуск.

Асфальт вскипел. В покрытии дороги появилась небольшая яма. Универсал вильнул, объезжая ее.

– Низко взял! – прошипел Макар.

Он бросил разряженный шнеппер на сиденье и стал просовывать руку с другим шнеппером. Универсал сместился на край дороги, мешая Макару целиться. Макар перебежал к противоположному окну автобуса и там стал дергать стекло, чтобы высунуть руку. Гамов осуждающе прищелкнул языком:

– Слишком долго! Мой папа любит повторять фразу: «Если собираешься что-то сделать, делай это очень быстро!»

– Ты о чем? – спросила Рина.

Прежде чем Гамов объяснил, Макар издал крик, полный ужаса. Рина увидела, что он больше не стоит на сиденье, а, согнувшись, валяется в проходе. Левой рукой вцепился в запястье правой и изо всех сил пытается ее удержать. Кисть же правой руки, сжимающей шнеппер, изгибается, пытаясь нацелить шнеппер Макару в голову. На лице у Макара был ужас.

Сашка, не разобравшийся, в чем дело, решил, что Макар ранен, и бросился к нему. Макар вскинул ему навстречу искаженное лицо. Его правая рука, изменив планы, распрямилась, вырвалась из плена у левой, и взметнувшийся шнеппер прицелился в Сашку. Сашка, не раздумывая, бросился на пол. Рука последовала за ним, однако, прежде чем шнеппер выстрелил, две золотые пчелы оторвались от общего роя и уселись Макару на кисть. Макар заорал от боли. Пнуф, пролетев над головой у Сашки, проделал в водительском стекле здоровенную дыру. Сашка добрался наконец до Макара, хотел схватить его, но Макар уже сидел и, поскуливая, нянчил свою правую руку, на указательном пальце которой сидели сразу две пчелы. Одна из пчел перелетела Сашке на лоб и забегала по лицу, обшаривая его усиками и убеждаясь, что он жив и здоров. Это была его собственная пчела. Другая пчела была пчелой Макара.

– Рука… Ужалили меня в палец, с-с-собаки! – сдавленно выговорил Макар.

– Слушается рука? – спросил Гамов.

Макар недоверчиво шевельнул кистью:

– Вроде бы да.

– Пчелы помогли! Мессалина Петровна перехватила контроль над твоей рукой. Наверняка и над глазами тоже. Как-то же она видела, куда целиться, – заметил Гамов.

– Как ей это удалось? – спросила Фреда.

– Не проблема для хорошей ведьмы. Нервы, проводимость и все такое. Посылаешь более сильный импульс – и рука слушается уже тебя, а не хозяина. Она так двоих в форте Тилля задушила.

– Как?

– Да очень просто. Что они там не поделили с Мессалиной, я не знаю. Но берсерки задушили сами себя. Скандал был, Тилль вопил как ненормальный, но Белдо убедил Гая, что ценность хорошей боевой ведьмы выше, чем ценность двух остолопов. Ну и притом живой всегда прав. Это тоже великая истина моего папы. Не помню ее порядковый номер.

– Папа у тебя философ? – спросила Фреда.

– Нет. Скромный миллионер, – ответил Гамов и насмешливо посмотрел на Рину, точно намекая, что вот, есть миллионеры скромные, а бывают ведь и нескромные олигархи, но сейчас что об этом говорить.

Близость красного универсала нервировала. Еще сильнее нервировало, что желтый автобус с растворенными, приотставший было, вновь возник в поле видимости и пристроился за универсалом. Настроение у шныров было подавленное. Впереди ведьмари, позади ведьмари, и свернуть никуда нельзя. И лишь стрелка из пчел у стекла показывает дорогу.

– Нигде и никогда сила духа не проверяется с такой отчетливостью и ясностью, как при перемене обстоятельств, – утешая всех, и себя в том числе, торжественно произнес король Карл.

В этот момент он выглядел очень величественным.

Рина достала из рюкзака камень и держала его на коленях, глядя на заполненные глиной отверстия. Маленький белый цветок тянулся из второй от центра оспины. Ладонями Рина ощущала шероховатость камня. Сердцевина цветка желтела в окаймлении четырех алых лепестков. Рине казалось, что она непрерывно подрагивает, хотя на самом деле подрагивал автобус, сердцевина же была неподвижна, как ось, скрепляющая воедино три мира. Сашка разложил на свободном сиденье запасные пнуфы, саперку и теперь возился с сосновыми иголками, смолой, пухом и прочими составляющими для шныровского боя.

– Лучше не садись на это место! – предупредил он Фреду, которая в беспокойстве перескакивала с одного сиденья на другое.

– А то что будет?! – взвилась Фреда. Она терпеть не могла, когда ей указывают.

– А то уже ничего не будет. Здесь каменный порошок с Первой гряды, слизь из болота и немного грязи из нашего мира, – объяснил Сашка.

У Фреды хватило ума понять, что произойдет, если три конфликтных начала смешаются на ее одежде.

– И ты это с собой так запросто носишь? Подвергаешь всех нас опасности? – возмутилась она.

– Не запросто, – возразил Сашка. – Каменный порошок – в банке из-под детского питания, слизь – в пузырьке из-под глазных капель. И все рассовано по разным карманам.

– Ничего себе техника безопасности! Лучше б вообще ничего не говорил!

Проехали Синявино, Приладожский, Новую Ладогу и Сясьстрой. Название «Сясьстрой» насмешило укушенного пчелами Макара. Он хохотал, хохотал, бодая лбом стекло, пока не сообразили, что у него началась истерика. Видно, из-за едва не пристрелившей его руки. Макар и сейчас ей не доверял. Даже привязал ее вытащенным из ботинка шнурком к поручню сиденья.

На дороге начались заторы и хвосты из машин, вызванные медленно двигавшимися большегрузами, и в этих заторах тащились сперва шныры в «Спринтере», затем красный универсал и автобус с растворенными. И еще где-то впереди, обогнав всех, находилась прорвавшаяся машина с берсерками, которую Гамов видел с гиелы.

Сашка готовил приспособления для шныровского боя. Кирилл полез ему помогать и до того допомогался, что что-то на себя просыпал. У него начались проблемы. Он то подскакивал и бился о крышу автобуса, то распластывался на полу, вжатый в него до такой степени, что не мог поднять даже мизинец. Рина грызла ногти, обогащая свой организм кальцием.